Александр Путятин - Огнем и мечом. Россия между «польским орлом» и «шведским львом». 1512-1634 гг.

• Название: Огнем и мечом. Россия между «польским орлом» и «шведским львом». 1512-1634 гг.
• Автор: Александр Путятин
• Издательство: Вече
• Жанр: История
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-4444-2128-4

В книге «Огнем и мечом. Россия между “польским орлом” и “шведским львом”. 1512—1634 гг. Александр Путятин описывает события судьбоносного для нашей страны периода, который на века определил ее место в мировой истории.

Смоленские походы Василия III, Ливонская война Ивана Грозного, борьба русского народа против польско-литовских оккупантов во времена Смуты, неудачный поход Михаила Шеина — предстают перед читателями в форме единого вооруженного конфликта, длившегося более века великой войны, в которой Россия отстояла свою независимость и навсегда покончила с мечтами польско-литовского союза о гегемонии в Восточной Европе.

---

Пока столицу лихорадили заговоры, на севере Скопин завершил переговоры с Карлом IX. 23 февраля в Выборге стороны подписали соглашение, в соответствии с которым Швеция присылала в помощь Москве наемное войско — три тысячи пехоты и две тысячи конницы. Стоила эта услуга недешево, более 100 тысяч рублей ежемесячно. Кроме того, Шуйский отказывался в пользу Швеции от всех претензий на Ливонию и обещал уступить Карлу IX город Корелу с уездом. 10 мая 1609 года совместная русско-шведская армия под командованием Михаила Скопина и Якоба Делагарди выступила в поход на Москву. Она состояла из трех тысяч русских ратников и пятитысячного шведского корпуса. По дороге к армии приставали отряды ополченцев. Совместно со шведами они одержали под Тверью победу над десятитысячным польско-тушинским войском пана Зборовского. Опираясь на стойкую оборону шведской пехоты, Скопин и Делагарди измотали и в середине второго дня разгромили противника. По мере продвижения к Москве число русских бойцов в армии возрастало. Еще в Торжке к союзному войску присоединилась трехтысячная смоленская рать. Подошли отряды из Ярославля, Костромы и поморских городов. Общая численность армии увеличилась до 15 тысяч человек. Ее полки заняли Переславль-Залесский, вошли в Муром, штурмом овладели Касимовом.

Но вскоре ситуация изменилась. В 130 верстах от Москвы шведские наемники отказались идти вперед. Солдаты требовали уплаты обещанного жалованья, а Делагарди упирал на то, что по договору русские уже должны были вывести войска из Корелы. Не добившись уступок, шведский корпус снялся с лагеря и двинулся к границе. Василия Шуйский отправил в Новгород приказ: передать Карлу IX Корелу. Местные власти его не выполнили. Но положительную роль это письмо сыграло. Узнав об уступке Шуйского, отряд Делагарди остановился в Валдае и перекрыл полякам дорогу на Новгород. Соблюдая собственные интересы, шведы фактически помогали Скопину. А он, лишенный стойких иноземных полков, был вынужден отступить в Калязин, чтобы прикрыться Волгой от возможных ударов Зборовского. Перед тем как возобновить наступление, русскому воеводе требовалось «обустроить» свою армию. Из наемников с царскими войсками остался только отряд во главе с Христиером Зомме, примерно около тысячи человек. С ними Скопин заключил особое соглашение, по которому шведы обязались не только воевать, но и обучать «иноземным премудростям» русских ополченцев.

Уход Делагарди стал лишь началом череды неприятностей… Перед самым свержением Лжедмитрий I успел объявить войну Крыму. После вступления на престол Василий Шуйский направил к хану послов, чтобы возобновить мирные отношения. Но мятежники перехватили их и казнили в Путивле. Прождав год известий из России, правитель Крыма решил, что пришла пора действовать.

В июне 1609 года многотысячная орда царевича Джанибека вторглась в русские пределы. Татары продвигались к Москве не спеша. По дороге они грабили и сжигали села, брали штурмом города, забирали в полон население. Разгромив Тарусу, крымская армия перешла Оку. Отряды татар появились у Серпухова, Коломны и Боровска.

Таким образом, к концу лета ситуация под Москвой осложнилась до предела. Ружинский с Лжедмитрием II стояли на ее западных окраинах, Ян Сапега удерживал позиции на севере, ведя осаду Троице-Сергиева монастыря. А с юга наступали крымские татары. Скопин-Шуйский ничем не мог помочь столице. Используя укрепления заранее выстроенного острога, его армия в двухдневном сражении 18—19 августа отбила наступление 20-тысячной польско-тушинской рати на Калязин. Но к полевым сражениям с панцирной кавалерией русская пехота была еще не готова, а Делагарди по-прежнему стоял у Валдая. В этой ситуации Сигизмунд III решил выйти из тени. Тем более что повод для разрыва перемирия долго искать не пришлось: договор Василия Шуйского с Карлом IX затрагивал интересы не только Речи Посполитои, но и ее монарха, претендовавшего на шведскую корону.

