Анастасия Готовцева - Рылеев

• Название: Рылеев
• Автор: Анастасия Готовцева
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-235-03645-1

Кондратий Рылеев (1795—1826) прожил короткую, но очень яркую жизнь. Азартный карточный игрок, он несколько раз дрался на дуэлях, за четыре года военной службы ни разу не получил повышения и вышел в отставку в чине подпоручика, но вскоре прославился как поэт и соиздатель альманаха «Полярная звезда», ставшего заметным явлением даже на фоне тогдашнего расцвета литературной жизни и положившего начало российской коммерческой журналистике. Он писал доносы на коллег-конкурентов, дружил с нечистоплотным журналистом Фаддеем Булгариным, успешно управлял делами Российско-американской компании и намеревался изменить государственный строй.

Биография Рылеева во многом пересматривает традиционные взгляды на историю тайных обществ и показывает истинные мотивы действий героя, его друзей и оппонентов: какую роль играл он в борьбе могущественных придворных фигур; благодаря чему издаваемый им альманах превратился в выгодное предприятие; каким образом штатский литератор стал лидером военного заговора; наконец, почему он, не принимавший активного участия в восстании на Сенатской площади, был казнен.

---

Недовольство состоянием флота было помножено у моряков на традиционное вольнолюбие Александровской эпохи, и их участие в общественном движении 1820-х годов представляется вполне логичным. Тот же Головнин, престарелый и заслуженный вице-адмирал, не имевший отношения к заговорщикам, настолько ненавидел власть, что, по некоторым сведениям, «предлагал пожертвовать собою, чтобы потопить или взорвать на воздух государя и его свиту при посещении какого-нибудь корабля»{683}.

Именно почти нескрываемая ненависть морских офицеров к правительству помогла Рылееву привлечь их к делу подготовки переворота. Некоторые из них служили в Кронштадте — крупнейшем порту и месте дислокации экипажей Балтийского флота. По сведениям, собранным следствием, Рылеев пытался создать среди кронштадтских офицеров отдельное тайное общество, впоследствии в историографии получившее название Морской отрасли Северного общества (иногда ее называют Морским обществом и Кронштадтской группой), для чего дважды посещал Кронштадт{684}.

Однако, по всей видимости, из этой затеи ничего не вышло. «Я… убедил уже Рылеева в бесполезности его намерений в рассуждении Кронштадта, что он сам туда ездил и уверился в справедливости наших слов», — показывал на следствии Николай Бестужев. Князь Евгений Оболенский, один из руководителей петербургской конспирации, утверждал, что Морское общество никогда отдельно от Северного не существовало. «Рылеев, посетив Кронштадт, не стал возлагать на него особых надежд», — утверждает историк М. В. Нечкина{685}.

Кроме Кронштадта, «прикосновенные к делу» моряки служили в Гвардейском экипаже — элитном батальоне, состоявшем из матросов, под командованием морских офицеров. Особенностью Экипажа была его принадлежность одновременно и к пехоте, и к флоту. Отдельные офицеры и матросы принимали участие в кругосветных плаваниях. После событий на Сенатской площади понесли наказание многие офицеры этого подразделения: лейтенанты Антон Арбузов, Михаил Кюхельбекер, Федор Вишневский, Борис Бодиско и Николай Окулов, мичманы Михаил Бодиско, Александр и Петр Беляевы и Василий Дивов.

Тайная организация, известная как Общество Гвардейского экипажа, в отличие от Морского общества, не была «мнимой», имела даже устав, составленный Антоном Арбузовым и Александром Беляевым{686}. Среди целей этого общества были «свобода» и «равенство». Арбузов и Беляев договорились также об «утверждении дружбы и согласия помогать друг другу, защищать. Пособствовать в разных случаях жизни, в любви, в доставлении каких-нибудь выгод, в случае ссор или дуэлей». Предполагалось также «исправление нравов, защищение невинности и… гонение разврата и злости»{687}. Некоторые из участников этого общества впоследствии вошли в состав «рылеевской отрасли». 14 декабря Гвардейский экипаж принял участие в восстании в полном составе.

Однако гвардейские моряки в качестве исполнителей плана вывоза «фамилии» за границу Рылеева интересовать не могли. Экипаж как воинская часть с 1825 года входил в состав корпуса гвардейской пехоты, комплектовался и снабжался подобно другим пехотным подразделениям; своих кораблей у него не было. Участие Гвардейского экипажа в надвигавшихся событиях было желательно постольку, поскольку важна была поддержка любой воинской части.

Для Рылеева гораздо интереснее пропаганды в Кронштадте и в Гвардейском экипаже было знакомство с отдельными моряками, в том числе и не состоявшими в гвардии, в особенности с теми, кто, будучи близок к тайным обществам, уже служил в Российско-американской компании или желал перейти туда. Таких людей в окружении Рылеева было немало. Среди них в первую очередь можно назвать Михаила Кюхельбекера, братьев Беляевых и Владимира Романова{688}.

