Владимир Митыпов - Внимание: неопитеки!

• Название: Внимание: неопитеки!
• Автор: Владимир Митыпов
• Издательство: Бурятское книжное издательство
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1968

Главная тема повести  Владимира Митыпова – ответственность ученого перед человечеством за свои открытия.

Эксперименты профессора Моллини увенчались полным успехом: ему удалось наделить горилл сверхмощным разумом и превратить их в неопитеков, в «живые вычислительные машины». Необычайные способности неопитеков сделали их чрезвычайно полезными для военного ведомства, но ни ученые, ни опьяненные грандиозными перспективами военные и представить себе не могли, к каким ужасающим последствиям приведет открытие Моллини.

---

— О ком? — не понял я.

— О неопитеках, новейших обезьянах. Фермер говорил ведь о них.

— Что это за обезьяны? Вы, кажется, забываете, что я совершенно не в курсе ваших дел.

— Ничего, потерпите, Рэй. Приедем на базу, я дам вам почитать кое-что. Тогда вы все поймете.

Чатраги замолчал и до самого конца пути он не сказал больше ни одного слова.

На место мы приехали под конец дня. В широкой и голой межгорной долине стояло несколько прямоугольных зданий. Их окружали сферические бетонные капониры, похожие на огромные пробковые шлемы.

Впрочем, все это я увидел потом, а сначала же, когда мы подъезжали, они были скрыты за высокой глухой стеной, перед которой тянулось три ряда колючей проволоки. Над стеной торчали вышки с прожекторами и, как я позже узнал, крупнокалиберными авиационными пулеметами на турелях.

— Из машины не выходить! — проревел громкоговоритель, едва мы остановились перед проволочным заграждением. Из ворот в стене вышли и направились к нам три человека — офицер и двое солдат. Подойдя к машине, офицер козырнул и попросил документы. Чатраги молча протянул ему наши бумаги. Просмотрев их, офицер снова козырнул и сделал знак солдатам пропустить нас. «Муфлон» медленно тронулся с места и, миновав все три ряда колючего заграждения, приблизился к воротам в стене. Тяжелые металлические створки бесшумно разошлись в стороны, пропустили нас и снова сомкнулись.

Навстречу нам спешило несколько мужчин в военных мундирах.

* * *

На следующий день после завтрака в комнату, что мне отвели, пришел Чатраги. Он был чисто выбрит, от него пахло одеколоном. Вид у него был праздный, совершенно не совместимый с суровой обстановкой базы: белоснежная сорочка, небрежно распахнутая на груди, щегольские туфли, вдобавок еще он был заметно навеселе.

— Вот мерзавцы! — заявил он, оглядывая комнату. — Нашли куда поместить моего ассистента. Сейчас, Рэй, вы мне удивительно напоминаете монаха в келье. Какого-нибудь францисканца или доминиканца. Только тонзуры не хватает. Впрочем, монахам жилось куда веселее, чем придется нам. Бокаччо, конечно, читали? — он ухмыльнулся и вытянул из заднего кармана плоскую флягу. — Где у вас стаканы?

И, не дожидаясь ответа, он отхлебнул прямо из горлышка и протянул фляжку мне. Я тоже сделал глоток. Это был коньяк.

Чатраги растянулся на моей койке и, глядя в потолок, сокрушенно вздохнул:

— Подумать только, во всей этой кутузке шестьсот мужчин и ни одной женщины. Ну о вояках я не говорю. Кто-то, Клаузевиц, кажется, говорил, что половую энергию солдат следует направлять в разумное русло, так что за них я не беспокоюсь. Пусть начальство и ищет для них это разумное русло, а заодно и для себя. Но мы-то, штатские, почему мы должны скучать без женского общества? Рэй, как вы думаете?

Я пожал плечами. Цинизм Чатраги, видимо, был не от хорошей жизни.

Чатраги вдруг сел и, поискав глазами, нашел принесенный с собой крокодиловый портфель.

— Подайте-ка мне его, Рэй, — сказал он. — Я обещал вам дать кое-что.

Он порылся в портфеле и вытащил тетрадь в черном коленкоровом переплете.

— Вот, читайте, это дневники одного человека. Отсюда вам станет понятно, что такое неопитеки. Я ухожу, зайду через час.

Чатраги вышел, но тотчас заглянул снова.

— Кстати, я скажу, чтобы вас поместили рядом со мной.

Тетрадка оказалась рукописной. Переплетена в коленкор она, видимо, была позже, потому что сама тетрадка с углов оказалась обгорелой, чем-то залитой, так что отдельные места можно было разобрать только с большим трудом. В начале не хватало страниц и, кажется, очень многих. Дневник начинался чуть ли не с середины.

«...готов понять его, хоть и не совсем согласен с ним. Основная идея не лишена, конечно, остроумия. В самом деле: для чего трудиться над созданием компактных и мощных счетно-решающих устройств, потом сводить их в одну автономную систему, снабженную манипуляторами и прочими устройствами, имитирующими органы человека, когда такие системы давно уже созданы природой. Определенным образом воздействуя на наследственный код высших животных, мы можем получить существа с любыми заданными свойствами. Такова была основная мысль Моллини. Старик молодец, гений. Гений вульгарис, обыкновенный, типичный. С тех пор, когда я слушал его лекции в университете, он почти не изменился. Все такой же быстрый, колючий, любит соленые шутки. Здоровье у него по-прежнему отличное, а ведь прошло уже, ни много ни мало, семь лет. „Почему вы не женитесь, Жу-жу?“ — спросил он меня. Ведь помнит же, что однокурсники звали меня Жу-жу. Какое славное то было время! Интересно, где сейчас Полина? Да, а старик-то явно чего-то не договаривал.

