Валерий Негрей - Рык Посейдона

• Название: Рык Посейдона
• Автор: Валерий Негрей
• Жанр: Прочие приключения

Захватывающий политический роман, написанный в жанре шпионского детектива, не уступающий лучшим образцам жанра Юлиана Сомёнова и Бориса Акунина. Вслед за персонажами романа вы переноситесь из столицы Третьего Рейха в Лондон, из Барселоны в Бейрут, из Кабула в Мюнхен. А оттуда на Лубянку. И везде вас ждут интриги, погони, перестрелки и все остальные составляющие захватывающего политического детектива.

---

Ночевали в кишлаке, уже на той стороне реки, в Афганистане. Утром поднялись рано, чтобы засветло пройти все перевалы. К полудню смогли проехать около пятидесяти километров. Много времени потеряли перед первым перевалом. Дома, раскинувшегося у подножия кишлака, шли по одну сторону небольшой, но бурной речки. Она выходила из небольшого ущелья, змейкой вилась по неширокой долине и также незаметно исчезала где-то между скал. На другом берегу небольшими лоскутами раскинулись поля. Они поднимались почти к перевалу. На некоторых из них Талгат заметил людей. Он вышел из машины и огляделся. Позади кишлака поднимались горы. На их каменистых склонах вряд ли можно было заметить дорогу, но в любом случае проехать там было невозможно. Обойдя машину, Талгат увидел невдалеке человека, который что-то делал в поле. Не желая привлекать к себе внимания в кишлаке, решил поговорить с ним, тем более что дорога до него не казалась такой уж длинной. Но, пройдя метров сто, очутился на берегу глубокого оврага. Вероятно, здесь было старое русло реки. С дороги его не было видно и сейчас, стоя над ним, он раздумывал, что делать. Возвращаться не хотелось, но и обходить было далеко. «Выхода нет, придётся идти, — подумал он, — хотя вряд ли он что-нибудь добавит к увиденному». Человек оказался стариком, поправлявшим берега своего арыка. Он с интересом разглядывал незнакомого ему человека, который, неуклюже перепрыгивая с камня на камень, приближался к нему. Талгат поприветствовал старика, и разговор потёк сам собой. Он не заметил, как пролетел почти час, но теперь он знал точно, что до перевала дорог в округе не было и раньше, а после землетрясения завалило и тропы. Старик жаловался, что скот теперь приходится гонять в горы по узкой тропинке, вдоль ущелья, а это долго и опасно. Скорее всего, он принял Талгата за человека, который может сделать им дорогу. Они попрощались и Талгат, не останавливаясь в кишлаке, бросился догонять колонну.

Дорогу вправо, уходящую по высохшему руслу, он заметил сразу. Крупные валуны были разбросаны по берегам, а между ними лежала галька, перемешанная с песком. Как житель гор, Талгат видел, как в пересыхающих руслах песок тонким слоем затягивал камни и покрывал их высохшей корочкой. Здесь было всё не так.

Он фарами посигналил водителям и остановился. Когда они подошли, спросил:

— Кто нибудь из вас ездил по этой дороге?

Они почти в один голос спросили:

— А разве здесь есть дорога? — и очень удивились, услышав, что здесь недавно кто-то проезжал. Вверху, метрах в пятистах, русло поворачивало в скалы. Вниз оно шло параллельно дороге и было завалено довольно крупными камнями. Спустившись с откоса, он прошёл вверх метров сто. Дорогой стал вспоминать карту космической съёмки, которая висела у них в тренировочном лагере. Она была специально сделана для этого района. Они должны были изучить её до мельчайших подробностей. Ведь именно где-то здесь и замолчал маячок Хейса. Но они не знали точных координат и этой дороги не могло быть на карте. «Если проехать вверх, то можно нарваться на простых бандитов, — почти вслух проговорил он и, потоптавшись на месте, пересёк русло, а затем повернул назад. — Не будем заниматься самодеятельностью, тем более, что я один… Может, подождать на шоссе?… А сколько?» — так ничего и не решив, он вернулся к машинам. Водители вопросительно посмотрели на него. Он махнул рукой, чтобы они ехали дальше.

В Кандагар прибыли вечером. Подъезжая к городу, Талгат почувствовал, как учащённо забилось сердце. Он всматривался в улицы и узнавал их. Почти ничего не изменилось с тех пор. Всё тоже великое множество дуканов по одну стороны улицы, где можно было за одним прилавком выпить чашечку хорошего кофе и тут же купить хороший японский мотоцикл, и огромные универмаги по другую. Но именно в этих магазинчиках и узнавали в своё время последние новости из Пешавара и Герата, Кабула и Саланга.

