Валериан Агафонов - Парижские тайны царской охранки

• Название: Парижские тайны царской охранки
• Автор: Валериан Агафонов
• Издательство: Русь
• Жанр: История
• Год: 2004
• ISBN: 5-8090-0027-4

Эта уникальная книга впервые появилась на свет в России в качестве закрытого издания НКВД в 1941 году. Широкий круг читателей получает возможность познакомиться с ней впервые. В книге В.К. Агафонова приводятся самые подробные сведения о зарубежной агентуре департамента полиции, штаб-квартира которой находилась в Париже. Тайная сеть царской охранки за рубежом активно действовала до мая 1917 года, после чего была ликвидирована. Книга адресована специалистам и всем интересующимся историей отечественных спецслужб.

---

Последнее письмо Азефа к Ратаеву — в июне месяце 1905 года из Софии. Еще весной 1905 года Азеф донес, что с.-р. послали в Болгарию своих техников для изучения новых способов. Поездка в Болгарию была, как и все поездки Азефа, вместе с тем и партийной. Доносит он, как «Ташкенту» удалось организовать транспорт литературы, оружия и взрывчатых веществ из Болгарии в Россию, через какие города, какими пароходами идет транспорт и кто заведует этим в городах и на пароходах; затем сообщается, что македонцы снабжают бомбами и материалом наших дрошакистов (армянская революционная партия. — В. А.) и что теперь начнут отправлять все это для социал-революционеров; взрывчатые вещества, все материалы для изготовления бомб, часовые механизмы «для взрывов железных дорог, мостов и тому подобных», — пишет Азеф, — «они могут отправлять в любом количестве», и при этом прибавляет: «Так как нам известно, кто это будет все транспортировать, то это не опасно для нас». И дальше: «Узнал настоящую фамилию Ломова — Троицкий, он поступил теперь на военную службу в Самаре в качестве вольноопределяющегося. По этим данным «Ташкент» и Ломов в Ваших руках. Но может мне или вернее Л. Г. (жена Азефа. — В. А.) удастся узнать еще более подробно, то есть по какому паспорту он будет жить в России и в каких городах». Далее Азеф сообщает, что он на шесть недель отправляется в Россию, заедет при этом в Вену, Краков, Одессу, Батум, Рени, Петербург и на Кавказ, чтобы узнать, как получают и где хранят материалы, посылаемые македонцами, п.-п.-с. (польская социалистическая партия), дрошакисты на Кавказе и соц. — революционеры в России…

Этим кончаются опубликованные в «Былом» письма Азефа; мы привели из них очень мало, но и из приведенного можно видеть, какую массу Азеф выдал революционеров, дел и предприятий до половины 1905 года. При этом не надо забывать, что выдавая одного революционера, Азеф этим самым выдавал целую группу лиц, связанных с этим революционером, так как за последним немедленно устанавливалась слежка, а переписка его начинала подвергаться перлюстрации. А в выдаче, например, Ломова-Троицкого выдавалась не только группа, непосредственно работавшая с ним, но и целая организация — «военная», имевшая свои группы во многих местах.

Затем нужно отметить, что по одним письмам к Ратаеву, хотя и довольно частыми, конечно невозможно судить о размерах выдач, сделанных Азефом; в его доносах Ратаеву не приводится, например, содержание писем, полученных центральным комитетом партии и редакцией «Революционной России». Эти письма Азеф не переписывает, а попросту дает их на прочтение Ратаеву, кроме тех, что Азеф передавал Ратаеву в личных беседах; а ведь Ратаев часто приезжал к Азефу в Женеву, и еще чаще Азеф ездил в Париж, и тогда от него чуть ли не ежедневно летели пневматички Ратаеву с назначением свиданий; наконец они оба часто одновременно бывали в России, где Азеф выгружал свои сведения или самому Ратаеву, или другому начальству.

Само собой разумеется, что при личных свиданиях сообщалось и несравненно больше сведений, чем в письмах, и несравненно более важных.

И все же из имеющихся уже в нашем распоряжении писем Азефа видно, что он выдавал не только своих «товарищей» — с.р., но и революционеров всех других партий; он мог делать это без всякого труда, так как центральный комитет с.-р. часто по самым важным делам направлял представителей этих партий к Азефу. Но и в тех случаях, когда он не вел переговоры лично, ему как члену центрального комитета и даже больше, ему как Азефу сообщалось конечно все, что только было известно о делах других партий; от Азефа секретов не было…

Итак, в июне 1905 года Азеф едет в Россию с целями, изложенными им самим в письме к Ратаеву (см. выше); конечно эта полицейская командировка совпадает как всегда с революционной миссией, только цели их прямо противоположные…

За свою поездку по Балканскому полуострову Азеф получает 9 августа 1905 года от Департамента полиции 300 рублей и за поездку по России — 1000 рублей конечно кроме жалования, возросшего до 600 рублей в месяц. В России провокатор видится конечно не только с лицами, причастными к транспорту оружия и динамита из Болгарии…

В июне 1905 года Азеф выдает Коноплянникову с ее динамитной мастерской, выдает затем и местоположение Брешковской в Саратове.

