Дэни Аткинс - Виновата любовь?

• Название: Виновата любовь?
• Автор: Дэни Аткинс
• Жанр: Мистика
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-17-083132-6

У Рейчел есть все: друзья, любимый жених и место в одном из лучших колледжей страны. Но один вечер меняет всю ее жизнь… И теперь Рейчел живет одна в маленькой квартирке, у нее скучная работа, никакой личной жизни и. в общем, нет ничего, кроме воспоминаний и… чувства вины за смерть лучшего друга. Спустя пять лет Рейчел решает вернуться в родной городок и, проснувшись утром, вдруг понимает, что ее жизнь… идеальна. У нее есть все, о чем она только могла мечтать, а ее друг жив и кажется вполне счастливым. Но как такое возможно? Неужели жизнь дала ей второй шанс? Рейчел отказывается в это верить и подобно пазлу собирает воедино события прошлого и настоящего, чтобы понять, что же с ней произошло на самом деле…  

---

На темных улицах мне не встретилось ни души – слишком поздно и холодно для вечернего моциона. Под каблуками похрустывала уже затягивавшая тротуары тонкая корочка льда. Спрятав подбородок поглубже в шарф от кусачего ветра, я с железной решимостью шагала прямо в его безжалостную пасть.

На следующем повороте я невольно притормозила. Улица здесь заканчивалась, и впереди возникла церковь, одиноко стоявшая на вершине холма. Ближе всего к ней располагалось красно-кирпичное здание железнодорожной станции, но и его отделяли добрых две мили. К тому же оно скрывалось за высокой церковной изгородью, и даже днем я бы его не увидела. Такое уединенное положение, вероятно, должно было вызывать ощущение мира и спокойствия, но сейчас, морозной декабрьской ночью, у меня рождались совсем другие чувства.

Уже подходя к поднимавшейся над изгородью арке ворот, я вдруг сообразила, что они могут быть закрыты – и что тогда? Перелезть? Я прикинула высоту – нет, ничего не выйдет. Придется вернуться завтра. Но желание ощутить присутствие Джимми – настоящее, живое присутствие – было таким непреодолимым, что до завтра я, наверное, не дотерпела бы.

Ворота легко отворились, даже не скрипнув смазанными петлями. Странно, я почти не сомневалась, что сейчас в довершение привычного образа раздастся жуткий скрежет. Внутри церковного двора моя решимость слегка поколебалась. Разве не полное безумие – бродить по кладбищу глухой ночью? В фильмах такое поведение героинь всегда казалось мне смехотворным.

Шум проезжающей машины заставил меня вздрогнуть и инстинктивно отпрянуть за ствол большого дуба, чтобы не попасть в свет фар. Я и не подумала, что меня будет видно с дороги, к тому же длинное белое пальто здорово выделялось. Совсем ни к чему сейчас угодить в полицию за самовольное проникновение. Но произошедшее только подстегнуло меня. Едва машина скрылась из виду, как я, отбросив сомнения, решительно двинулась в обход церкви, туда, где с противоположной от входа стороны располагалось небольшое кладбище.

Могил здесь было немного. Основная, более старая часть начиналась дальше, вдоль другой стены, а эта поросшая травой лужайка еще ждала своих обитателей. Небольшое количество новых мест упокоения, вероятно, объяснялось постройкой в соседнем городке большого крематория. Каким-то внутренним чутьем я знала, однако, что Дженет не захотела бы, чтобы сын оказался так далеко. Вряд ли я буду долго искать его могилу, наверняка она здесь самая ухоженная и часто посещаемая.

Мне действительно не потребовалось много времени – я обошла всего с полдюжины гранитных плит с трогательными, проникающими в самое сердце эпитафиями любимым супругам, бабушкам, отцам… Столько горя, столько слез – мерзлая земля была буквально пропитана ими.

Могила Джимми располагалась чуть в стороне и выглядела явно новее прочих. Надгробный камень из белого мрамора ярко блестел под лунным светом. Подойдя, я некоторое время собиралась с духом, прежде чем прочесть надпись:

….Джимми Кендалл

Безвременно ушел из жизни в 18 лет

Нежно любимый сын и преданный друг

Наша память о тебе не умрет никогда…

Из моей груди вырвалось рыдание, полное такой боли, что оно больше походило на крик раненого животного. Колени подогнулись, и я опустилась на холодную траву у могилы. Я надеялась дать здесь выход чувствам, выговориться, но не могла произнести ни слова – все тонуло в накатывавшей волнами, захлестывавшей меня душевной муке. Я верила, что с годами я смирилась с потерей, приняла ее, однако теперь стало понятно: под тонкой тканью притворства скрывалась все та же разверстая, зияющая рана. Не находя слов, я лишь раскачивалась вперед и назад, бессмысленно повторяя имя дорогого мне человека.

Нет, это слишком невыносимо. Я еще не готова – ни физически, ни эмоционально. Прийти сюда было чистым безумием. Не переставая горестно всхлипывать, я начала вставать и вдруг чуть не упала, лишь в самый последний момент успела опереться о заледеневший дерн. Голова внезапно показалась какой-то чужой, слишком тяжелой для шеи. Потом подалась и рука, и я, беспомощно вскрикнув, рухнула лицом вниз на холодную жесткую землю.

