Кирилл Манаков - Хроники последнего лета

• Название: Хроники последнего лета
• Автор: Кирилл Манаков
• Жанр: Ужасы и Мистика

Чего только не услышишь в Москве! Говорят, например, что в администрации российского президента совершенно официально работают самые настоящие чёрт и ангел. Но мы-то с вами — разумные люди и не будем верить во всякую ерунду, правда?

---

Наташа почувствовала, что нестерпимо хочет спать. Накопившаяся усталость и переживания внезапно накрыли ее сладкой сонной волной, ноги стали ватными, а глаза закрывались сами собой. Чтобы не упасть, пришлось прислониться к стене. И в этот момент свет неровно мигающей лампы сгустился, потек и превратился в невысокого человека в холщовых штанах, сапогах и длинной косоворотке, подпоясанной простой веревкой. Он был настолько неуместен, что Наташа помотала головой, отгоняя наваждение. Галлюцинаций еще не хватало! И действительно, человек исчез.

— Вы кого-то ждете?

Наташа обернулась. Ага, понятно, кого она приняла за галлюцинацию. Добрый доктор. Такой, каким должен быть настоящий врач — румяный, улыбающийся, с голубыми глазами, в идеально белом халате и шапочке с огромным красным крестом. Только почему-то из нагрудного кармана выглядывала древняя слуховая трубочка, вполне подходящая эскулапу девятнадцатого века, а не современному медику.

— Я… растерялась Наташа. — Я к мужу… Рудаков его фамилия. А моя — Воробьева.

— Милая девушка, — сказал врач, — вы ему сейчас ничем не поможете. Идите домой, отдохните, и приходите завтра. А еще лучше послезавтра. Зачем же вы себя сейчас так утруждаете? Справку можно получить и по телефону. А посещения еще долго не разрешат…

— Простите, — растерялась Наташа, — я хотела передать вещи…

Она протянула наскоро собранную сумку.

Доктор решительно взял ее под локоть.

— Нет. Будьте уверены, он всем обеспечен, у нас прекрасные условия.

Наташа заколебалась. Она не хотела оставлять Рудакова одного, но доктор был так убедителен.

— Не слушай его, дочка!

Неизвестно откуда появившийся пенсионер ввинтился между Наташей и доктором и, выпятив грудь, громко возмутился:

— Да что же это такое, граждане, происходит! Людей уже из больницы гонят! Какие еще условия! Сказки тут рассказывает! Не слушай его, девочка, не оставляй своего, а то так залечат, что и по кусочкам не соберешь!

Выглядел этот пенсионер довольно странно: длинный и худой, в старом костюме с брюками, позволяющими видеть зеленые носочки, и ботинках на толстой подошве. На пиджаке красовалась октябрятская звездочка советских времен.

Доктор был обескуражен таким неожиданным отпором.

— Мне кажется, вы влезаете не в свое дело!

— Не в свое! Милейший, мне до всего есть дело! Думаете, некому вам указать? Напрасно! Зачем вводите в заблуждение?

— В заблуждение?! — возмущенно воскликнул доктор, но его добрые глаза подозрительно забегали.

— И не пытайтесь отпираться! Врать-то вы, сударь, не умеете!

Наташа с удивительным спокойствием слушала нелепую перепалку. Отстраненно подумала, что, наверное, именно так и сходят с ума. И только тогда испугалась, изо всех сил зажмурилась, закрыла лицо ладонями, и разговор моментально прекратился. Когда, постояв так несколько секунд, она открыла глаза, рядом никого не было.

«Все-таки, галлюцинация» — успела подумать Наташа, перед тем как потерять сознание. Последнее, что она увидела — это бегущего огромного Ваньку Кухмийстерова с пластиковыми сумками в обеих руках.

* * *

Таланты Ивана Кухмийстерова не ограничивались буйной фантазией. Наташа внезапно обнаружила, как здорово иметь рядом мужчину, способного легко справиться с проблемой, казавшейся неразрешимой. Размахивая каким-то удостоверением в красной обложке, Ванька не просто прошел мимо неприступного вахтера, но и устроил ему выволочку по поводу невежливого обращения с посетителями.

— Ты хоть знаешь, кто перед тобой? — гремел Кухмийстеров, показывая на Наташу.

И настолько убедительными был его вид, что охранник — здоровенный детина в черной форме с желтой надписью на спине «Служба безопасности» лишь разводил руками и неуклюже пытался оправдываться. Но Иван, из которого еще не выветрились результаты вечерних возлияний, был непреклонен.

— Моли Бога, чтобы я о тебе не вспомнил, — бросил он через плечо, схватил Наташу за руку и потащил за собой. Обескураженный вахтер посмотрел им вслед и махнул рукой: а ну к лешему, за эти деньги и так сутки на ногах, а тут еще и неприятностей на ровном месте поймать можно!