14 мая. Работы с каждым днем все больше и больше. Приходишь к себе усталый до последней степени и сразу — в постель. Так что уже три месяца я и не прикасался к дневнику. В последнее время старик взял скверную привычку поднимать среди ночи: срочные анализы. До утра потерпеть не может. Сам не спит и другим не дает. Телефон что ли обрезать? Так ведь рассыльного пришлет! Мои подозрения, что старик что-то скрывает, находят новые подтверждения. Наши лаборатории расположены на втором подземном этаже, считая сверху. Как мы говорим, на минус втором этаже. Ниже нас еще черт знает сколько этих минус этажей. Кругом стальные двери, секретные помещения, скрытые лифты. Прямо, фараонова гробница. Впрочем, что поделаешь — бывшая военная база. Так вот, вчера я случайно обнаружил, что куда-то вниз каждый день отправляется огромное количество пищи: фрукты, овощи, яйца, мясо, рыбий жир и всевозможные витамины. Полк солдат можно накормить всем этим добром. Для чего все это? Не морских же свинок кормит старик этой горой провизии!

Надо больше бывать на свежем воздухе. Эта старая дева Гильда Зонта сказала мне, что я сильно похудел за последнее время. Вообще-то, она симпатичная женщина, брюнетка с резкими чертами. Жаль, что она такая необщительная. И голос, как у простуженной вороны. Подозреваю, что она мизантропка в душе. Пойду погуляю.

15 июня. Сегодня в лабораторию к нам приходил Моллини. Был в хорошем настроении, шутил — традиционный вопрос: „Почему вы не женитесь, Жу-жу?“ Интересно, на ком? На Зонта, что ли? Кстати, ей он тоже сказал вполголоса что-то такое, отчего она стала красней стоп-сигнала. Оказывается, в ней все же есть что-то женское. Может, он путается с ней? А что? Старик он еще хоть куда!

На днях нагрянули какие-то военные тузы. Сразу видно, что это немаленькие шишки, может, даже из генштаба. Старикан сам их встречал. Те как вылезли из вертолетов, так сразу куда-то вниз нырнули и больше не показывались. Пробыли они у нас сутки. Что им здесь надо? Темная история. Впрочем, это не мое дело. Я получаю неплохие деньги, часть посылаю матери, часть откладываю, питание бесплатное, что еще надо? Мне наплевать, даже если Моллини будет якшаться со всеми генералами на свете. Хотел бы я знать, что делает Зонта со своими деньгами? У нее такой вид, что кроме крыс, с которыми она возится, ей ни до чего нет дела. Вот она подлинная-то любовь к делу.

3 августа. Сегодня навлек на себя неудовольствие шефа. Старикан подбросил мне ночью срочные анализы, разбудив, естественно. Предупредил, что это страшно важно, страшно срочно и так далее. К утру я их окончил и, чтобы немного размяться, решил отнести их сам. Меня останавливали несколько раз всякие церберы, но я тыкал им в носы листки с анализами, и они меня с неохотой, но все же пропускали. Так я спустился на три этажа, и вдруг (я в это время стоял на полутемной лестничной площадке) снизу раздался дикий хохот страшной силы, от которого завибрировали железобетонные лестничные марши, а затем такой же силы рычанье в несколько глоток. Ужас! Я чуть не поседел от страха. В это время сверху появился встрепанный Моллини, увидел меня и раскипятился: кто мне разрешил, что мне здесь надо, кто меня пустил и все такое. Я думал, он меня прибьет или же его самого хватит удар. Я, конечно, извинился, объяснил причину, сказал, что я спешил сделать ему приятное, поскольку анализы самые положительные. Он проворчал: „Ну, это уж позвольте мне самому оценивать“, но, по-моему, он несколько смягчился. Дай-то бог, а то уж очень не хотелось бы мне терять такую работу. На том и разошлись. Думаю, охране достанется от старикана за то, что пропустили меня.

Тигров что ли он держит на нижних этажах? В таинственность все играет, тоже мне Синяя Борода.

26 августа. Погода все эти дни стоит чудесная. Работы чуть поубавилось, так что я больше стал бывать на воздухе, загорел. Вчера во время прогулки встретил Зонта. Она, оказывается, любительница бадминтона. Сыграли с ней несколько партий, я проиграл с разгромным счетом. Расстались друзьями.

Снова прилетали генералы. Пробыли, правда, недолго, но, видимо, визит был удачный, потому что старик ходит именинником. Заходил в нашу лабораторию, смеялся, хлопал по спине, все тот же вопрос: „Почему вы не женитесь, Жу-жу?“. Сказал, что он весьма доволен мной и хочет предложить мне другую работу. Я был, конечно, польщен. После его ухода Зонта спросила меня, почему старик зовет меня Жу-жу. Я сказал ей, что так меня звали в студенчестве, и мы добрых пятнадцать минут вспоминали молодость. Оказывается, она окончила Саламанкский университет. В ней и в самом деле, есть что-то испанское, от Карменситы. Договорились вечером поиграть в бадминтон. Весь день с нетерпением ждал вечера.