Рафаэль Сабатини - Маркиз де Карабас

• Название: Маркиз де Карабас
• Автор: Рафаэль Сабатини
• Издательство: Прибой : Вокруг света
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 1996
• ISBN: 5-87260-036-4

Скромного лондонского учителя фехтования уведомили, что он унаследовал титул маркиза и обширные земельные владения во Франции, пылающей революционным пожаром. Решится ли он потребовать феодальное наследство у якобинской власти или останется безземельным «маркизом де Карабасом»? Вступит ли он в белую армию или забудет о фамильной чести?

---

В течение ближайших дней основной задачей Кантэна было навести в своем новом жилище хотя бы относительный порядок, что он и поручил молодым крестьянам, предоставленным в его распоряжение Тэнтеньяком. Их выбрали среди тех, кого бурные события того времени лишили родного очага и крыши над головой и кто не просто хотел, но был рад сменить кочевую жизнь лесного обитателя на более комфортабельное существование. Ими руководил пожилой шуан по имени Шарле, в прежние времена служивший чем-то вроде сенешаля в замке Плугастель, сожженном «синими» в девяносто третьем году. Служба в Шавере позволила ему вновь соединиться с женой и дочерью, благодаря чему Кантэн получил еще двух преданных слуг.

После наведения порядка в самом замке пришел через заняться имением. Было необходимо познакомиться с испольщиками и другими арендаторами, а также просить помощи Ледигьера в подыскании нового дворецкого, поскольку Лафона Кантэн немедленно рассчитал. Кантэну предстояло еще одно важное дело: визит в Гран Шэн; он откладывал его со дня на день, ибо отнюдь не был уверен, что ему окажут там радушный прием. Однако вскоре ему стало казаться, что дальнейшее промедление будет выглядеть как забвение и даже предательство истинной цели его приезда во Францию. Поэтому, исполненный решимости ради встречи с Жерменой де Шеньер спокойно отнестись к самому враждебному приему, одним прекрасным апрельским утром Кантэн приказал оседлать коня и выехал за ворота замка.

Он ехал без провожатых. Путь его пролегал по ровной, гладкой местности, испещренной норами полевых обитателей, которых становилось тем больше, чем ближе был берег Майены. Луга зеленели сочной травой — скота почти не было, и ничто не мешало ее буйному росту; пахотные земли, где пустые и заброшенные, где заросшие сорняком, являли картину полного запустения даже на взгляд такого непривычного к сельским трудам человека, как Кантэн. Лишь изредка ему встречались одинокие селяне, которые хмуро глазели на него и почти никогда не отвечали на его приветствие. Старик, у которого Кантэн осведомился, попадет ли он по этой дороге к броду, пробормотал в ответ что-то нечленораздельное. Языка Кантэн не понял, но по тону и манерам крестьянина догадался, что в любезности его вряд ли можно заподозрить.

Тропинкой, бежавшей вдоль опушки небольшой рощи, он наконец выехал к поющей и сверкающей на солнце реке и, приглядевшись, увидел широкую, покрытую легкой зыбью отмель. Он пустил коня в воду и, преодолев бурный натиск течения, сквозь заросли кувшинок перебрался на противоположный берег. Затем утоптанная тропинка мили через две привела его к строгому зданию из серого камня с одной боковой башней и покатой крышей. Кантэн догадался, что это и есть Гран Шэн.

Видя, что навстречу ему вышел пожилой человек в крестьянской одежде вместо претенциозной ливреи, Кантэн счел более благоразумным объявить о себе на республиканский манер — как о гражданине Морле, и после недолгого ожидания в угрюмом вестибюле его провели в высокую, убранную со строгим достоинством комнату, в центре которой с холодным сардоническим выражением лица стоял Констан де Шеньер.

— Какая честь, господин де Морле! — именно так обратился он к гостю. — Я слышал о вашем прибытии в Шавере. Позвольте вам сказать, что я восхищен вашим мужеством.

Кантэн поклонился.

— Постараюсь не разочаровать вас.

— Вы слишком любезны. Чем могу служить?

— Насколько мне известно, ничем. Скорее наоборот.

— И опять-таки вы слишком любезны. Мы слышали, что вы выкупили Шавере у нации.

— Оказалось, что это самый простой способ получить его.

— Возможно и простой. Но чреватый немалым риском. Вы, разумеется, помните предостережение древних: «Caveat emptor!»[93]

— Едва ли оно применимо ко мне.

— С вашего позволения, сударь, но применимо к любому, кто покупает ворованное добро.

— Но не в том случае, когда оно было украдено у него самого.

— Понимаю, — Констан нагло вскинул брови. — Вы придерживаетесь такой точки зрения.

— А какой точки зрения придерживаетесь вы, сударь?

