Мирей Гильяно - Француженки подтяжек не делают

• Название: Француженки подтяжек не делают
• Автор: Мирей Гильяно
• Жанр: Здоровье
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-17-084378-7

Самым точным предисловием к этой книге должно стать: “Женщинам 40+ читать обязательно!”.

На все вопросы, которые вы хотите задать об “элегантном” возрасте и (да!) о старении – автор отвечает с подкупающей искренностью и достоинством, нежной заботой и неиссякающим французским жизнелюбием. Французское отношение к старению – это уважение и принятие, а постулат “еда – движение – самопознание” приобретёт живые и понятные очертания и в вашей жизни, которая изменится к лучшему, даже если вы просто прочтете эту книгу. По крайней мере, автор в этом убеждена.

Мирей Гильяно не только отвечает на самые интимные вопросы, но и с прямотой задает свои каждой из читательниц. Ответив на них, можно не сомневаться – француженкой стать просто. А “элегантный” возраст – начало новой жизни.

Мирей Гильяно, в прошлом глава американского филиала компании Veuve Clicquot (“Вдова Клико”), автор бестселлеров о здоровом образе жизни. Мирей родилась и выросла во Франции, после замужества переехала в США, где система питания и образ жизни коренным образом отличаются от французских. Она с истинно французским оптимизмом и юмором рассказывает о старении “со вкусом”, делится опытом (и легкими рецептами изысканных блюд!) и… не рекомендует делать подтяжек. Именно так поступают настоящие француженки, утверждает Мирей.

---

Чувствовать себя на все сто

Как часто вам доводилось слышать подобные высказывания: “разум превыше материи”, “меньше знаешь – крепче спишь” или “у нее пропала воля к жизни”? Все они давно известны и навязли в зубах.

Но есть и хорошая новость. Если вы лишь полагаете, что в пятьдесят жизнь только начинается, теперь у нас есть научное подтверждение тому, что волшебство не только существует, но и является гуманитарной наукой. У волшебства даже есть замысловатое название: психонейроиммунология. Вера – очень действенное средство.

Помните про эффект плацебо? Во многих случаях чем сильнее вы верите в тот или иной препарат, тем выше вероятность того, что и самочувствие улучшится. Это доказанный факт. Плацебо (пустышки) снижают тревогу, уменьшают боль, облегчают депрессию и другие болезненные состояния. Несколько десятилетий назад ученые доказали, что иммунная система неразрывно связана с мозгом, и между нейромедиаторами и гормональной системой существуют сложные взаимосвязи.

Тем не менее, универсальная “таблетка вечной молодости”, осознанная вера и подсознательные рефлексы едва ли могут контролировать физиологические процессы, такие как иммунный ответ и выработку гормонов. Наклейте плачущему ребенку лейкопластырь на ранку, и вскоре он успокоится. С медицинской точки зрения это необъяснимо. Не мне вам рассказывать, как общение в социальных сетях помогает людям пережить рак. Возможно, это не плацебо в строгом смысле этого слова, но это явное свидетельство влияния мозга на физическое и, очевидно, психическое состояние. И, разумеется, медитация – это великолепное немедикаментозное средство для избавления ума от разрушительных иллюзий и стрессов и, как следствие, достижения внутренней гармонии. Посредством медитации многим людям удалось снизить кровяное давление, облегчить боль и повлиять на мозговые и некоторые физические процессы.

Дело в том, что мы реально можем при помощи наших внутренних резервов улучшить свое самочувствие. Только вдумайтесь. Ведь это удивительная способность.

Реалистичные планы на жизнь, трезвая оценка возможных вариантов, а после – воплощение того, что мы можем и должны сделать на разных этапах жизненного пути – вот мощнейшее психологическое оружие, способное исцелить многие наши болячки и дающее возможность получать удовольствие от жизни во всей полноте. Вы чувствуете себя на все сто? Я – да.

Знакомьтесь: Иветт, восемьдесят пять лет

В восточной Франции, в Лотарингии, где я провела детство, у меня была приходящая няня. За долгие годы она стала почти что членом нашей семьи. Летом, к примеру, меня, отправляли на загородную ферму к бабушке в Эльзас. Иветт неизменно отвечала за сборы бесчисленных чемоданов, а потом, на ферме, дня не проходило, чтобы она не вступалась за меня перед моей строгой бабушкой … и так продолжалось из года в год. Через некоторое время Иветт вышла замуж, родила сына и дочь и, понятное дело, переключила на них всё свое внимание. Да и я покинула отчий дом ради средней школы под Бостоном, колледжа в Париже и мужа в Нью-Йорке. Так что мы поддерживали связь в основном через мою мать, время от времени встречаясь за чашечкой кофе. И всё-таки оставались духовно близки. В один прекрасный день, когда мама “удалилась на покой” на юг Франции, именно Иветт вызвалась регулярно навещать ее и подробно докладывать о ее самочувствии. Когда скончался муж Иветт, она также “удалилась на покой” на юг Франции, в ее случае в город Тулон на Ривьере (родина “Аэробуса”). Она нашла замечательного бойфренда и в свои восемьдесят с “хвостиком” живет полноценной, насыщенной жизнью. У них даже есть роскошный трейлер для “вылазок на природу”: трейлерный парк примерно в получасе езды от их дома. А еще они каждое лето приезжают ко мне в мой дом в Провансе, и я всегда с нетерпением жду их в гости.

