Елизавета Дворецкая - Кольцо Фрейи

• Название: Кольцо Фрейи
• Автор: Елизавета Дворецкая
• Жанр: Любовное фэнтези
• ISBN: 978-5-4474-0327-0

Дания, 10 век. Однажды на пустоши возле священного камня Фрейи Харальд, сын конунга Горма, повстречал ведьму, которая у него на глазах превращалась из старухи в рыжеволосую девушку, а из девушки – опять в старуху. Изловив ведьму, он выяснил, что видел все-таки двух разных женщин: мать и дочь конунга Олава, их врага, которого Кнут, старший брат Харальда, недавно разбил в сражении. Вскоре молодая Гунхильда становится невестой Кнута, с чем Харальд никак не желает смириться: ему мерещится в ней то ведьма, то богиня, и ее присутствие не дает ему покоя. С ее появлением в доме Горма и правда завелось колдовство, которое еще наложит отпечаток на судьбу будущего объединителя и крестителя Дании. Но пока он, разрываясь между собственной женой и невестой брата, никак не может позволить Гунхильде выйти замуж за кого-нибудь другого.

---

Это платье, похоже, было сшито из мужской рубахи, которая была ей велика и тоже усеяна заплатами, как осенняя земля палыми листьями; короткий подол она надставила, судя по виду, обрезками старых мешков.

Девушка отпрыгнула, отмахнулась тонкой рукой, похожей на сухую ветку, оскалила зубы, будто настоящая нечисть. Было видно, что на вполне заслужила свои многочисленные имена.

– Нет, нет! – крикнула Тюра. – Я запрещаю! Не желаю видеть такую мерзость, даже если у нее и правда есть хвост.

– Что ты скажешь на это? – обратился Горм к Кетилю. – Не колдуны ли вы или тролли? Если так, то мне придется отказать вам в гостеприимстве и спровадить к Эгиру – для него вы более подходящие приятели.

– Нас уже проверяли, – спокойно заверил Кетиль. – И меня, и мою дочь достаточно часто били, чтобы было неоспоримо установлено: кровь у нас красная, как у всех обычных смертных.

– Тебе не откажешь в присутствии духа, – заметил Горм.

– Чем богаты, тому и рады! – развел руками Кетиль.

– Зачем пачкать кровью пол в доме? Я бы лучше надел им по мешку на голову, да в воду, – добавил Холдор, с таким видом, что уж это проверенное народное средство точно поможет.

– Как тебе будет угодно, знатный ярл. – Кетиль, не теряя все того же присутствия духа, поклонился и ему. – А нам бояться нечего. Христос сын Марии обещал, что такие, как мы, после смерти получат большие владения на небесах, и уже навсегда. Поскольку здешняя наша жизнь незавидна, тот, кто поможет поскорее ее окончить, окажет нам добрую услугу.

– Да вы еще и христиане? – изумился Харальд.

– Конечно! – оживленно подтвердил Кетиль, будто иначе и быть не могло. – Я крестился четыре раза, а дочь моя молода и успела только дважды. И каждый раз для начала нас водили в баню, говорили нам разные хорошие слова, потом кормили досыта, а главное, давали по хорошей новой рубахе, так что если представится возможность, мы с удовольствием покрестимся еще!

Многие засмеялись при этих словах. Как короли, так и бедняки находили в христианстве свою выгоду, чем и объяснялось то, что оно потихоньку растекалось по Северным Странам. Харальд тоже усмехнулся и бросил взгляд отцу: дескать, помнишь, о чем я говорил? Горм остался серьезным: видимо, слова бродяги заставили его задуматься о чем-то своем.

– Однако, хотя Христос сильный бог, мы не забываем и других – Одина, Фрейра, Тора и прочих, – продолжал Кетиль. – И если мы попадаем в богатую, или даже не очень богатую усадьбу на пир и нам предлагают костей от жертвенного мяса или хотя бы дают обтереть корочкой котел из-под него, мы никогда не отказываемся, никогда!

– Даже в пост? – усмехнулся Харальд.

– Поститься нам приходится так часто, притом независимо от своего желания, так что Христос не обидится. Он ведь очень добрый бог и жалеет бедняков.

Однако, эти шутки настроили гостей конунга на снисходительный и благодушный лад, и о проверке бродяг на принадлежность к роду человеческому больше не заговаривали.

– Ты, стало быть, прибыл из Бьёрко? – вспомнил Горм.

Бродяга поклонился в знак согласия.

– Что же за корабль такой пошел в это время по морю? – недоверчиво спросил Харальд.

– Прости, не могу ответить на твой вопрос. – Оборванец развел руками. – Может, хозяин его и говорил свое имя, а может, не говорил, но в моем дырявом старом котелке оно не задержалось. Да и к чему – я не буду вести с ним торговых сделок, ибо могу предложить лишь мудрость, накопленную в долгом пути по дороге жизни, а ее покупают так неохотно!

– Да он мудрец! – восхитился Горм. – Редко услышишь такие складные речи от бродяги. Может, ты еще и стихи слагаешь? Ты часом не скальд?

– Может, я и скальд, если скальдом называют того, кто слагает стихи.

– И что же это за стихи? – Горму давно не случалось так веселиться.

– Как порядочный и учтивый гость, я готов сказать хвалебный стих хозяину дома, если ты позволишь.