— Едва ли это имеет значение. А то, что имеет значение, заключается в следующем: в последнее время дела покупателей национальной собственности идут не слишком гладко. Вот и в вашем случае: шуаны могут вспомнить, что наш кузен господин де Буажелен, которого они очень почитали, пал от вашей руки. Ох уж эти шуаны! Они очень памятливы, да к тому же еще и мстительны. Я не хочу вас пугать, — прибавил он, криво усмехнувшись, — и, как я уже сказал, вашим мужеством невозможно не восхищаться.

— Равно как и поколебать его, — любезно ответил ему Кантэн. — А что касается Буажелена, то всем известно, что я убил его в честном поединке.

— Честный поединок! — голос Констана вдруг задрожал от гнева, однако он быстро справился с собой. — Как не прискорбно, но я должен внести резкую ноту в нашу дружескую беседу и напомнить вам, что вы являетесь учителем фехтования.

— Но не в тех случаях, когда я защищаю свою жизнь. Позвольте же и мне напомнить вам, что Буажелен был опытным дуэлянтом.

— Вы знали об этом. Он же о вашей профессии не знал.

— Вполне допускаю. Его друзья проявили странную небрежность или излишнюю откровенность.

— Его друзья?

В глазах Констана блеснул стальной холод.

Но Кантэн уже отвернулся от него. Он слышал, как открылась дверь, и через мгновение оказался лицом к лицу с мадемуазель де Шеньер.

— Кантэн… кузен Кантэн!

Он склонился к руке Жермены и поднес ее к губам; госпожа де Шеньер с важным видом входила в комнату, позади, застыв от удивления, стоял Констан.

— Жермена!

В возгласе пожилой дамы звучало неодобрение и призыв к сдержанности. Затем в выражениях, которые вполне могли быть позаимствованы у ее сына, она обратилась к Кантэну:

— Господин де Морле, если не ошибаюсь?

— Ваш покорный слуга, сударыня.

— Мне сказали, что вы здесь. Интересно, что привело вас к нам?

— Не что иное, как естественное желание засвидетельствовать вам свое почтение, — с холодным достоинством ответил Кантэн.

Жермена стояла рядом с ним. Она все поняла, и ее внимательный взгляд останавливался то на тетушке, то на кузене.

— Вы оказываете нам честь своим визитом, — заявила она таким тоном, будто бросала вызов обоим.

— То же самое говорил господину де Морле и я, — рассмеялся Констан. — Я должен при первой же возможности ответить любезностью на любезность.

— Мы не были там с тех пор, как ваши друзья-республиканцы переселили покойного маркиза, — сказала госпожа де Шеньер.

— Мои друзья-республиканцы! О, сударыня, я и не знал, что заслужил дружбу приверженцев Республики.

— Но раз благодаря ей вы вступили во владение Шавере…

— Нет-нет, — перебил Констан, — вы все забыли, сударыня. Господин де Морле находится там на правах лица, купившего имение. Когда вы вошли, я объяснял ему, с какими опасностями сопряжена покупка национальной собственности.

— Возможно, — сказала Жермена, — для владения им у кузена Кантэна есть и более весомые права.

— Разве могут быть более весомые права, — поинтересовался Кантэн, — нежели те, что подтверждены актом купли и продажи?

— При условии, — напомнил Констан, — что продавец имеет законное право оформлять подобные акты. Именно это и ставит господина де Морле в столь щекотливое положение.

— Вы повторяетесь, Констан, — холодно заметила Жермена.

— Про общеизвестную истину нельзя сказать, что ее повторяют слишком часто.

— И про общеизвестную ложь — тоже.

— Жермена! — в ужасе воскликнула тетушка мадемуазель де Шеньер и с лицемерной улыбкой обратилась к Кантэну: — Извините этого ребенка, господин де Морле. Очень молодые люди излишне категоричны в вопросах, которых они не понимают.

— Смею вас уверить, сударыня, что, на мой взгляд, мадемуазель прекрасно разбирается в вопросе, о котором идет речь.

— Опасная рыцарственность, сударь.

— Где нет опасности, там не может быть и рыцарственности.

— Поскольку вы знаете толк и в том, и в другом, — сказал Констан, — оставим этот разговор.

Наступила пауза. Кантэн мог бы сделать вид, что не замечает враждебных взглядов и нарочитых лицемерных улыбок Констана и его матушки, но не мог игнорировать то обстоятельство, что ему не предложили сесть. Он не жалел, что приехал, но понял, что пора откланяться.

— Не стану и дальше обременять вас своим присутствием, — сказал Кантэн.

Они разразились протестами, каждым словом, каждой интонацией давая понять, что все это пустая формальность. В глазах Жермены зажегся гнев.

— В ближайшее время ждите меня в Шавере, — при расставании уверил Констан незваного гостя, и слова его, сказанные с нескрываемой издевкой, звучали в ушах Кантэна, пока он не вернулся домой.