Блэки Хол - Sindroma unicuma. Книга 2.

• Название: Sindroma unicuma. Книга 2.
• Автор: Блэки Хол
• Жанр: Фэнтези

---

- Генрих Генрихович, повторяю - вы ошибаетесь. Манера общения сложилась в силу того, что нам пришлось часто видеться по деловым причинам, и не более.

- Ну-с, решай сам. Прежде всего, не навреди ей. Хороший чай и курник свежий. Спасибо, порадовал старика. Когда Евстигнева проснется?

- Через час-полтора. Пора наводить лоск-блеск. Я взял на себя смелость заявить о переносе консультаций от вашего имени.

- Молодец. Не перестаю удивляться, как тебе удается удерживать в голове море информации. С моей рассеянностью лишь блокнот выручает.

- Хитрите, Генрих Генрихович. У вас хорошая память.

Спустя три часа

- Голубушка, ну, и напугали вы нас. Проспали шесть часов. Хотя что я говорю? Сон - лучшее лекарство. Как самочувствие?

- Как у человека, похудевшего за день на пятнадцать килограмм. Спина ноет.

- Когда закончится действие блокады - скажите. Поставим новую.

- Спасибо, Генрих Генрихович. И вам, Альрик, премного благодарна. Боюсь, без вашей помощи наступило бы бесповоротное фиаско.

- Перебазировать вас в ректорат получится после закрытия института.

- Не страшно. Потерплю. Спасибо за комфорт. Я уж думала, умру не по-человечески.

- Полноте, Евстигнева Ромельевна.

- Дайте мне зеркало. И отвернитесь, я не причесана.

- Ох, эти женщины... Альрик, принеси, что просит дама. Я знал, что в вашем холодильнике лежат медикаменты, но чтобы целый склад... Признавайтесь, голубушка, что затеяли, и для чего потребовался необычный питомец.

- Это... не питомец. Это результат эксперимента. По материальному переносу.

- Что-о?! Ты слышал, Альрик?

- Евстигнева Ромельевна, для опытов в этой области необходимо специальное разрешение Департамента науки и согласие двух министерств, не говоря о большой подготовительной работе, включающей специальное оборудование лаборатории и её тестирование!

- Знаю.

- Евстигнева Ромельевна, как же так?!

- Теперь и сама не пойму. Как-то спонтанно пришло в голову. Вернее, и раньше размышляла об эксперименте, но сегодня твердо уверилась, что надо попробовать. Уж если Альрик провел опыт по переносу триэттакварца, то я смогу перенести живую материю.

- Невероятно! Уж от вас-то, голубушка, не ожидал ребяческой и глупой выходки. Можете обижаться на мои слова...

- Без обид. Согласна с любой критикой.

- Выслушайте, голубушка, и не прерывайте! Возможно, я больше не выскажу резких слов в силу субординации, но сейчас повторю: ваше внезапное решение подвергло опасности не только наши жизни, но и жизни невовлеченных лиц. А это почти три тысячи человек в дневное время!

- Вы имеете право на резкость, - ответила проректриса после тягостного молчания.

- Кто же послужил в качестве подопытного?

- Цыпленок восьми недель с племенного комбината, взятый из нашего питомника после карантина.

- Хотите сказать, что в прежней жизни уродец был обыкновенным цыпленком?! Невероятно и еще раз невероятно! Перед нами наглядный пример того, как опасен перенос материальных тел. Запомни этот день, Альрик, на всю оставшуюся жизнь! Даже инфузории туфельки после экспериментов с переносом необратимо мутируют в стопроцентном количестве, а вы использовали цыпленка! - понимаете? - живого цыпленка весом в два килограмма!

- Килограмм восемьсот грамм. Генрих Генрихович...

- После опытов неудачный рабочий материал в обязательном порядке утилизируют в крематории при полутора тысячах градусов в течение пяти часов, а остаток прокаливают трое суток!

- Знаю! Генрих Генрихович...

- Как прикажете утилизировать вашего мутанта?! Разложить на сковородке как цыпленка табака?!

- В конце концов, Генрих, остановитесь!... Согласна, моему поступку нет оправдания и объяснения. На меня будто помутнение нашло, хотя я была в уме и в памяти. Накатила бесшабашность, и понеслось.

- Вы что-нибудь пили? Может, принимали препараты или вдохнули ненароком?

- Разве что у Ромашевичевского, - усмехнулась проректриса. - Увы, меня не угостили чаем и не подарили букет цветов.

- То есть после встречи с доцентом вы направились в лабораторию, никуда не сворачивая и с намерением провести опыт?

- Именно так. И по пути составила план эксперимента. Настолько четко всплыл в голове, что сама удивилась.

- Внушение отпадает. Неужели Ромашевичевский спровоцировал? Вот язва! Но как?