– А он весьма самоуверен! – удивился Кнут. – Вот так скальд? Из какой помойной бадьи ты вынырнул?

– Отчего же нет? – все же с некоторым сомнением ответил Горм. – Пожалуй, я разрешу тебе сказать твой стих.

Злобный зверь желудка

Дом души терзает.

Раздаватель крепких корок

Не пропустит чашу скальда! —

– с видом скромного достоинства произнес бродяга, протягивая к Горму свою чашку и рисуя как свой голод, так и надежду на гостеприимство хозяина.

Я твою, владыка данов,

Щедрость славлю речью доброй.

Светом вод мне мнится

Хвост клинка котельна.

– Клинок… котельный? Клинок котла? – удивился Горм. – Я слышал немало стихов, но не берусь разгадать этот кеннинг.

– Но ведь часто скальды зовут меч рыбой крови или змеей ран, – пояснил беззубый скальд. – А значит, можно назвать и селедку клинком котла.

– Не сказал бы я, что этот стих безупречен, – проворчал Горм.

– Эти стихи, как его рубашка и обмотки, все из разных обрезков и обносков, не подходящих один к другому! – Харальд усмехнулся и качнул головой. – Чужих причем.

– Ты опять увидел самую суть! – Кетиль по прозвищу Заплатка поклонился Харальду. – Каков скальд, таков и стих. Но заметь, конунг: хоть стих мой и неказист, не часто знатные люди слышат такие искренние восхваления и надежды, идущие от самого сердца! – И он снова поклонился, словно невзначай протягивая к Горму свою берестяную миску.

– Все скальды очень искренни в надежде получить что-нибудь за стихи! – засмеялся Кнут. – Просят ли они золотых колец или селедочных хвостов.

– Ну уж селедочный хвост за такой стих можно дать, хоть и не думаю, что у меня сильно прибавится от него удачи, – решил Горм.

– Зато у меня заметно прибавится удачи, если я получу селедочный хвост от самого конунга!

– По крайней мере, он не старается казаться лучше, чем есть, – заметила Тюра, делая знак служанкам исполнить это скромное желание. – Но ты лучше скажи, нет ли в Бьёрко какой-нибудь болезни? Почему ты уехал оттуда, да еще зимой?

– Позвал меня в поход через зимнее море самый могущественный конунг из всех, кто только есть на свете.

– Кто же это? – Горм поднял брови.

– Имя ему – Голод, а жена его, королева, зовется Нуждой. Ибо любого человека, кто бы они ни был и где бы ни жил, эти король и королева имею власть сорвать с места и погнать на край света.

– Не откажешь этим словам в справедливости! – Горму все больше нравилось беседовать с бродягой. – Эй, дайте ему пива! Не годится, чтобы такая мудрость изливалась из сухой глотки.

– Так мне хотелось бы знать наверное, что у этих короля и королевы сейчас нет дочери по имени Болезнь, – настаивала Тюра.

– Не могу ручаться, что все люди в Бьёрко здоровы, но не более и не менее, как всегда.

– Неужели там стали плохо подавать?

– В Бьёрко, того и гляди, не началась бы война. Эта дочь нередко родится у короля Голода и жены его Нужды, и никому не охота попасть ей под руку. К знатным людям Война бывает милостива, посылая к ним тех своих детей, что зовутся Славой, Добычей, Наградой, а вот к бедным людям приходят иные дети ее – что зовутся Разорение, Холод и Смерть.

– Но кто с кем собирается воевать в Бьёрко? – задал вопрос Харальд, пока остальные представляли себе вереницу этих царственных особ.

– Старый конунг Бьёрн совсем почти рассорился со своим сыном Олавом. К ним приехал в гости другой конунг, их дальний родич, тоже Олав, и просил о помощи, и вот они никак не могут решить, оказывать ее или нет. Молодой конунг стоит за то, чтобы оказать, а старый – за то, чтобы не лезть в чужую драку.

Гунхильда ахнула, все в гриде обратили взгляд к ней. Ее отец! Впервые за много месяцев она услышала что-то о нем. Он в Бьерко, и конунг шведов не хочет ему помочь!

– Хм! – Горм тоже глянул на девушку. – А не знает ли Олав о том, что его мать и дочь находятся у меня в доме? Хотя бессмысленно спрашивать об этом такого вшивого мудреца…

– Ты прав, конунг, на пирах Бьёрна мне обычно доставалось место так далеко от почетных, что я не могу сказать ничего об этом.

– Тогда, пожалуй, нам не о чем с тобой больше говорить. – Горму надоела эта беседа.

Тюра кивнула управителю, Кетиля с дочерью отвели в уголок и положили им по полной миске каши, сопроводив ее большим куском хлеба, так что весь остаток вечера Кетиль кланялся, сидя на приступке, каждый раз, когда ему казалось, что конунг поворачивается в его сторону. Правда, Горм больше ни разу на него не взглянул и, похоже, забыл о бродячем мудреце.

Глава 5

Но это была только видимость, будто Горм забыл о бродяге. Назавтра он послал поискать в ближней округе корабль и людей, которые привезли Кетиля Заплатку. Уже то, что корабль пристал где-то в другом месте и его хозяин не явился в Эбергорд казалось подозрительным и Харальду, и Холдору Могучему.