Пьер Брантом - Галантные дамы

• Название: Галантные дамы
• Автор: Пьер Брантом
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-91181-498-4

Книга французского писателя аббата де Брантома (Пьера де Бурдея, 1540–1614) принесла ему мировую славу. Это увлекательное повествование, прозванное «Новым Декамероном», о нравах и интимных сторонах жизни аристократических кругов современного ему общества. Мастерски, весьма откровенно и в то же время с легким юмором живописует он истории любовных связей и похождения ловеласов и придворных дам, переживания обманутых мужей и покинутых жен. В книге рассказывается не только о беспечных «галантных дамах», но и о цельных натурах, способных на сильное чувство.

Небогатый дворянин Брантом (Пьер де Бурдей), как и его предки, смолоду состоял на службе у французских королей, много путешествовал, пользовался бешеным успехом у дам, которых он любил бескорыстно и искренне, Пожалуй, это был его самый большой талант и дар. И дамы любили его в ответ. Он не добился богатства, земель или должностей, но он оставил после себя книгу, названную «Галантные дамы». Пожалуй, главной героиней этой книги является Маргарита Валуа, та самая королева Марго, о жизни которой Александр Дюма рассказал впоследствии именно со слов Брантома. Человек Ренессанса, Брантом, понимая, быть может, слишком буквально призыв наслаждаться каждым мгновением бытия, долго вел жизнь светского повесы, ухаживая за фрейлинами королевы Екатерины Медичи, шутя сочинял стихи «на случай». Он беззаботно менял покровителей, порой бросая все и пускаясь в дальние странствия. Литератором Брантом стал скорее не по призванию, а по воле случая: пребывая в опале в своем родовом замке, он во время верховой прогулки упал с лошади и на многие месяцы оказался прикованным к постели. Он начинает диктовать своему секретарю и домоправителю нечто вроде мемуаров, как бы заново переживая волнения молодости. Анекдоты и новеллы завораживают неожиданностью сюжетных поворотов, галантным юмором и жизнерадостной беспечностью, с которой автор рассказывает о страстях своего века, о сердечных волнениях и наслаждениях плоти.

---

Разумеется, я знавал многих дам, именно так и устроенных; они всегда нападали первыми, и не без причин: одни пленялись красотою, мужеством и привлекательностью мужчины, вторые рассчитывали выудить из него побольше денег, третьи жаждали драгоценных камней, жемчугов и платьев из золотой и серебряной парчи, — и все это они вытягивали из мужчин так же умело и ухватисто, как продавец вытряхивает плату из покупателя (недаром же говорится: «Баба берет, значит, дает!»); четвертые гонятся за придворными милостями, пятые завлекают судейских, дабы получить, благодаря красивому телу, то, чего не получишь по закону; вдобавок к перечисленному всё они ждут от любви сладостных любовных утех.

Видал я на своем веку многих женщин, до того влюбленных в своих дружков, что они бегали за ними по пятам, не отставая ни на шаг и покрывая себя позором пред всем светом.

Так, одна красавица, влюбившись по уши в знатного сеньора, носила его цвета, тогда как принято, напротив, чтобы воздыхатель носил цвета своей дамы. Я мог бы даже назвать эти цвета, но, боюсь, разоблачение будет слишком уж неприлично.

Знавал я еще одну даму, муж которой нанес оскорбление ее любовнику во время придворного турнира; пока торжествующий супруг на бале во дворце праздновал победу, дама с досады переоделась мужчиною и побежала к своему дружку, дабы утешить его объятиями, ибо она сгорала от любовного нетерпения.

Я встречал одного благородного дворянина, имеющего добрую репутацию при дворе, который решил записаться в близкие друзья к некой красивейшей и привлекательной даме, благо она выказывала ему живейшее свое расположение; к другой же даме относился он с почтительным уважением и не более того, хотя она непрестанно залучала его к себе сладкими любовными речами, говоря, к примеру, так: «Дозвольте мне, по крайней мере, любить вас, коли уж вы меня не любите; оцените не достоинства мои, но страстную любовь, что я питаю к вам!» (Хотя, разумеется, она при этом уповала именно на свои прелести!) Что ж было делать нашему дворянину, куда деваться? Пришлось ему полюбиться с нею, коль скоро она его так упорно осаждала, и лечь с нею в постель, а после спросить плату за сию услугу, ибо, само собой разумеется, за такие услады положено платить сполна.

Словом, я мог бы назвать бесконечное множество дам, которые сами искали милостей у мужчин, а не ждали, когда те у них попросят. Вот почему на них и лежит большая вина, нежели на их любовниках: однажды наметив себе жертву, дама уже не остановится на полпути, а дойдет до конца, завлекая мужчину в свои сети нежными взглядами, телесными прелестями и шаловливой грацией, давно отточенной и испытанной на сто ладов; далее, умелой размалевкою лица, ежели оно не довольно красиво, кокетливым чепцом или наколкою, искусно и богато украшенной прическою, идущей к чертам, великолепными, роскошными нарядами, а главное, сладострастными, почти похотливыми речами, к коим добавляются ласковые и соблазнительные касания и ужимки, а также гостинцы и подарки. Не успел кавалер и оглянуться, как он уж в плену, и ничего ему не остается, как принять предлагаемое; почему и считается, что мужья должны в первую голову мстить женам.