Кухмийстеров уверенно, как будто регулярно прогуливался по больнице, добрался до кабинета дежурного врача. Доктор, казавшийся совсем молодым и зеленым, пил чай из стакана с подстаканником. Сосредоточенная задумчивость наводила на мысль, что потреблял он не только чай. На стене кабинета висела популярная среди чиновников средней руки фотография, на которой президент, косясь на камеру, тискал очень серьезного мальчика лет семи-восьми. Под фотографией на доске были приколоты рентгеновские снимки, словно результаты медосмотра участников фотосессии.

Тут Ванькино обаяние оказалось бессильным. Дежурный повидал столько всего, что произвести впечатление напором и громким голосом было невозможно. Тем не менее, он сообщил, что для Рудакова сделано все необходимое, операция не потребовалась, и больной переведен в палату интенсивной терапии, где сейчас и находится.

В этот момент зазвонил телефон. Доктор поднял трубку, и стало слышно, как женский голос быстро говорит что-то неразборчивое.

— Да… Да… Доставили… Нет, прогнозы мы не даем… К сожалению, не могу… Без комментариев, — дежурный врач резко прервал разговор и заинтересованно посмотрел на Наташу.

— А ваш Рудаков — кто он?

— Известный журналист, — поспешил сообщить Кухмийстеров.

— Та-ак… полагаю, нам следует готовиться к визитам его коллег.

— Конечно.

Наташа решила, что теперь-то к ним отнесутся по-другому, но не тут-то было. Доктор куда-то позвонил, велел усилить охрану, а всех посторонних гнать прочь без разговоров. При этом он посмотрел так выразительно, что Наташа отступила на шаг.

Кухмийстеров ничуть не смутился и вступил в препирательства с врачом. Иван отчаянно жестикулировал и совал красную корочку, настоятельно предлагая внимательно почитать. Доктор прочитал и заявил, что сам нарисует таких десяток, и что плевать хотел на все эти липовые организации, и вообще сейчас ночь, а по ночам не то что свиданий не случается, а даже комары не летают. А если которые и летают, то их моментально прихлопывают. В ответ Кухмийстеров пригрозил немедленным прибытием съемочных групп центральных телеканалов, усиленных мобильной бригадой истеричек из самых скандальных обществ по защите всяческих прав. Тут доктор заколебался, а услышав о подходе зарубежной прессы с частями «Гринписа», доктор не выдержал, вызвал санитарку и велел по-тихому провести настырных посетителей в палату Рудакова, взяв страшную клятву соблюдать тишину.

То, что дежурный врач назвал палатой, произвело на Наташу убийственное впечатление. В большой темной комнате спало два десятка человек, и у каждого — свое страдание, своя болезнь. А у болезни есть запах. Запах, многократно усиленный наглухо закупоренными окнами и ароматами больничной кухни, имел такую силу, что у непривычного человека голова шла кругом. Вступив на порог черной комнаты, Наташа отшатнулась от удара спрессованной духоты.

Ничуть не заботясь о тишине, заспанная злая санитарка объявила, что сюда «кладут» всех неопознанных. И слово-то какое «неопознанных», словно не о людях говорит, а о трупах. Тех самых, которые выдают с десяти до семнадцати.

Все случившееся затем запомнилась Наташе яркими отрывками, словно кто-то показывал фильм на очень большой скорости, иногда делая стоп-кадры. Наверное, именно это можно назвать истерикой.

…испуганное лицо санитарки с неестественно ярко накрашенными бардовыми губами…

…Кухмийстеров, пытающийся ухватить за руки…

…включившийся в палате свет освещает костлявого бородатого старика в серой длинной майке. Он сидит на кровати, смотрит черными блестящими глазами и улыбается, обнажая кривые желтые зубы…

Закончилось все выплеснутым в лицо стаканом воды. Как оказалось, даже истерика может иметь свои преимущества. На Наташин визг мигом прибежал перепуганный дежурный врач. Оказалось, он даже не догадывался, что Рудакова поместили в «общую».

Иван, мгновенно оценив ситуацию, развил такую бурную деятельность, что через пятнадцать минут Рудаков оказался в отдельной комфортабельной палате, оборудованной не хуже люксового гостиничного номера.

Устроив все наилучшим образом, Кухмийстеров посчитал свою миссию выполненной и исчез, оставив Наташу наедине с мужем.

А Наташа даже не заметила его ухода. Стоя у койки, она смотрела на безмятежно спящего Рудакова. Если бы не повязка на голове и не измазанная чем-то фиолетовым физиономия — обычный крепкий и здоровый сон. Лежит себе, посапывает как ребенок, ничего не чувствует…

Нельзя сказать, что Наташа была полностью права относительно ощущений Рудакова. С обычной точки зрения муж ее, конечно, не чувствовал ничего. Но он даже не догадывался о нахождении в бесчувственном состоянии, а проживал совершенно реальные события, созданные силой собственного разума. Но не будем предаваться праздным рассуждениям о взаимодействии тонкой материи, коей является душа, с вполне материальным телом, а взглянем на мир с точки зрения коматозного Рудакова.