19 сентября 1609 года отряды литовского канцлера Льва Сапеги подошли к стенам Смоленска. Через несколько дней к ним присоединился польский король. Гарнизон русской крепости был невелик. По разным сведениям, он составлял от 1400 до двух тысяч человек. Большую часть смоленских ратников воевода Михаил Шеин еще весной отправил к Скопину. Королевская же армия насчитывала свыше 12 тысяч бойцов. Кроме нее в осаде участвовало более 10 тысяч малороссийских казаков и литовских татар. Еще от границы король прислал жителям Смоленска универсал, где сообщал, что он идет по просьбе самих же русских — навести порядок в их государстве. Сигизмунд III рассчитывал на легкую прогулку. К осаде первоклассной крепости он свои войска не готовил. В армии было намного больше кавалерии, чем пехоты. А артиллерийский парк состоял всего из полутора десятков орудий.

Смоленск недаром считался ключевым пунктом русской обороны на западе. Его каменные стены, возведенные в 1597—1602 годах Федором Конем, местами достигали высоты 14 метров, а толщиной были до 5,1 метра. Протяженность каменных укреплений, включающих в себя 38 башен, составляла шесть верст. Крепостная артиллерия насчитывала около 300 пушек и размещалась в башнях в три яруса. Возглавлявший гарнизон Михаил Шеин был смел, решителен и считался в военных кругах большим мастером обороны. С началом боевых действий он призвал к оружию посадских жителей, доведя численность своих войск до пяти тысяч человек. В городе имелись большие запасы продовольствия и воинских припасов.

Подойдя к Смоленску, Сигизмунд III потребовал от гарнизона сложить оружие. Жители ответили, что скорее погибнут, чем покорятся врагу. 12 октября начался первый штурм города. Королевские инженеры взорвали мину у Авраамиевских ворот. Польские колонны ворвались в пролом. Но дальше продвинуться не удалось. Смелой контратакой русские ликвидировали прорыв. Поняв, что с наскока город взять не удастся, король перешел к планомерной осаде. Его тяжелая артиллерия осталась в Риге. С учетом состояния дорог подвезти пушки должны были только через несколько месяцев. Ожидая осадные орудия, поляки рыли многочисленные тоннели. Они пытались заложить мины под стены и башни. С помощью слуховых ходов и встречных подкопов смоляне всякий раз ликвидировали угрозу. Русские ратники постоянно ходили на вылазки. В одном из налетов отряду смельчаков удалось захватить даже королевское знамя.

Вторжение Сигизмунда III увеличило раздоры в лагере самозванца. Если Ружинский и его соратники поклялись друг другу держаться прежней линии, то осаждавший Троице-Сергиев монастырь Петр Сапега не хотел ссориться с родичем, канцлером Яном Сапегой, и потому занял нейтральную позицию. Еще одним следствием осады Смоленска стало укрепление союза России и Швеции. Карлу IX было выгоднее вести войну с Сигизмундом под Москвой и на русские деньги, чем одному и в Эстляндии.

Получив приказ короля, Яков Делагарди со своими людьми 26 сентября прибыл в Калязин. Скопин встретил их с радостью и тут же выдал наемникам жалованье. Устранив недоразумения, объединенная армия двинулась вперед и уже 6 октября вступила в Переславль. Через три дня ее передовые отряды закрепились в Александровской слободе, куда вскоре прибыли и основные силы. Следом с востока подошли воевавшие в Поволжье и под Владимиром войска Шереметева. Теперь у Скопина собралось свыше 25 тысяч ратников. С такой армией можно было дать противнику генеральное сражение. Однако русские войска не могли еще на равных биться с интервентами. Тактика Скопина в течение всей кампании заключалась в том, что его пехота занимала укрепленные позиции, которые вынуждена была раз за разом атаковать польская конница. И только после того, как она из-за высоких потерь лишалась наступательных возможностей, завершающий удар по врагу наносила свежая и отдохнувшая русская кавалерия.

Чтобы сохранить этот рисунок боя, Скопин высылал впереди армии сильный отряд, который подбирал позицию и строил укрепления, позволявшие отбить внезапную атаку врага. Только после этого отряд догоняли главные силы. Так было и в Александровской слободе. Первыми 9 октября к крепости подошли части Семена Головина и Григория Валуева, а также шведский отряд полковника Иоганна Мира. Оставленные гетманом Сапегой польские роты потерпели поражение и бежали с поля боя. Передовые русские части сразу же принялись подновлять крепостные стены, ставить «острог», возводить полевые укрепления: рогатки, надолбы, засеки. И лишь когда они закончили работы, позиции заняли полки Скопина.

После этого ситуация изменилась кардинально. Из Александровской слободы армия Скопина угрожала и лагерю под Троицей, и «воровской столице» в Тушине. Даже понимая, что их заманивают в ловушку, поляки вынуждены были атаковать русско-шведские укрепления. 28 октября конница Сапеги опрокинула передовые заслоны и прорвалась к позициям пехоты. Перед надолбами она остановилась и сразу попала под убийственный огонь стрельцов. Вслед отходящим полякам бросились конные дворяне, вырубили отставших и вновь укрылись за надолбами. Весь день бой шел по этому сценарию. Ночью Сапега отступил к Троице-Сергиеву монастырю, а Ружинский увел полки в Тушино. Москва ликовала. Там были уверены, что блокада рухнет в считаные дни.