Другие же полагают, что по возможности следует мстить любовникам, как тем, кто осаждал город: ибо ведь это они первыми объявляют войну, засылают лазутчиков, возводят валы и роют мины под стенами, палят из пушек и ходят на приступ и первыми же ведут переговоры с неприятелем; то же можно сказать и о любовниках, которые отважно и решительно осаждают крепость женской стыдливости, так что дамы, выдержав все тяготы борьбы, в конце концов поневоле должны выкинуть белый флаг, капитулировать и впустить нежного своего неприятеля в ворота. В чем, должен признать, они виновны менее, нежели иные думают: защищаться от захватчика не так уж легко, и здесь без потерь не обойтись; так, довелось мне видеть многих кавалеров, которые после длительной и упорной осады все-таки завладели предметом своей страсти, хотя дамы эти долго не сдавались и вначале уступать были вовсе не намерены, однако же почти все, а некоторые и против воли, капитулировали подобно тем парижанкам, что часто подают нищим не столько из жалости или из любви к Богу, сколько желая поскорее отвязаться от наглых приставаний; а еще бывает, что дама уступает домогательствам знатного сеньора из страха, не осмеливаясь отказать вельможе, который может в отместку и ославить, и обидеть, что я не раз и видывал на своем веку.

Вот почему мужья-злодеи, коим так сладко мучить, терзать и убивать жен своих, не должны вершить суд скорый и неправый, а сперва им следует тайком разузнать, что да как, пусть даже сие дознание будет им в тягость и ввергнет в раздумья и сомнения, доставив множество печалей.

Кстати, к сему: знавал я одного чужеземного принца, женатого на красивой и добросердечной даме, которую он покинул ради другой — то ли известной куртизанки, то ли соблазненной им фрейлины; этого ему показалось мало, он стал спать с любовницей своею в комнате, расположенной прямо под спальнею жены, и всякий раз, водружаясь на свою красотку, со злой радостью стучал два-три раза короткой пикою в потолок с криком «Эй, жена, я поехал!». Таковое измывательство продолжалось много дней подряд и смертельно уязвило бедную женщину, которая наконец с отчаяния решила отомстить и отдалась одному весьма досточтимому дворянину, сказавши ему однажды в беседе с глазу на глаз: «Я хочу, чтобы вы спали со мною, иначе разорю и опозорю вас». Тот обрадовался столь редкой удаче и согласился не раздумывая. С тех пор, стоило принцу заключить в объятия свою наложницу и крикнуть: «Я поехал!» — как жена, милуясь с любовником, отвечала ему сверху: «И я тоже!» — либо: «А я вас обогнала!» Все эти словесные перепалки и скачки наперегонки тянулись до тех пор, пока принц наконец не заподозрил правды и, приказав последить за супругою, узнал, что та наградила его ветвистыми рогами и скакала так же резво, как муж, платя ему тем самым за глумление. Уверившись в ее измене, принц понял, что комедия обратилась в трагедию; когда он в последний раз возгласил ей свой «отъезд», а она ответила тем же, то взбежал по лестнице и внезапно распахнул двери ее спальни, застав любовников за делом. Дама сказала: «Я знаю, что погибла; можешь убить меня на месте, я не страшусь смерти, более того, желаю ее, ибо успела отомстить тебе, сделав рогоносцем; однако ты сам виноват в своем позоре, который я никогда не навлекла бы на тебя в ином случае; я была верна и предана тебе и не изменила бы ни за какие сокровища, но ты оказался недостоин такой честной и порядочной женщины, как я. Итак, убей меня хоть сейчас, но, умоляю, если у тебя в сердце осталась хоть искра милосердия, пощади этого беднягу, который попал сюда не по своей воле, но по моему настоянию и как орудие моей мести». Принц, однако, жестоко и безжалостно убил обоих. Посудите сами, что же иное могла сделать сия принцесса в ответ на мужнее презрение и издевательство, как не это?! Одни оправдают ее, другие осудят; много доводов можно привести и с той и с другой стороны.

В «Ста новеллах» королевы Наваррской есть одна весьма замечательная: она посвящена королеве Неаполитанской и весьма сходна с вышеприведенной; героиня точно так же отомстила мужу, но только развязка была не столь трагическою.

Но оставим в стороне злобных, обезумевших рогоносцев-мужей — довольно уж о них говорено; мерзкие и отвратительные их деяния недостойны подробных описаний, да и сам сюжет к тому не располагает. Побеседуем-ка лучше о рогоносцах снисходительных, благодушных и многотерпеливых, невзыскательных и мягкосердечных, на все закрывающих глаза и все сносящих с ангельскою кротостью.

Итак, среди этих рогоносцев бывают и вовсе несведущие, и те, что все знают еще до свадьбы, а именно, что девица или вдова, на коей собрались они жениться, успела пожить в свое удовольствие; первые же ничего такого не подозревают и верят на слово избранницам своим либо их родителям, друзьям и знакомым.

Знавал я многих мужчин, что женились на девицах или дамах, отлично зная, что те прошли через руки королей, принцев, знатных и простых дворян; однако же, прельщенные их похождениями, а также богатством, драгоценностями и деньгами, заработанными любовным ремеслом, ничтоже сумняшеся, вступали в брак с ними. Поговорим же здесь в первую очередь о девицах.

Слышал я историю о дочери великого государя, которая влюбилась в одного дворянина и отведала вместе с ним первых плодов любви, после чего аппетит у ней так разгорелся, что она целый месяц продержала любовника взаперти у себя в туалетной, потчуя его самыми отменными и изысканными супами и мясными блюдами, дабы в нем укрепились силы и не иссякла та чудесная субстанция, до коей она стала весьма лакома; обучившись под ним начаткам любви, она и дальше держала его наставником всю жизнь, не упуская меж тем и других учителей; позже, в возрасте сорока пяти лет, сочеталась она брачными узами с одним знатным сеньором, который ни словом не попрекнул ее, напротив, не мог нарадоваться на столь выгодную женитьбу.