Валериан Агафонов - Парижские тайны царской охранки

• Название: Парижские тайны царской охранки
• Автор: Валериан Агафонов
• Издательство: Русь
• Жанр: История
• Год: 2004
• ISBN: 5-8090-0027-4

Эта уникальная книга впервые появилась на свет в России в качестве закрытого издания НКВД в 1941 году. Широкий круг читателей получает возможность познакомиться с ней впервые. В книге В.К. Агафонова приводятся самые подробные сведения о зарубежной агентуре департамента полиции, штаб-квартира которой находилась в Париже. Тайная сеть царской охранки за рубежом активно действовала до мая 1917 года, после чего была ликвидирована. Книга адресована специалистам и всем интересующимся историей отечественных спецслужб.

---

Оба эти лица были предъявлены и. д. заведующего Особым отделом М. Е. Броецкому во время приезда его в минувшем ноябре месяце в Париж для ознакомления с заграничной агентурой. В бытность за границей г-на товарища министра внутренних дел Г. И. Джунковского Его Превосходительство изволили высказать пожелание, чтобы находящиеся за границей секретные сотрудники имперских розыскных органов были бы переданы в ведение заграничной агентуры, о чем должно будет последовать соответствующее распоряжение. В минувшем ноябре месяце подполковник Эргардт получил от полковника фон Котена письмо, в котором последний уведомляет о передаче полковнику Эр-гардту секретного сотрудника Петровского, который должен будет прислать на известный адрес письмо за подписью «Ріегге». Кроме этого полковник фон Котен сообщает о возможности получения еще писем от двух лиц за подписями «Осипов» и «Шульц», которые находились уже в то время в Париже; и о скором приезде еще одного лица, некоего «Воскресенского», с которым тоже необходимо войти в сношение.

Из всех этих лиц заграничная агентура в лице подполковника Эргардта вошла в сношение только с одним Петровским, которого подполковник Эргардт знал лично, войдя с ним в сношение летом 1912 года вследствие приказания В. П., телеграфного мне предписания Департамента полиции от 27 мая/21 июня 1912 года за № 566, о чем было донесено телеграммой от 29 мая /11 июня 1912 года за № 166.

Из вышеизложенного. Ваше Превосходительство, изволите усмотреть, что полковником фон Котеном в течение последнего года был передан только один сотрудник, и я затрудняюсь понять, о передаче какого второго из прибывших в Париж секретных сотрудников полковника фон Котена, Ваше Превосходительство, изволите запрашивать. Был передан один Петровский — Pierre. Обстоятельства, сопровождавшие передачу, — сперва обмен писем, а затем свидание в кафе.

Петровский и Bernard — лица совершенно разные.

С первыми двумя — Munt и Lejeune Bernard тоже ничего общего не имеет, в чем мог убедиться М. Е. Броецкий, видевший всех трех.

Где в настоящее время находится Bernard, точно указать лишен возможности, так как Bernard в средних числах минувшего декабря был вынужден внезапно покинуть Париж, уведомив только письмом подполковника Эргардта, что уезжает в Геную, но как долго он там пробудет, сам того не знает; адрес для писем не указал, но обещал по приезде в Геную написать[24]. С того времени о нем нет никаких известий, даже содержание за январь он не получил. Образца почерка его не сохранилось, так как все письма его, как не имеющие значения, уничтожались, да если бы и были сохранены, то представления о его почерке не дали бы никакого, так как он всегда писал печатными буквами».

Но все же кроме «освещения» деятельности и планов заграничных революционеров Департамент давал Красильникову иногда и более деликатные поручения — воздействовать, например, на изменение состава заграничной делегации, что видно из приводимого ниже предписания:

«Вследствие донесения Вашего от 1/14 сего марта за № 434 Департамент полиции сообщает Вашему Высокоблагородию, что возможная передача Марком Натансоном своих партийных полномочий и имеющихся у него как у члена заграничной делегации партийного материала и связей Василию Васильевичу Сухомлину является безусловно нежелательной, так как Василий Сухомлин, будучи сторонником возможно широкого осуществления политического террора, не преминет использовать свои полномочия и поддерживаемые им в России связи в целях проведения в жизнь своих крайних идей.

Поэтому, придавая кандидатуре названного Сухомлина особо серьезно значение как будущего заместителя Натансона, Департамент полиции находит, что единственным в данном случае обстоятельством, могущим воспрепятствовать передачу последним своих полномочий Сухомлину, является ухудшение между ними отношений и даже полный их разрыв. Ввиду сего Департамент полиции просит Ваше Высокоблагородие обратить особое внимание на необходимость наличности тех условий, при коих отношение Натансона к Сухомлину изменилось бы, а эти изыскания Департамент полиции представляет опытности Вашего Высокоблагородия…».