Уже на самой окраине он обогнал колонну из автобусов и нескольких грузовых. Это были старенькие «Татры», «Вольво» и ещё советские «КАМАЗы». Они нещадно дымили, гремели, но всё-таки ползли в сторону города. Все хотели до темна прибыть домой. «В своё время наши ребята называли их «барбухайками»», — усмехнулся он. Сквозь грязные стёкла автобусов были видны бородатые лица мужчин, женщин в парандже с чёрными бусинками глаз и, казалось всегда смеющихся, детей. «Ничего не меняется под этими небесами. Как будто время остановилось здесь», — подумал он тогда. Единственное, что насторожило Талгата в городе, обилие военных патрулей. Они ходили по городу, стояли на перекрёстках, сидели в кафе и ресторанах. Казалось, что это была военная база, а не город. «Сидеть с автоматом в баре, конечно, проще, чем лазить по горам, — усмехнулся про себя Талгат. — Почему они не обратились к американцам за помощью?… Скорее всего, просчитали, что наши грехи здесь уже подзабыли… Возможно, они и правы. Память человеческая имеет замечательное свойство, она может выступать и в роли карандаша, и в роли ластика — рисовать и стирать».

Утром он сказал водителям, чтобы они дожидались его, а сам пешком направился по знакомым ему улицам. В своё время он оставил здесь немало друзей и знакомых. Сейчас хотел посмотреть на них со стороны, не привлекая к себе внимания. Подойдя к застеклённой витрине, Талгат посмотрел на своё отражение. «Нужно сменить европейский костюм, — он огляделся вокруг. Несколько мальчишек, вертевшихся неподалёку, уже проявили к нему интерес. — Лишнее внимание мне сейчас ни к чему. Хватит проблем с Джеем и Гансом».

Он прошёл ещё несколько кварталов и свернул к центру города. Когда-то там, на одной из улиц, находилась его бывшая контора и самый большой магазин. Рядом с ним, на углу, располагался дом его хорошего друга, с которым они почти каждый вечер встречались за чашкой чая и обсуждали новости, которых приносили в их дуканы великое множество.

Не доходя несколько домов до знакомого угла, он перешёл на противоположную сторону улицы, пристально вглядываясь в открытые двери небольшого дукана напротив. Внешне, казалось, ничего не изменилось. Всё та же выцветшая вывеска над входом, выкрашенные в нежно-голубой цвет стены и две ступеньки перед входом. Вот разве только окна стали чуть шире и на них появились решётки. Дверь в дукан была открыта. Лишь лёгкая, почти прозрачная, занавеска на ней колыхалась от проезжающих мимо машин. Сквозь неё Талгат пытался хоть что-то разглядеть, но не мог. Он подождал, пока кто-нибудь не выйдет из дукана и быстро пересёк улицу. Это был мальчишка лет десяти. Он прижимал к груди несколько лепёшек и что-то завёрнутое в бумагу. Талгат шагнул ему навстречу и спросил:

— Чей это дукан? — мальчишка испуганно отшатнулся от него и попытался обойти, но Талгат присел перед ним и взял за руку. — Кто хозяин этого дукана? — ещё раз переспросил он.

— Дядя Гулям. А ты кто?

— Скажи лучше — там много народу? — кивнул он в сторону дукана, но, зная о любопытстве местных гаврошей не стал дожидаться ответа, а, подняв матерчатый полог, вошёл внутрь.

Здесь было прохладно и пахло свежим хлебом и керосином. За прилавком стоял высокий молодой парень с едва проросшей бородой. Талгат помнил, что у Гуляма Шарифа было два сына и это, вероятно, был один из них. Но он не мог вспомнить, как их зовут.

Он прошёл вдоль прилавка, потрогал тюки с материей, потом подошёл к витрине с телевизорами и магнитофонами. «Всё то же самое, что я видел в Москве и Париже» — усмехнулся он и повернулся к продавцу. Тот, увидев незнакомого посетителя, с интересом наблюдал за ним. Он ждал момента, когда тот задержится около какого-нибудь товара и тогда он подскочит к нему, предлагая свои услуги.

— А где отец? — спросил Талгат, решив сразу выяснить судьбу своего бывшего соседа.

— Он… дома, — немного смутившись неожиданным вопросом, ответил парень. — Позвать? — и, не дожидаясь ответа, скрылся за перегородкой.

Через минуту послышались шаги и вошли два человека. Талгат нагнулся над прилавком, делая вид, что рассматривает лежащий там, под стеклом, товар. Не поворачивая головы, искоса взглянул на вошедших. В одном из них он сразу узнал Гуляма. Не поднимая головы, Талгат спросил:

— Не узнаёшь, Гулям-ага?

Тот, которого назвали Гулямом, вышел из-за прилавка и подошёл к незнакомцу. Он долго всматривался в его лицо, словно лишний раз хотел убедиться, что глаза не подводят его, потом громко воскликнул:

— Хасан!?… Ты ли это?… Пути Аллаха неисповедимы, но куда пропал ты? — не дожидаясь подтверждения, он крепко обнял Талгата. В дукан вошёл посетитель и Гулям подтолкнул Талгата к двери, через которую только что вошёл сам, — Идём! Там будешь всё рассказывать! — Они вышли во двор и Талгат остановился. Здесь всё было как прежде. Огромный абрикос в углу и покрытый ковром достархан под ним, чисто выметенный двор и небольшая голубятня, прилепившаяся к стене второго этажа этого дома. Гулям подвёл его к лестнице, ведущей на веранду второго этажа. — Ты должен постоять здесь! Я сейчас позову своих женщин! — сказал он, загадочно улыбаясь. — Гюли! Беназир!