Прошлым летом Иветт сопровождали ее восхитительный бойфренд и сын Клод, который живет на самом севере Франции. Пока мы наслаждались кофе с пирогом “Тропезьен” (вкуснейшее лакомство, обязанное своим названием Брижит Бардо; да, мы с Иветт до сих пор истинные gourmandes[6], но теперь умеренные), речь зашла о Нью-Йорке, куда несколько лет назад ездил ее сын со своими тремя дочерьми. Все они влюбились в Соединенные Штаты. Иветт сказала: “Знаешь, Мирей, на самом деле я приехала, чтобы потолковать с тобой о Нью-Йорке, очень хочу слетать к тебе в Штаты, посмотреть, как ты живешь”. А потом решительно добавила: “Но хочу сделать это avant de vieillir[7]». Вот это я понимаю – заявление женщины, стареющей со вкусом!

Не откладывая в долгий ящик, мы запланировали недельную поездку на первую декаду ноября, на деле продемонстрировав подход “живи с удовольствием и наслаждайся каждым моментом бытия”, который приходит только с возрастом. Когда она уехала, еще одна моя гостья, дама тридцати двух лет, заметила, что Иветт не выглядит на свой возраст. Но что еще более важно, она не ведет себя как старуха. Что правда, то правда. У Иветт неповторимая манера при встрече по-особенному смотреть на вас. Ее глаза излучают такой теплый свет, в них мелькают такие заговорщические зайчики, что становится ясно – она по-настоящему любит жизнь и наслаждается каждой ее минутой.

Несколько месяцев спустя я списалась по имейлу с ее сыном, чтобы получить кое-какую информацию, необходимую мне для организации поездки, которая, как я надеялась, ей очень понравится. Сын подтвердил, что она действительно пребывает в очень хорошей форме, полна жизненной энергии и оптимизма и ни на йоту не утратила присущего ей чувства юмора. Она ест всё подряд, только в меньших количествах, чем прежде, и хотя вполне могла бы сбросить несколько фунтов, не собирается этого делать. Она прекрасно себя чувствует в своем весе. Чем бы она хотела заняться в Нью-Йорке помимо “поглядеть, как я живу”? “Сходить на настоящий бродвейский мюзикл и в оперу”, – написал он. Несколько недель спустя она добавила к списку пожеланий профессиональный баскетбольный матч НБА. Недаром говорят, что Мэдисон-скуэр-гарден – самая прославленная спортивная арена в мире (здесь мне подумалось, что это Колизей наших дней). “Физические ограничения?” – спросила я. “Она спокойно передвигается сама”, – заверил он. Единственная ее проблема на сегодняшний день – это лестницы. Аллилуйя. Я напомнила ему, что в моем доме имеется лифт, который ходит на пятнадцатый этаж!

Знакомьтесь: Джек

Джек победил рак. И ему понравилось бороться с силой тяжести. Я познакомилась с Джеком в Нью-Йорке на заре моей карьеры в связях с общественностью. Он работал у нас внештатным типографом. Два раза в неделю он приходил в редакцию, и мы вместе работали над разными проектами. Я никогда не спрашивала его о возрасте. На вид ему было явно где-то за семьдесят, но по манере держаться – не больше сорока. Однажды он рассказал мне о своей пламенной любви к Франции, и мне показалось удобным спросить, в чем секрет его оптимизма, неиссякаемой энергии и бодрости, не говоря уж о неизменном отличном расположении духа и чувстве юмора. И тогда он рассказал, что, когда ему было за пятьдесят, он узнал о своей болезни, и эта новость перевернула его жизнь. Поняв, что от нью-йоркских докторов мало толку, он обратился к альтернативной медицине за пределами США. Мне почему-то запомнилось, что одной из остановок на его пути была Мексика. В итоге он обрел здоровый образ жизни и внутренний стержень, а также йогу и сбалансированное здоровое питание. Это был поистине долгий путь для этого почти лысого, тщедушного человечка, выросшего и получившего воспитание в Бруклине.

Так в чем же его секрет? Ответ был прост: “Я каждое утро занимаюсь йогой. В том числе, стою на голове по двадцать минут и стараюсь правильно питаться”. Он заметил мое озадаченное выражение лица, и, прежде чем я успела что-либо осознать, он, к моему нескрываемому изумлению, уже стоял на голове посреди кабинета. “Вот уже лет двадцать, – пояснил он, встав с головы на ноги, – я ем намного меньше. Мясо и рыбу – раз в неделю, не чаще. А так – преимущественно каши, яйца, фрукты и овощи и очень хороший хлеб, который я пеку сам каждую субботу”. (Видите, никакого волшебного хлеба Джек не ест). “Выпекание хлеба расслабляет меня, но самое важное то, что я ем много супов с большим количеством специй и трав и йогурт” (между прочим, основной продукт в рационе француженок). И это при том, что наш разговор состоялся еще до того, как в продаже появились натуральные высококачественные йогурты. Вместе с тем сейчас магазинные полки завалены йогуртами, которые мы с Джеком единогласно заклеймили бы как “пищевой мусор”, потому что они содержат слишком много сахара, в том числе и ужасный кукурузный сироп, приторно-сладкие фрукты и уйму консервантов.

Я сказала ему, что в другой жизни он был либо буддистом, либо французом. В ответ он заверил меня, что наверняка был и тем, и другим, и признался, что с тех пор как ему перевалило за шестой десяток и он окончательно излечился от рака, он никогда не чувствовал себя лучше. Я часто вспоминаю его: как он, даже не сняв пиджака, стоит на голове посреди моего кабинета. И представив себе, что было бы, зайди кто-нибудь в эту минуту, я всякий раз фыркаю от смеха. Я очень любила Джека и всегда с нетерпением ждала его визитов.