Александр Кашкаров - Бом Булинат. Индийские дневники

• Название: Бом Булинат. Индийские дневники
• Автор: Александр Кашкаров
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-98797-017-1

«К середине «нулевых» у нас, наконец, созрело собственное «поколение Х», герои которого, подобно персонажам культового коуплендовского романа, престижным радостям мегаполиса предпочитают свободу, дорогу и хорошую историю. Конечно, Индия – тема модная и почти беспроигрышная. Но «Бом Булинат» написан не для кучки пижонов, зараженных синдромом Гоа, для которых Индия стала более «продвинутой» альтернативой лыжному курорту. В книге много ироничных и точных описаний местной специфики, но эта история не только об отдельном путешествии, которое всегда предполагает точку возврата. Ее герои как раз озабочены темой «невозвращения» – к самим себе, привычным и прежним. За каждым персонажем здесь стоит и ухмыляется конкретный живой человек, с характерной манерой речи, вредными привычками и трогательными слабостями. Авторам удалось не растерять эту непосредственную интонацию и протащить ее через всю книгу, а это дорогого стоит».

Наталия Бабинцева («Время новостей»)

---

В Арамболе, сидя за прекрасным ужином и наблюдая, как солнце падало в рубиновый стакан с портвейном, мы повстречали Аркашу из Челябинска, с которым случайно познакомились месяца два назад на Бигали Тола в Варанаси.

Это был долговязый парень лет тридцати, в образе которого просматривался отпечаток сильного влияния кришнаитов. Он второй раз в Индии, а в первый, как выяснилось, действительно мотался с сектантами по ашрамам. Но, как выражался он сам, «сейчас слез». Больше Аркаша кришнаитом себя не считал, однако часто экспериментировал с галлюциногенами. Поэтому я не удивился, когда вместо полноценного ответа услышал невнятное бурчание. Спустя несколько минут он нас признал и присоединился к трапезе.

Аркадий был крайне удивлен, узнав, что сегодня рождество, по его расчетам оно должно было быть через пару дней. Просидев в ресторанчике до темноты, отправились к нему. Прикончив остатки нашего непальского гаша, отведали его травы и выпили по стаканчику рома.

Потом решили пойти в недавно отстроенный русский бар под названием «Butterfly». Когда мы вышли за стены жилища, Арсений понял, что чертовски нетрезв и, ориентируясь лишь на мелькающие впереди пятки Аркадия, кое-как добрел до этого места.

«Butterfly» – огромный шатер из парусины, внутри от потолка спускались полосы полупрозрачной ткани, прижатые к песку бамбуковыми палками. Несколько таких полос, образовывали комнатки-купе, где лежали полосатые матрасы, забавно мерцая в флюоресцентном свете. Играл «chillout music».

Отправились за Аркадием в одно из таких купе, где сидело уже пять человек – три парня и две девушки. Девицы осведомились у Аркадия, кто мы такие и что – типа «нерусских нам здесь не надо», но, признав соотечественников, сказали: «Ласково просимо», отправив, тем не менее, в другую комнатку. Нам это не понравилось. В Индии, где все счастливы и доброжелательны, где каждый новый человек тебе друг и брат, где белые люди по-приятельски здороваются с тобой на улице, такой прием могут оказать только русские. Эти, однако, оказались белорусами. Просидев перед пустым столом в пустом клубе с добрых полчаса, нас известили, что тут и вход платный, и что, мол, с каждого по двести рупий, тогда и бар на халяву. Алкоголь в бар еще не завезли, а кухню еще не построили – что можно было взять в баре бесплатно кроме минералки, для меня осталось загадкой!

«Мы, пожалуй, пойдем», – сказал Арсений, и тогда нам предложили остаться за сто рупий. Оставив Аркашу заложником в белорусском плену, мы послали всю эту жадную, негостеприимную компашку и отправились на пляж.

Тут было намного приятней – шум океана, темнота, ни души вокруг, на горизонте линией огней светятся рыбацкие кораблики, справа вдали мерцают огоньки центра Арамболя, небо усыпано звездами.

Закат

Мы шатались по пляжу, пока наконец, не набрели на какое-то одинокое бамбуковое кафе, тускло освещенное голой лампочкой – еще одна жалкая попытка туземцев организовать свой бизнес, разумеется, нелегальный. Арсения прибило поесть и, взглянув на цены, он решил все же попробовать, что же такое этот «Russian salad», заказав еще чапати с сыром и чесноком. Я довольствовался ромом и рассчитывал на кусочничество. Не прошло и двух часов, как ему принесли то и другое. Салат представлял собой возвышающуюся на дне тарелки кучку рубленой капусты с кусочком морковки, прикрытой четвертинками очищенного грязными пальцами вареного яйца.

Проходя мимо перетяжки, призванной рекламировать «Butterfly», я презрительно поморщился, дав себе слово больше там не появляться. В этот момент у Арсения начались приступы змеефобии, ему стало казаться, что весь пляж просто кишит змеями. Он принялся высоко поднимать ноги и шуметь, дабы отпугнуть мнимую нечисть подальше. Выглядело это забавно, его, вдобавок ко всем движениям, еще и штормило. Таким образом, Арсений домаршеровал до бунгало и умудрился взгромоздиться на мопед. Спустя пятнадцать минут мы сидели в непальской кафешке, ожидая chowmin[38] с морепродуктами, и cheese naan[39], в толщине и качестве которого я был уверен.

