Дэн Симмонс - Горящий Эдем

• Название: Горящий Эдем
• Автор: Дэн Симмонс
• Жанр: Ужасы и Мистика

Гавайи превращены в туристский рай, но это еще не значит, что они перестали быть владениями древних богов. И однажды в туристский рай пришла гибель.

Страшной смертью умирают люди, на лавовых полях находят изуродованные трупы – а какова была судьба тех, кого так и не нашли, невозможно даже и вообразить. Снова стали пляжи, лагуны и лесные тропинки охотничьими угодьями троих – Акулы, Пса и Кабана, а за ними выйдут из мрака еще и другие, сильнейшие...

---

Тогда, двадцать четыре года назад, двадцатилетняя Элинор, только что окончившая колледж в Оберлине, где теперь преподавала, поглядела на изображение несчастных африканцев, сморщила нос и сказала:

– Вижу, тетя Бини. Но как это связано с тем, что вы не хотите лететь во Флориду к дяде Леонарду?

Тетя Бини покачала головой:

– Знаешь, зачем этих бедных негров клали так тесно, как тюки с хлопком, хотя половина из них умирала в пути?

Элинор опять сморщила нос при слове «негры». Тогда, в 1970-м, еще не было термина «политически корректный», но говорить «негры» уже считалось ужасно некорректным. Конечно, тетя Бини была на удивление чужда предрассудков, но ее язык выдавал тот факт, что родилась она еще в прошлом веке.

– И зачем же их так клали?

– Из-за денег. – Тетя сердито захлопнула книгу. – Из-за прибыли! Если они запихивали в трюмы шестьсот негров и триста из них умирали, они все же получали больше, чем если привозили четыреста и теряли из них сто пятьдесят.

– Все равно не понимаю… – Тут Элинор поняла. – Но, тетя Вини, в самолетах же не так тесно!

Старуха в ответ только подняла бровь.

– Ну ладно, там тесно, – согласилась Элинор. – Но на самолете до Флориды всего несколько часов, и, если кузен Дик встретит и проводит вас на машине, вся дорога займет не больше трех дней… – Она запнулась на полуслове, когда тетя Бини снова показала ей картинку с рабами, словно говоря: «Думаешь, они так спешили попасть туда, куда их везли?»

Теперь, двадцать четыре года спустя, Элинор летела на высоте двадцати пяти тысяч футов, зажатая между двумя толстяками в соседних креслах, слушала гул голосов трехсот пассажиров и думала о том, что тетя Бини опять оказалась права. Как ты летишь, так же важно, как и то, куда летишь.

Но только не в этот раз.

Элинор со вздохом достала из-под сиденья дорожную сумку и, порывшись в ней, извлекла дневник тети Киддер в кожаном переплете. Толстяк справа астматически засопел во сне и навалился потным плечом на руку Элинор, заставив ее отодвинуться к толстяку слева. Она не глядя открыла дневник на нужной странице – так знаком он стал за последнее время ее пальцам.

***

Закрыв дневник, Элинор Перри обнаружила, что на нее с любопытством смотрит толстяк слева.

– Интересная книжка? – осведомился он, улыбаясь неискренней улыбкой коммивояжера. Он был в возрасте, лет на пять старше Элинор.

– Интересная. – Элинор сунула дневник в сумку и ногой затолкала ее в узенький отсек под сиденьем. «Настоящий невольничий корабль».

– На Гавайи? – опять спросил коммивояжер.

Самолет летел без остановок от Сан-Франциско до аэропорта Кеахоле-Кона, поэтому Элинор не стала отвечать на этот вопрос.

– Я из Ивенстона. Похоже, я летел с вами из Чикаго в Сан-Фран.

«Сан-Фран»! Элинор ощутила приступ тошноты, не имеющей отношения к пребыванию в воздухе.

– Да, – коротко сказала она. Ничуть не смутившись, коммивояжер продолжал:

– Я торгую электроникой. В основном всякие игры. Я и еще двое парней из Среднезападного филиала получили эту поездку в поощрение. Едем в Вайколоа, где можно плавать рядом с дельфинами. Без шуток.

Элинор кивнула, хотя сомневалась, доставит ли дельфинам удовольствие такое общество.

– Я не женат. Если честно, разведен. Потому и еду один. Те двое поехали с семьями, но холостым компания дает только один билет. – Толстяк печально улыбнулся. – Вот так вот и лечу.

Элинор тоже улыбнулась, ожидая, что следующим вопросом будет: почему она летит на Гавайи одна?

– Вы на какой курорт едете? – Все же электронщик не решился это спросить.

– Мауна-Пеле, – ответила Элинор. На маленьком телеэкране в пяти рядах от нее Том Хэнкс рассказывал что-то смешное жующим пассажирам.

Электронщик присвистнул:

– Ух ты! Это ведь самый дорогой курорт на Большом острове, так? Дороже Мауна-Лани и даже Мауна-Кеа.

– Я и не знала. – Это было не совсем так. Еще в Оберлине, когда она покупала путевку, дама из турагентства пыталась убедить ее, что другие курорты не хуже и намного дешевле. Конечно, она не упомянула про убийства, но сделала все, чтобы отговорить Элинор ехать в Мауна-Пеле. Когда Элинор все же настояла, от названной суммы у нее перехватило дыхание.

