Поль д'Ивуа - Невидимый враг

• Название: Невидимый враг
• Автор: Поль д'Ивуа
• Издательство: Вече
• Жанр: Прочие приключения
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-9533-4010-6

XIX век. Австралия. Загадочный корсар Триплекс объявляет войну всей Британской империи. Его способность находиться одновременно в нескольких местах ставит в тупик колониальных сыщиков. Шефу сиднейской полиции приходится вступить в смертельную схватку с преступником, знающим многие тайны его прошлого.

Авантюрный роман Поля д’Ивуа (1856–1915) из серии «Эксцентричные путешествия» — своеобразная попытка следовать традициям Жюля Верна и Александра Дюма.

---

— Сейчас мы будем у цели, — в свою очередь, протелефонировал Робер кузену. — Сезон ловли жемчуга еще не начинался, и нам никто не помешает.

Желая быть любезным хозяином, он пустился давать Арману объяснения о ловле жемчуга, о которой тот и без него все знал.

— Ловли сдаются в аренду, и арендатор содержит за свой счет суда с экипажем и водолазов. Водолазов привязывают к веревке, которую опускают с корабля. К их ногам приделывают какой-нибудь балласт, чтобы они могли держаться на дне.

Опустившись на дно, водолаз старается набрать как можно больше раковин, которые он складывает в висящий у его пояса мешок. Потом его вытягивают наверх и, отдохнув, он снова начинает свою работу.

Арман рассеянно слушал его объяснения, не прерывая Робера, и тот продолжал говорить без конца. Он объяснял, что раковины оставляют на берегу, чтобы дать им сгнить и только тогда вынимают жемчужины. Он сообщил, что Цейлон доставляет самые белые образцы, Анамбасские острова — голубые, Батанские, которые лежат к северу от Филиппинских, — розовые. Он пускался в самые разнообразные рассуждения о жемчуге вообще, расхваливал раковины, рождающие черный жемчуг, пресноводные двустворчатые раковины китайских рек, рождающие перламутр, с которыми сыны Небесной империи вступают в настоящее сотрудничество.

— Да, — заливался Робер, — места, изобилующие этими раковинами, разрабатывают, употребляя очень остроумный способ. Они вырезают из тонких пластинок латуни разные фигурки в виде цветов, рыб, животных и вводят их в отверстие раковины. Нежное тело бивальвы, конечно, испытывает сильное неудобство от присутствия постороннего тела, и, чтобы избежать его раковина начинает обволакивать фигурку перламутром, округляя углы и сглаживая поверхности. Таким образом, через шесть месяцев раковина вырабатывает по данному ей шаблону ту или иную перламутровую фигурку. Таково происхождение тех инкрустаций из китайского перламутра, которыми мы любуемся, не подозревая, что это работа скромных раковин, по латыни называемых Unio Dipsas plicatus.

— Кстати, — прервал его журналист, — не хочешь ли ты пополнить свой научный багаж сведениями о том, как называется жемчуг, смотря по красоте и ценности? Ты знаешь это?

— Нет, не знаю, — несколько опешив, сказал Робер.

— Таких названий десять по десяти сортам жемчуга. Вот они в порядке красоты и ценности: Ания, Анатория, Мазенго, Килиппо, Корауэлл, Пескаль, Удвэ, Мандангэ, Курал и Тул. А теперь, сделай милость, помолчи и дай мне полюбоваться видами.

И действительно, вид стоил того, чтобы им полюбоваться. Скалистая долина спускалась отлогим склоном, вся заросшая водорослями, в которых находились целые колонии раковин, обросших причудливыми фигурами камни и скалы. Вдруг Маудлин остановилась, и все сгруппировались возле девушки. Она стояла над довольно глубокой ямой.

— Эта яма не исследована водолазами, — телефонировала она. — Если вам угодно, спустимся туда, там, вероятно, есть раковины, которые никто не тревожил, так что они могли достичь довольно больших размеров. В этих раковинах можно найти такие крупные жемчужины, которые не стыдно будет преподнести нашим милым спутницам.

Все согласились и начали спускаться. Пришлось пройти около часа, чтобы достичь дна. Свет мало-помалу тускнел, и на дне ямы стоял уже полумрак. Но глаза путешественников скоро привыкли к этому освещению, и они уже без труда различали окружающие предметы.

Маудлин не ошиблась. Действительно, все дно ямы было выстлано огромными раковинами. Не чувствуя опасности, они были открыты и двигали своими членистыми покровами, отделяя воду от разных мелких животных, которыми они питаются. Вынуть из них жемчужины не представляло ни малейшего труда, стоило только вставить камешек между половинками раковины, чтобы она не могла закрыться, пальцами нащупать жемчужину и вынуть ее. Окончив эту операцию, вынимали камень и раковины захлопывались с поспешностью, показывавшей, что животным очень неприятно вторжение в их жилище.

За короткое время женщины набрали около трехсот жемчужин, из которых некоторые достигали величины ореха. Это было целое состояние, и чтобы его добыть, им достаточно было только нагнуться.