«Бабушка» не была арестована только потому, что один из саратовских охранников предупредил местных с.-р. о предстоящем аресте ее.

Азеф в начале августа 1905 года дает полиции указания об областном съезде с.-р. в Нижнем Новгороде и об организованном с.-р. покушении на нижегородского губернатора Унтербергера…

26 августа того же года член петербургского комитета партии с.-p. Ростовский получил письмо, принесенное ему в службу какой-то дамой, быстро затем ушедшей. Письмо это было написано и послано Л. П. Меньшиковым, старшим помощником делопроизводителя Департамента полиции. Доселе знаменитое письмо Меньшикова нигде не появлялось в том виде, в каком оно было действительно написано автором его. Копия, помещенная в «Заключении судебно-следственной комиссии по делу Азефа», — не полная и не точная.

Берем этот документ из неизданной записки Меньшикова:

«Товарищи! Партии грозит погром. Ее предают два серьезных шпиона. Один из них бывший ссыльный, некий Т., весной лишь вернулся кажется из Иркутска, втерся в полное доверие к Тютчеву, провалил дело Иваницкой, Старынкевича, Леоновича, Сухомлина, беглой каторжанки Акимовой, за которой потом следили в Одессе, на Кавказе, в Нижнем, Москве, Питере (скоро наверное возьмут), и многих других. Другой шпион недавно прибыл из-за границы, какой-то инженер Азиев, еврей, называется Валуйский; этот шпион выдал съезд, проходивший в Нижнем, покушение на тамошнего губернатора, Коноплянникову в Москве (мастерская), Веденяпина (привез динамит), Ломова в Самаре (военный), нелегального Че-редина в Киеве, «Бабушку» (укрывается в Саратове у Ракитнико-вых)… Много жертв намечено предателями. Вы их должны знать. Поэтому обращаемся к вам. Как честный человек и революционер исполните (но пунктуально — надо помнить, что не все шпионы известны и что многого мы еще не знаем) следующее: письмо это немедленно уничтожьте, не делайте с него копий и выписок. О получении его никому не говорите, а усвойте основательно содержание его и посвятите в эту тайну, придумав объяснение того, как вы ее узнали, только или Брешковскую, или Потапова (доктор в Москве), или Майнова (там же), или Прибылева, если он не уедет из Питера, где около него трутся тоже какие-то шпионы. Переговорите с кем-нибудь из них лично (письменных сношений по этому делу не должно быть совсем). Не разглашая секрета, поспешите распорядиться, — все, о ком знают предатели, пусть будут настороже, а также и те, кто с ними близок по делу. Нелегальные должны постараться избавиться от слежки и не показываться в местах, где они раньше бывали. Технику следует переменить сейчас же, поручив ее новым людям. Если не можете сделать все так как мы советуем, — ничего не предпринимайте, если же исполните все в точности, то уведомьте помещением в почтовый ящик ближайшего номера «Революционной России» с заметкой: «Доброжелателями исполнено». В этом случае последуют дальнейшие разоблачения».

Придя со службы домой, Ростовский передал это письмо нелегальному «Ивану Николаевичу», который у него был в гостях, то есть сделал как раз то, чего просил не делать Меньщиков из конспиративных соображений. «Иван Николаевич», прочтя письмо, заявил: «Т. — это Татаров, а Азиев, это я Азеф» (см. «С.-р.» — «Мое отношение к Азефу», «Былое», № 9,10, Париж) и решил немедленно ехать в Москву. По словам Меньщикова в тот же вечер Азеф был с копией этого письма у Рачковского, заведовавшего тогда политическим отделом Департамента полиции.

Здесь интересно отметить следующее. На следующий день Меньщикова позвал к себе Пятницкий, заведовавший тогда временно Особым отделом Департамента полиции, и сообщил ему о письме к Ростовскому. На вопрос же Меньщикова: «Кто же это Азеф?» — Пятницкий ответил: «Да разве Вы не знаете? — это же Филипповский, который проходил по теперешнему наблюдению за террористами, он теперь в самом центре партии». Слова Пятницкого еще раз подтверждают, что Департаменту полиции было очень хорошо известно то, что Азеф член боевой организации, и поэтому шпики вели за ним наблюдение как за террористом.

Побывав в Москве, Азеф сам привез письмо в Женеву центральному комитету.

Благодаря этому письму Татаров после непродолжительного расследования был признан провокатором и убит. На его убийстве настоял главным образом Азеф. Для него Татаров был опасен как конкурент по шпионской службе, где он мог стать для Департамента полиции не менее полезным, чем сам Азеф, так как за короткое время пребывания своего в партии Татаров успел уже настолько выдвинуться, что был кандидатом в центральный комитет, а с другой стороны, успел уже провалить террористов, готовивших покушение на Трепова. Кроме того, Азеф боялся, что Татаров еще до письма Меньщикова может узнать, что Азеф провокатор, и выдаст его революционерам. Татаров был убит, но Азеф сохранил свой пост и значение в партии с.-p., и в Департаменте полиции, письмо Меньщикова не поколебало доверия центрального комитета к Азефу…