Отправив все вышеперечисленное в желудок, я почувствовал себя на пике обжорства. Погрузив распухшие, как шар, животы на скутеры, вернулись домой, где перед сном поклялись друг другу, что больше никогда не будем есть в ресторанах в таком количестве.

* * *

Не помню, что было утром, но, наверное, как всегда Арсений ходил купаться и дымил гашиш, грел опухшее пузо и, подозреваю, даже бегал вдоль пляжа, чтобы от него избавиться, а я тем временем досматривал сны, убивая кого-то в страшных сражениях. Сны у меня всегда отдают криминалом. Вернувшись с пляжа, Арсений сообщил, что у него похмельный синдром.

Ближе к полудню на своих кривых и тонких ногах приковылял Мануэль. Он еще с самого нашего приезда обещал свинину, от которой, конечно, я не мог отказаться. Шли дни, но мяса не было, а на все вопросы относительно оного Мануэль, качая головой, как болванчик из табакерки, отвечал одним словом – «тумороу».

Абу

На этот раз Мануэль принес добрые вести – свинья заколота! Но для получения заветного килограмма нам надо ему помочь – съездить к знакомому, прихватив еще и его друга, Абу. Пока на языке жестов и двух английских слов «My» и «Go» Мануэль пытался нам это объяснить, я заметил бегущего к нам индуса с круглым животиком, в очках и семейках, вооруженного кривыми страшными ножами. Это и был Абу. Он так ловко поместился позади Арсения на мопеде, что порой мой друг был вынужден оглядываться, дабы удостовериться, не слетел ли Абу на одном из поворотов; но когда замечал отблеск засаленной линзы в несуразной оправе, успокаивался…

За моей спиной сидит Мануэль, одной рукой он держится за мое плечо, а в другой у него ножи разной длины и формы, больше похожие на орудия пытки. Он дышит перегаром от фени мне в шею и все время болтает. В зеркале заднего вида я наблюдаю страшную картину – явление красно-черной богини Кали. Красный Арсений в темных очках, с шевелюрой Сида Вишеса, с торчащими коленками, за ними торчат две темные коленки Абу, из шеи Арсения выросла плешиватая голова, черная как уголь, и в очках на «-12», с кривыми редкими зубами. На руле две руки, а из подмышек торчит еще пара со страшными изогнутыми лезвиями.

По дороге Арсений чуть не угодил под грузовик, Абу примолк, в отличие от Мануэля, который всю дорогу кричал, размахивая ножами за моей головой. Дорога спускается вниз к заливу, Мануэль взмахивает в миллиметре от моего уха своим тесаком и указывает на белый глинобитный домик.

У дома, под прибрежными пальмами, стояло человек пять полуголых туземцев, некоторые были одеты в майки-алкашки и обладали округлыми животиками. Они расположились вокруг кучи горящей соломы. Когда куча прогорела, под ней очутилась черная от копоти, довольно крупная свинка – «опаливали щетину», пояснил Кашкет.

Мануэль и Абу принялись соскребать со свиньи копоть, обнажая белую кожу. Тут мы искренне посетовали на то, что не прихватили с собой фотоаппарат.

Вот уже несколько туземцев держат ее за ноги вверх тормашками, а Мануэль вспарывает живот. Еще мгновение, – и Абу перевязывает ниткой желчный пузырь…

В этот момент нас любезно приглаcил в дом хозяин, тоже давний приятель Мануэля, похожий на Абу, да и на всех индусов вместе взятых. Поднявшись по каменным ступенькам и миновав веранду, мы очутились в довольно просторном холле. Около стены, выкрашенной в желтый цвет, стоял стол, накрытый клеенкой. Повсюду висели клетки с неугомонно чирикающими птичками. Из окон был виден залив, на столе стояла бутылка из-под знакомого виски «McDowels», замызганная до такой степени, что о марке напитка можно было догадаться только по характерной фигурной форме стекла. Внутри был feni. Нам было предложено, и мы не отказались. Закусили маринованным манго, один в один – соленый огурец. Затем всюду за нами по пятам следовал хозяин, неся два стула, бутылку и закуску. Вспомнив о скончавшемся бедолаге на остановке, я решил не злоупотреблять в такую жару, зато Кашкет старался за двоих.

На улице вся честная компания занималась вытаскиванием внутренностей. Под трупик были заботливо подложены переплетенные крест на крест сухие пальмовые листья. Вспоротую свинью подняли за передние лапы и как бы поставили на задние, при этом внутренности вывалились, и кровь хлынула рекой. Зрелище потрясающее – яркая, тропическая зелень, контрастно падающий свет, огромная, яркая лужа блестящей на солнце крови.

Опустошив тушку, перетащили ее ближе к дому и уложили на чистый пальмовый лист, потом Мануэль с Абу уселись на деревянные бруски и принялись рубить тушу в клочья. За этим действом с жадностью наблюдали хромая собачка и два плешивых кота, то и дело сующие свои усатые мордочки под руки и тут же получая по ним ножом. Непонятно, как вообще эти животные оставались живыми! Раз, сунувшись в кучку мяса, кот получил от Абу такой удар ножом по рыльцу, что я был уверен – животное вот-вот развалится надвое, как в кровавом боевике, что его голова съедет с шеи от бритвенного пореза. Но нет – ничего такого не случилось, и спустя пять минут неугомонное животное уже пыталось прорвать тылы со стороны Мануэля.