Лейтенант Гвардейского экипажа Михаил Карлович Кюхельбекер был братом известного литератора Вильгельма Кюхельбекера, имевшего с лидером «северян» не только конспиративные, но и в первую очередь литературные связи. Видимо, через брата он и познакомился с Рылеевым. Сам Михаил Кюхельбекер поведал следствию, что знаком с ним «с лишком год», «впрочем… не очень знаком, а только по Американской компании»{689}.

Служебная карьера Михаила Кюхельбекера сложилась гораздо счастливее, чем судьба многих его сослуживцев-моряков, все плавания которых ограничивались Финским заливом. В 1819 году на бриге «Новая Земля» Кюхельбекер ходил в Северный Ледовитый океан, а в 1821 — 1824 годах принимал участие в спонсируемом Российско-американской компанией кругосветном плавании на шлюпе «Аполлон».

На следствии Кюхельбекер утверждал: «…о существовании тайного общества никогда не слыхал прежде, а в первый раз услышал при допросе в Комитете. Членом же никакого общества не бывал, кроме масонского, и со времени закрытия лож уже не принадлежу никакому обществу». Это подтверждалось другими показаниями{690}. 14 декабря в составе Гвардейского экипажа Михаил Кюхельбекер участвовал в восстании, после чего явился к великому князю Михаилу Павловичу, был арестован и на следующий день отправлен в Петропавловскую крепость.

Участниками восстания на Сенатской площади были и мичманы Гвардейского экипажа братья Беляевы. На следствии каждый из них, как и Кюхельбекер, утверждал, что «ни к какому тайному обществу никогда не принадлежал». Однако следствием было выявлено, что оба брата состояли в Обществе Гвардейского экипажа. Но членами «рылеевской отрасли» мичманы Беляевы, по всей видимости, действительно не были. Более того, в отличие от Кюхельбекера, квартиру Рылеева братья не посещали{691}, а о готовящемся восстании узнали от лейтенанта Арбузова, вступившего в эту «отрасль». Из материалов их следственных дел даже не следует, что они были лично знакомы с правителем дел Российско-американской компании. Однако оба мичмана были, лично или заочно, хорошо известны Рылееву.

Во-первых, в вопросах преобразования России братья были настроены весьма решительно. С лейтенантом Завалишиным они обсуждали планы вывоза царской семьи за границу. «Мы часто говорили о сей любимой для нас материи»{692}, — показывал на следствии Александр Беляев. Во-вторых, в конце 1825 года оба брата выразили желание служить в Российско-американской компании.

Карьера Беляевых сложилась гораздо менее удачно, чем карьера Кюхельбекера. Плавания их, не считая посещения российских портов на Балтике, ограничились для старшего, Александра, несколькими европейскими портами, а для младшего, Петра, лишь немецким Ростоком. «Эти морские компании так пристрастили нас к морю, что мы с братом, желая обширнейшей практики, решились вступить в службу в Американскую компанию, которой дана была привилегия иметь командирами своих судов офицеров императорского флота. Этим офицерам во всё время этой службы производилось половинное жалованье и считалась служба коронная… Мы стали хлопотать в управлении Компании, и чрез рекомендацию некоторых из наших друзей, знакомых с членами управления, нам удалось достигнуть цели», — вспоминал в мемуарах Александр Беляев{693}.

В том, что об этих «хлопотах», относившихся к началу 1825 года, знал Рылеев, который непосредственно занимался вопросами подбора служащих для компании, сомневаться не приходится. Как вспоминал Александр Беляев, они с братом уже заключили с компанией контракт на пять тысяч рублей и подали соответствующее прошение на имя императора. Однако им было отказано на том основании, что «об офицерах Гвардейского экипажа нельзя представлять государю императору»{694}, поскольку экипаж принадлежал к корпусу гвардейской пехоты. Чтобы поступить на службу в Российско-американскую компанию, необходимо было сначала перевестись из Гвардейского экипажа на флот.

Желание служить в компании у Беляевых оказалось настолько сильным, что в ноябре 1825 года оба подали прошения о переводе. Такое же прошение подал и Михаил Кюхельбекер. На службу в компанию хотел перейти также Антон Арбузов, разговаривавший о своем переводе с Кюхельбекером{695}.

А уже служившего в Компании, участвовавшего в плавании в Русскую Америку и собиравшегося в отставку лейтенанта 2-го флотского экипажа Владимира Романова Рылеев просил повременить. «В исходе еще 1824 года подал я просьбу в отставку, то он упрашивал меня, чтобы я не оставлял службы, — показал Романов на следствии. — Я старался чрез знакомство его принести пользу и славу государству, а он старался привлечь меня в свою секту»{696}.

По-видимому, именно на этих людей, а вовсе не на абстрактный и к тому же ненадежный «кронштадтский флот», надеялся Рылеев, планируя вывезти за границу императора и его семью.

* * *

Подводя итог деятельности Рылеева-заговорщика в связи с его служебной практикой, следует отметить: шансы организовать вывоз императорской фамилии за границу у него были. Очевидно, именно поэтому он и смог столь быстро занять в тайном обществе лидирующие позиции. Однако при анализе его планов остается неясным, каким Рылеев видел собственное будущее в случае успеха переворота.