– Этот Мауна-Пеле, говорят, построен специально для миллионеров, – продолжал делиться информацией электронщик. – Про это что-то говорили по ящику. Вы, должно быть, долго копили на эту поездку. – Он ухмыльнулся. – Или ваш муж очень неплохо зарабатывает.

– Я преподаю.

– Правда? И в каком классе? Вы похожи на мою учительницу из третьего класса.

– Нет. Я работаю в Оберлине.

– А где это?

– Это колледж в Огайо.

– Интересно, – промямлил электронщик голосом, из которого начисто пропал интерес. – И что же вы преподаете?

– Историю. В основном историю культуры восемнадцатого века. Просвещение, если говорить более точно.

– М-м-м, – неопределенно заметил толстяк, уже сообразив, что ловить здесь нечего. – Так вот, Мауна-Пеле…, его вроде бы недавно выстроили. Это дальше на юг, чем все другие курорты. – Он явно пытался вспомнить все, что слышал про Мауна-Пеле.

– Да, – подтвердила Элинор. – На берегу Южной Коны.

– Убийства! – воскликнул вдруг электронщик, подняв кверху палец. – Там сразу же после открытия начались какие-то убийства.

– Я ничего об этом не знаю. – Элинор стоило большого труда не выдать себя.

– Точно вам говорю! Там пропала целая куча народу. Этот курорт построил Байрон Трамбо, Большой Т. Потом там арестовали какого-то чокнутого гавайца.

Элинор вежливо улыбнулась, изучая объявления на спинке кресла. Том Хэнкс на экране отпустил очередную остроту, и пассажиры в наушниках захихикали, продолжая жевать.

– Не знаю, как после всего этого можно туда… – начал электронщик, но его прервал голос из репродуктора.

– Леди и джентльмены, прослушайте сообщение. Мы уже начали снижаться, когда из Гонолулу поступила информация, что все рейсы переведены из Коны в Хило на восточном побережье. Причина этого та же, по которой многие приезжают на Гавайи, а именно активность двух находящихся на южном берегу вулканов – Мауна-Лоа и Килауэа. Это совершенно безопасно…, извержения не угрожают населенным пунктам, но в воздух поднялось много вулканической пыли. Повторяем, никакой опасности нет, но правила предусматривают в таких случаях посадку в другом районе. Поэтому мы приземлимся в международном аэропорту Хило в самом центре острова. Просим у вас извинения за вынужденные неудобства. Вам предоставляется возможность за счет компании добраться до берега Коны другими транспортными средствами. Еще раз примите наши извинения и, когда мы будем снижаться, обратите внимание на дело рук мадам Пеле. О любых изменениях в графике мы сообщим вам дополнительно. Махало!

Воцарилось молчание, тут же сменившееся недовольным ропотом пассажиров. Толстяк справа проснулся и начал ругаться себе под нос. Сосед слева вроде бы не слишком расстроился.

– Что такое «махало»? – спросил он.

– «Спасибо».

Он удовлетворенно кивнул:

– Что ж, я все равно буду в Вайколоа вечером или завтра утром. Какое значение имеют лишние сто миль, когда едешь в рай!

Элинор не отвечала. Она пододвинула к себе сумку и достала карту Большого острова, купленную еще в Оберлине. Вокруг острова шло только одно шоссе. На севере от Хило оно было обозначено номером 19, а на юге – 21. В любую сторону до Мауна-Пеле не меньше ста миль.

– Черт, – пробормотала она. Электронщик не расслышал:

– Вот и я говорю. Все равно ведь это Гавайи, верно?

«Боинг-747» пошел на снижение.

Глава 4

… только семь из тридцати двух извержений Маун-Лоа с 1832 года произошли в юго-западной зоне разлома, и только в двух случаях толчки были там, где ожидалось.

Из официального биллютеня, декабрь 1987 год.

– С чего ты взял, что мы не можем сесть в Коне? – Байрон Трамбо был взбешен. Двадцать минут назад его «Гольфстрим-4» обогнал нагруженный пассажирами «Боинг-747» Элинор Перри и направился к югу от Мауй, готовясь совершить последний поворот на запад Большого острова. – Что за дерьмо? Я платил за модернизацию этого чертова аэропорта, а теперь они не желают меня пускать?

Второй пилот кивнул. Откинувшись на спинку коричневого кожаного кресла, он смотрел на Трамбо, с остервенением крутящего педали тренажера. Мягкий закатный свет освещал коренастую фигуру миллиардера в майке, шортах и длинных спортивных носках.

– Передай им, что мы садимся. – Трамбо тяжело дышал, но этот звук заглушался рокотом моторов «Гольфстрима».

Пилот покачал головой:

– Нельзя, мистер Т. Ветер относит тучки пепла прямо к аэропорту Кеахоле. Правила не позволяют…

– К черту правила, – сказал Байрон Трамбо. – Я должен быть там до прилета Сато…, черт, это ведь значит, что самолет Сато из Токио тоже завернут?