Александр Тюрин - Падение с Земли

• Название: Падение с Земли
• Автор: Александр Тюрин
• Издательство: Параллель
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1995
• ISBN: 5-86067-034-6

В сборник фантастических произведений Александра Тюрина «Падение с Земли» вошли написанные в чрезвычайно модной в современной западной НФ манере «киберпанк» остросюжетные романы ^«Каменный век», «Конечная остановка: Меркурий», «Сверхнедочеловек» и «Подвиг разведчика» (ранее публиковался только «Каменный век»), являющиеся частью разрабатываемой автором своеобразной «истории будущего» под общим названием «История Космики».

---

Но мастер уже трогал с места свой автомобиль.

— Не будьте формалистом, шеф. Кулибину даже царские чиновники такого не говорили.

Блок 6

Всю ночь напролет монстры скреблись под дверью и царапались по коридору. Мелания их не отключила, чтоб «быстрее развивались». В какую сторону, ей уже неважно, считал инспектор. Во время завтрака псевдоживотные два раза влезали в тарелку ответственного работника. Феодосий заметно повеселел, только когда добрался до «застенка» — так любовно называли главный корпус сотрудники ССС.

Дядя Витя пришел на «собеседование» обиженный, с претензиями, сразу накинулся на инспектора:

— Больше слова моего не услышите, вы все супротив меня поворачиваете, как нарочно, — и специально рухнул в кресло, не дожидаясь приглашения, да так, чтоб оно загудело.

— Как раз слов мне больше не надо. Вашу руку, сэр.

— Зачем это… без руки мне никак, даже в носу придется ковырять ногой, — засуетился дядя Витя.

Вылезшие из кресла скобы все же прихватили его конечности, а вертящуюся голову зафиксировал обруч с проводками, выскочивший из спинки кресла. Дядя Витя стал бросать взгляды попавшего в силки зверя.

— Похлопотал вот об электрическом стуле, помурыжили, как у нас принято, но дали, ненадолго. А нам долго и не понадобится, — сообщил унылым голосом Феодосий.

Дядя Витя шутки не понял, зажмурился.

Инспектор аккуратно постучал пальцами по панели управления «электрическим стулом». Две иглы вошли в задержанного ровно в том месте, где проглядывали синие дорожки вен. С легким шипением закатались под кожу несколько кубиков крепкого транквилизатора. Через полминуты дядя Витя сидел размягченный и добрый, как после трех кружек «ерша». На экране показался его ультразвуковой отпечаток. Бурыми пятнами выделялись еще напряженные части дяди Вити и соответствующие им мозговые центры. Инспектор пустил по дяде Вите слабый ток. Тот захрипел.

— Ерунда, Виктор Васильевич, не разыгрывайте меня, это не похоже на боль. Смотрите на экран, видите там светлый ангельский контур, а в нем какая-то грязь? Она беспокоит вашу голову. Но сейчас пятна примутся таять, как черти поутру. Вы их будете самостоятельно растворять.

Объемно зазвучал «говор океана», заструился мягкий голубоватый свет, ароматизаторы добавили йодистого запаха водорослей.

— А если вонял ка сломается, противогаз мне найдется? — выступил слабым голосом дядя Витя, но с поставленной задачей справился. — Только мозги не растапливайте, иначе мне ничего кроме палки-копалки не доверят.

Тут он получил заряд супраэнцефалина. Дядя Витя пустил пару пузырей изо рта и перестал отличать звуковидеоряд на объемном экране от реальности. «Химия на службе прогресса», — тонкогубо улыбнулся Феодосий. Он прогнал модели всех ситуаций, в которых отличился дядя Витя, и пополнил библиотеку вредительских мыследействий новыми разоблаченными кодами. Это пригодится для санации оболочек, постановки дополнительных заглушек, блокировок и проверок. От которых будет мало толку — ничего не пригодится, завтра те же мыследействия не повторятся. ССС никогда не поспеть за продукцией злого умысла, схватить можно только голову, содержащую злой умысел. Мы должны ломать психопреступника, чтобы получился человек — в который раз повторил офицер-санатор. Это негласное и главное правило Службы. Глубокое торможение сознания супраэнцефалином так же помогает очищать башку от гадостей, как и накачивать ее дрянью.

— Вы сейчас втянетесь в себя, уйдете из этой комнаты, от этих стен, потолка, инспектора, задержания, от желания что-то приобрести и что-то доказать. Покой, Начало зовут вас. Надо вернуться к ним и пойти снова, но уже верным путем. Не отрывайте взгляд от экрана, не пытайтесь закрыть глаза.

Инспектор стал убирать с экрана изображение комнаты, вначале цвет, потом плоскости стен, потолка и пола, изображения предметов. Стер и самого себя.

— Сверху ничего нет, и по бокам, и снизу. Ничто вас не держит, вы падаете. Вы на дне самой глубокой впадины мира. Только холод и тьма вокруг. Но вас принимает в себя раковина. В ней тепло и свет, в ней забота, в ней ваша жизнь. Никогда не покидайте ее, если хотите себе всех благ.