Кроме обычной своей деятельности заграничная агентура имела порой и специальные задания, требовавшие от нее мобилизации всех ее сил; мы говорим здесь об охранении Императорской фамилии при их заграничных путешествиях; в подобных случаях организовывались особые отряды филеров как из числа находившихся в ведении самого Красильникова, так и из русских сыщиков, командированных в таких случаях из России; дело не ограничивалось внешним наблюдением, а призывались на помощь и внутренние секретные сотрудники для выяснения планов и намерений революционеров. Так в 1910 году, например, Эргардт доносил Красильникову, что «Carnot» пишет о приезде вдовствующей императрицы Марии Федоровны, и В. К. М. А. сообщает, что «никакого движения или опасности со стороны партии нечего опасаться, но во всяком случае за единственных анархистов нельзя поручиться, тем более что некоторые очень возбуждены против приезда визитеров. Во всяком случае если Вы согласны с моим предложением, необходимо мне присутствовать на похоронах потому, что я знаком со всеми анархистами, даже интернациональными».

Под кличкой «Carnot» скрывался секретный сотрудник Курьянский.

Но эти экстренные, так сказать сверхместные, задания несли с собою не только заботы и волнения, но и большие богатые милости: ордена, чины, деньги; каждое такое заграничное путешествие Высочайших особ вызывало новые сверхместные многотысячные ассигнования заведующему заграничной агентурой и его агентам.

Вообще эпоха Красильникова не была столь бурной как во времена Гартинга, Ратаева и Рачковского; можно было бы жить довольно спокойно, почти без волнений, если бы под боком не было этого проклятого Бурцева, который подводил под секретных сотрудников заграничной агентуры мину за миной.

Красильников конечно принимал свои меры, особенно благодаря помощи таких опытных сыщиков, как подполковник Эргардт и «французский гражданин» Бинт. Около Бурцева всегда крутились два-три «провокатора» — художник Зиновьев, Верецкий, Бротман-Этер и другие. Французский филер Жоливе с сыном, поступившие на службу к Бурцеву, ежедневно таскали подробнейшие доклады о каждом шаге знаменитого разоблачителя-революционера и его друзей в заграничную агентуру.

Несомненно двойную игру вел и состоявший на службе у Бурцева бывший филер заграничной агентуры Леоне.

Бросая теперь ретроспективный взгляд на эту борьбу Бурцева с заграничной агентурой, нужно признать, что несмотря на несомненное материальное превосходство агентуры, все же верх брал несомненно Бурцев благодаря сведениям, поступавшим к нему от Бакая, Меньшикова и из многих других источников; он выбивал из таинственного агентурного гнезда одного секретного сотрудника за другим, что вносило в ряды предателей настоящую панику.

6 декабря / 23 ноября 1913 года Красильников пишет Белецкому:

«Имею честь доложить Вашему Превосходительству, что по поступившим от агентуры сведениям Бурцевым разновременно было получено из С.-Петербурга два письма, в которых неизвестным агентуре автором давались Бурцеву указания на лиц, которые имеют сношение с русской полицейской охраной. В первом письме были даны указания на четырех лиц: Масса, Михневича (Corbeau), Этера(№е1) и Кисина.

О первых трех из этих лиц Бурцевым уже заявлено в Делегации. Масс и Михневич разоблачены, о Кисине ведется еще расследование, а об Этере Бурцевым начато на этих днях расследование.

Во втором письме тот же автор продолжает свои указания Бурцеву и высказывает свои подозрения на следующих лиц:

1) Я. Г.[25], с.-p., партийная кличка С., живет в Париже.

2) М. К. Н., с.-p., партийная кличка М., живет в Париже.

3) В. А., с.-p., художник, живет в Париже.

4) Патрик, с.-p., выехал в Америку (Margot-Never).

5) Житомирский, с.-p., большевик, партийный, кличка «Отцов», Andre-Daudet живет в Париже.

6) Н. Ж., проживает в Гренобле.

7) С. М., уехал в Америку.

8) Каган Элиа, партийная кличка «Николай», проживает в Париже, с.-p., бывший каторжанин (Serge).

9) X. — девица легкого поведения, как сказано в письме. По наведенным справкам, это оказалась сожительница с.-р. Г. А.

10) Некий К.

Помимо этого автор письма ставит Бурцева в известность, что в его антураже имеется провокация. В этом отношении Бурцев остановил свое подозрение на художнике Александре Зиновьеве (сенаторе-Matisset), который у него продолжает бывать, хотя в последнее время довольно редко, и на С. М., который был тоже близок к Бурцеву».

В том же 1913 году Красильников сообщает Департаменту, что по полученным от секретных сотрудников сведениям у Бурцева имеются следующие данные, уличающие «Niel» (Пермяка) в сношении с заграничной агентурой («Niel» — охранная кличка провокатора Бротмана. — В. А.):