- Я бы почувствовала головокружение или нарушение координации. И прочие отклонения в состоянии тоже заметила бы. Встретила вашу протеже, она спрашивала о вас, и за поворотом имела конкретную цель и желание совершить прорыв в материальной висорике.

- Погодите... уж не о Папене ли речь? Об Эве Карловне? Значит, вы с ней виделись с утра? - изумился профессор.

- Её интересовал Генрих Генрихович.

- Да, позже мы встретились с ней... Кстати, отважная девочка. Не испугалась вида крови, хотя ей было нелегко. Благодаря идее учащейся ваша курочка сейчас под колпаком. Эва Карловна поддерживала вас, пока мы с Альриком пытались загнать летуна, а вместо этого летун гонял нас.

- Папена оказалась в лаборатории? - в свой черед удивилась проректриса. - Но каким образом?

- Совершенно случайно, как и я. Мы шли мимо и услышали голодный крик вашего питомца. А я, также безалаберно как и вы, втянул учащуюся в историю, не удосужившись оценить степень опасности.

- И... теперь остается ждать, когда все тайное станет явным?

- Напротив. Эва Карловна не глупа. Она вошла в наше положение и обещала не распространяться о случившемся. Я склонен её верить.

- Она вызывает у меня двоякое чувство. До сих пор не могу разобраться в своем отношении к ней.

- Не потому ли после инцидента с компанией Касторского вы проголосовали против? Стало быть, повлияли личные пристрастия?

- Нет, - ответила резко женщина. - Не знаю. Скорее всего, нет. Я боюсь чувствовать себя обязанной девчонке, которая... которая не видит...

- Можете не продолжать, голубушка. Никто не говорит об обязательствах, и от нас их не требуют. У вас теперь одна обязанность - как можно скорее привести здоровье в норму. Как намерены осуществлять управление?

______________________________________________________

secanossi* , секаносси (перевод с новолат.) - разрезание, вспарывание

gelide candi*, гелиде канди (перевод с новолат.) - морозный сгусток

15.5

Когда дни успели стать резиновыми? - удивилась я, сбегая по лестнице в холл. Мои сутки растянулись, уместив в двадцати четырех часах уйму событий, отчего жизнь начала казаться нескончаемой каруселью приключений, хоть заводи ежедневник и расписывай для потомков каждую загруженную минуту. Вот и сейчас нужно спешить в банк и сдать денежки под надежную охрану.

Суета сует подождет. Прежде переведу дух, - решила я и бухнулась на постамент у святого Списуила. Посижу, передохну от впечатлений дня, а потом двинусь по делам.

Секундная стрелка на часах наматывала круги, но я не спешила вставать. Может, истинная причина внезапной лени состояла в необходимости ехать в центр города? Здесь, на отшибе, среди тихих улочек квартала невидящих и в заметенном сугробами институтском парке, мне было комфортно и привычно, а поездка в бесснежную сердцевину столицы вызывала тревогу. Меж высотных зданий я чувствовала себя пришлой козявкой в чужом муравейнике, в котором можно с легкостью потеряться и не найтись.

Чего мне бояться? В конце концов, на плече висит сумка с деньгами, и наличность откроет двери куда угодно, а голова на плечах дана для того, чтобы найти выход из любой ситуации. Жаль, листочек с телефоном Аффы остался в общежитии, но возвращаться за ним нет времени. И номер рабочего телефона Альрика не мешало бы заполучить. И деканского тоже.

Я бы еще долго не решалась подняться с постамента, придумывая тысячу мотивов, чтобы не ехать в банк, но неожиданно среди студенческой толчеи взгляд выхватил парня. Это был Мэл. И он трепался с двумя девицами возле северного коридора. И он мог в любой момент обернуться к статуе святого Списуила.

Меня подбросило на месте. Что делать? Бежать? Сидеть? Прятаться? Игнорировать? - закрутился в голове ералаш, а сердце колошматило по ребрам. Прокрасться мимо или громко протопать с вызывающим видом?

К выходу, скорее к выходу! Напялив куртку, я ринулась к двери. Пусть Мэл не заметит!

Скосив глаза, я увидела в многочисленных отражениях зеркал, что парень - вовсе не Мэл, хотя отдаленно похож на него, скорей всего, стрижкой. И как я могла ошибиться? Незнакомый тип был пониже ростом и имел кривоватые ноги.

Это не Мэл! - от облегчения ноги чуть не пустились в пляс. Как бы я не убеждала себя, что морально готова к встрече с парнем, а действительность показала, что придется прятаться от него до окончания института.

А теперь на крыльцо и к воротам.

Сегодня крылатые провожали меня укоризненными взглядами, и в каменных ликах читалось осуждение. Знаю, я вместилище пороков, но не могу ничего с собой поделать и продолжаю грешить.