В густой черноте экрана появился маленький светящийся пузырек, который принялся разрастаться, пока в нем не стал просматриваться полумоллюск-получеловек, посапывающий и сосущий палец.

— А это вы! — поспешил обрадовать инспектор.

Но из погруженного в нирвану насупраэнцефалиненного беспамятного дяди Вити донеслось:

— Нет, это ты. — Как конденсатор разрядилось дяди-Витино сердце — из него выскочила целая связка разрядов. Потом послышалось обращение к инспектору: — Думаешь, что сердцевед, а в натуре говноед. У тебя душа — зараза, чемпион ты унитаза.

Феодосий хотел обидеться, но потом сообразил, с кем имеет дело. А дядя Витя уверенно продолжил:

— Сейчас кокну крышку и выйду. Отойди-ка, не то наступлю.

Феодосий поморщился. Не дяди-Витины угрозы так его достали — вовсе нет, к подобным фокусам он давно привык. Просто картинка на экране переменилась незапланированным образом. Уже не пятно, а яйцо какое-то. И не эмбриончик в нем сидит, а гад противный. Одна пасть чего стоит — воронка, глаз на стебельке, пронзительный, красный, еще и отростки на тельце, все крутятся, как скакалки. Чудик вдобавок стал метаться туда-сюда, будто собрался яйцо расколотить. А снаружи на том яйце сидел крохотный даже по экранным меркам мужичок и тюкал по нему молоточком. Феодосий метнулся к другому экрану, поскорее опознать просочившийся игровой модуль. Но ничего из этой затеи не вышло. От ворот — поворот, никакой запрос не проходил из-за переполнения быстрой памяти.

— Начальник, — тем временем шепнул дядя Витя, — я тебе сейчас говорить буду, а ты записывай в скрижали истории. Скоро перекинусь я чудом-юдом. Я уже себя будущего вижу. Внушительное зрелище, пиши, поэт, свой стих. Но здесь меня не очень-то полюбят, я ведь все показатели испорчу. Так что подготовься к церемонии прощания.

Было невооруженным глазом видно, что дядя Витя «расфокусировался». Но колоть его опасно, супраэнцефалин ему и так всю защиту снял.

— Сейчас только отколупну скорлупку немного, — бредил дядя Витя, — да ногу высуну, к ней ножная сила и привяжется, она поможет одолеть дорогу. Потом и руку за ручной силой протяну. А это значит, что я чего хочешь достану. Потом крылатую силу выловлю, и, значит, до неба доберусь. Когда я большим сделаюсь, кого затошнит со страху, у кого расстройство желудка, а певец песню споет про наш с тобой поединок. Я тебя головой укушу. Ты только заранее в протокол занеси, что ристалище у нас честное. А то вскоре тебя, какой ты есть, уже не станет.

И тут всяческий свет исчез — совершенно неожиданно, несмотря на все страшные предупреждения. Но инспектор сумел быстро перестроиться. Вытащил из ящика стола свой хорошо пристрелянный товарищ «Маузер-XXІ». Помахал огоньком зажигалки. Дядя Витя был внутри себя и не обращал на инспектора пристального внимания. Феодосий, профессионально удерживая его смутную фигуру краем зрения, подкрался на цыпочках к двери. Она была совсем не на замке, каталась себе взад-вперед, как в сарае. Феодосий сразу отскочил вбок, прижимая к себе оружие, чтоб не выбили. Потом заголосила тревога, длинный сигнал, на до-ре-ми. Уже, выходит, отключился и внешний периметр охраны. Инспектор кое-что сообразил, стараясь не маячить на фоне двери, подкрался к задержанному гражданину. Скинул обруч с его головы, выдернул руки из держателей и влепил кулаком в сельский лоб. Дядя Витя рухнул вместе с «электрическим стулом», успев проорать «всех не перебьешь». И тут вернулся свет в лампы да экраны, заткнулся сигнал тревоги, щелкнул, закрываясь, замок двери. Феодосий уселся на свое место, промокая мокрое лицо рукавом. «Маузер-XXІ» на всякий пожарный положил поближе — в карман. На экране тьма проглатывала чудовище, сминала, скручивала его, несмотря на визги протеста. А тюкающего мужичка и след простыл.

Инспектор съел конфету — сласти всегда помогали проведению анализа, подышал полным носом из курильницы с ладаном — это успокаивало. Наверняка его подопечный затащил «К2» из сетевого эфира своими мыследействиями, допер Феодосий. Ну-ка еще раз попробовать схватить вирус, положить его в баночку. Но в терминале хватать было нечего. Феодосий, как пианист, выбросил руки к клавиатуре и сделал снимок быстрой памяти. Кристаллосхемы памяти, только что по горлышко грязные, теперь были ослепительно чисты. Ну, а знаменитый контроль рабочей зоны кибероболочки? Как бы потоньше справиться у дежурного, чтобы он не заподозрил, кто притащил вирус в Эту мирную обитель?

— Матвеев, а Матвеев, — связался он с центральным пультом, — покажи-ка свое бородатое личико. Почему проводите учебные тревоги без предупреждения? Людям работать надо, а вы по нервам бжикаете. Или вы считаете, что тут нет людей?