Все весело стали опять подниматься наверх, и, когда они выбрались из ямы, Маудлин спросила, не хотят ли они продолжить прогулку. Все с удовольствием согласились, тем более, что, двигаясь в воде, они не испытывали ни малейшей усталости. Они снова пошли вдоль жемчужных банок, но вдруг с удивлением остановились. Над их головами проходило судно. Тень судна ясно вырисовывалась на морском дне, и в то же время какой-то спущенный с корабля на веревке предмет, едва не задел их.

Еще немного, и показалась вторая, третья, четвертая, одним словом, около десяти таких же теней.

Маудлин и Робер тотчас же установили телефонное сообщение со своими спутниками и сообщили им, что сейчас они увидят ловлю акул. Действительно, спинной плавник акулы считается лакомым блюдом у жителей Китая и Индо-Китая. Он высушивается, его режут на тонкие пластинки, как вермишель, и варят из него суп. Поэтому на всем протяжении Китайского моря целые флотилии занимаются ловлей акул. Ловят и в Индийском океане. С корабля опускают в воду железный крюк с приманкой, на который их и ловят, как и всякую рыбу.

— Надо думать, что сейчас появятся акулы, — добавила Маудлин. — Будем держаться в любом случае все вместе. Я и сэр Лаваред уже привыкли владеть нашим оружием и потому позаботимся, чтобы акулы не подплывали к нам слишком близко.

Надо сознаться, что эти слова произвели далеко не приятное впечатление на наших туристов. Да и не мудрено, какой обитатель умеренных стран останется спокойным, если, попав в индийские джунгли, услышит, что близко тигр. А нападение акулы, этого тигра морей, снабженного тремя рядами зубов, еще страшнее, когда над головой находится масса воды в сто футов толщины.

Все сблизились. Маудлин и Робер, держа в руках электрические копья, стали по бокам.

Через несколько минут вдали засветились фосфоресцирующим блеском какие-то зеленоватые точки.

— Глаза акул, — произнесла Маудлин.

Действительно, у акулы глаза в темноте светятся так же, как и у кошки.

Потом показались и сами рыбины. Но вот одна из них стала бешено корчиться и извиваться. Она заглотила приманку, и железный крюк вонзился ей во внутренности. Вода вокруг чудовища покраснела от хлынувшей крови, веревка натянулась, и чудовище стало медленно подниматься к поверхности.

Всякий страх исчез у наших туристов, настолько поразило их невиданное зрелище рыбной ловли, которое они наблюдали, так сказать, наизнанку, с глубин морского дна. Но спокойствие их оказалось непродолжительным. Акулы заметили их и, несколько смущенные их странным видом, стали описывать вокруг них круги, постепенно суживающиеся. Их блестящие глаза упорно смотрели на людей, как бы гипнотизируя их пристальностью своего взгляда.

Наконец, одно из чудовищ, посмелее или поголоднее других, подплыло к Маудлин на расстоянии двух метров. Это было громадное животное, длиной в четыре метра, с головой, напоминавшей молоток. Путешественники видели перед собой одного из тех страшных морских хищников, молот-рыбу, или малайскую цигену. Все невольно вскрикнули, но испуг быстро сменился удивлением.

Маудлин вытянула руку с электрическим копьем, что-то сверкнуло, послышался треск, чудовище свилось в клубок, потом выпрямилось, перевернулось кверху брюхом и медленно стало подниматься к поверхности. На зеленоватой коже темным пятном обозначилось место, куда попала искра.

— Видишь, мама, — сказала Маудлин, прицепив крючок телефона к плечу матери, — акулы нам ничуть не страшны. Однако пора и домой, — прибавила она. — Я думаю, мы достаточно погуляли.

В нескольких метрах от них вырисовывался темный силуэт подводного корабля. Через несколько минут они вновь очутились в темном резервуаре для воды. Пластина на стене задвинулась, воду откачали, матросы помогли снять скафандры, и вскоре уже все, переодевшись, сидели в салоне.

Никто не хотел говорить. Все молча переживали впечатления прогулки, спрашивая себя, а не сон ли это? Но нет, то была действительность. Маудлин разложила на маленьком столике собранный жемчуг, и миссис Оллсмайн вместе с Оретт стали восторженно любоваться собранной добычей.

Одна Лотия была ко всему равнодушна, и, закрыв глаза, сидела в кресле, бледная и усталая. Для нее прогулка не стала развлечением. Печаль ее после возвращения не стала меньше, чем перед прогулкой. Что значил для нее жемчуг, акулы и все впечатления прогулки? Какая действительность могла утешить ее, когда рушилась ее мечта о счастье?

Напрасно Оретт и Джоан, по совету Маудлин, нанизывали жемчуг на нитки, делая из него чудесные ожерелья и примеривая их Лотии, стараясь пробудить в ней кокетство, эту женскую сущность, но Лотия не обращала внимания на эти украшения. Она теперь не интересовалась красотой, которую не могла уже отдать своему избраннику.