Боль распространилась теперь от головы на шею и плечи. Я подумала было, что, падая, ударилась о камень, но ничего похожего под телом не ощущалось. Очень медленно, стараясь не двигать лишний раз головой, я подтянула ладони к груди и попыталась приподняться… Но как я ни напрягала до дрожи в запястьях остатки сил, ничего не получалось. После нескольких бесполезных попыток я поняла, что так встать у меня не выйдет.

Опасность моего положения вдруг предстала передо мной со всей очевидностью. Ночью, беспомощная, разбитая каким-то приступом, одна на кладбище. Никто не знает, что я пошла сюда, хватиться меня тоже некому – по крайней мере до утра. Я могу просто-напросто умереть здесь. Эта страшная мысль пробилась даже сквозь боль, тисками стискивавшую голову. Хоть я и понятия не имела, сколько нужно времени, чтобы замерзнуть насмерть, одно мне было известно твердо: я не сдамся и не погибну без боя рядом с могилой того, кто пожертвовал жизнью, чтобы спасти меня.

Стараясь не обращать внимания на спазмы в голове и шее, которыми отзывалось каждое движение, я потихоньку стала переворачиваться набок. Дело шло с трудом, несколько раз я замирала, чтобы перевести дыхание. Мной двигала не столько даже воля к жизни, сколько осознание того, что будет с отцом, если он потеряет меня, да еще при таких жутких обстоятельствах.

Повернувшись наконец и отдышавшись, я осторожно подняла к груди колени. По крайней мере ниже плеч боль не распространялась, хотя все тело странно онемело, наверное из-за лежания на холодной земле. Нужную позицию я приняла, но дальше было сложнее. Так постепенно уже не получится, а на вторую попытку меня просто не хватит. Упершись рукой, я сделала глубокий вдох, задержала дыхание и титаническим напряжением всех сил перевернулась и встала на четвереньки.

Перед глазами заплясали цветные круги; казалось, еще немного, и я потеряю сознание. Закусив губу, я боролась с дурнотой. Когда она наконец отступила, я осторожно открыла глаза. От радости, что не свалилась в обморок и стою, хоть и на четвереньках, я не сразу осознала, что со зрением у меня творится что-то неладное. С замерзших губ непроизвольно сорвался крик ужаса. Правый глаз не видел вообще ничего, а левым я смотрела словно сквозь трубу – по бокам все пропадало в тумане. И я знала, что это не от горя и не от переохлаждения. Потеря зрения была последним страшным признаком в цепи тех, о которых меня предупреждали и которые я до сих пор так бездумно игнорировала.

Уговаривая себя, что паниковать нельзя, я почти вслепую нашарила левой рукой могильную плиту Джимми и кое-как поднялась на ватные ноги. Телефон я умудрилась оставить в гостинице, так что единственным моим шансом было добраться до дороги. Хватаясь за надгробные камни – владельцы, надеюсь, не обиделись, – я медленно, пошатываясь, двинулась через кладбище.

Поле зрения в левом глазу уменьшалось с пугающей быстротой, как будто трубка, через которую я смотрела, все больше и больше сжималась. Я старалась не думать, что слепота может оказаться необратимой, не поддаваться охватывавшему меня ужасу и изнеможению. Это было непросто – больше всего на свете хотелось лечь и зажмуриться, спрятавшись от наполненного болью кошмара. Каждый шаг давался с огромным трудом. Со стороны я, наверное, походила на только что выбравшегося из могилы зомби.

Последняя плита осталась позади, и мне вдруг смутно послышался какой-то звук вдали. Поезд подъезжает к станции… или это машина? Еще ведь и одиннадцати нет, не так уж поздно. Кто-то вполне может ехать мимо. Но здесь, в тени от церкви, между деревьями разве меня увидят?!

Шум нарастал. Все-таки машина!

– Помогите! – крикнула я. – Стойте, мне нужна помощь!

Я рванулась вперед, взмахнув руками над головой, чтобы привлечь внимание. Это был последний идиотский поступок за этот вечер. Пытаться бежать не лучшая идея, когда едва стоишь на ногах и к тому же почти ничего не видишь. Я полетела головой вперед и отключилась, когда автомобиль только начал взбираться на холм и его фары осветили усыпанное звездами небо.

Глава 3

Очнувшись, я сразу почувствовала острую боль в голове, по-прежнему странно тяжелой и будто увеличившейся в размерах. Я осторожно, едва-едва повернула ее – бинты зашуршали о наволочку подушки. Попыталась поднять руку, но натянулась трубочка, шедшая из запястья. Сзади раздавалось мерное пиканье какого-то аппарата – значит, я под капельницей и на системе жизнеобеспечения. Получается, меня доставили в больницу. Но почему я ничего не вижу? Я попробовала моргнуть, однако веки не слушались, и вокруг, как я ни пыталась, по-прежнему была сплошная темнота.