Рафаэль Сабатини - Златоустый шут

• Название: Златоустый шут
• Автор: Рафаэль Сабатини
• Издательство: Терра-Книжный клуб
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 2001
• ISBN: 5-300-02858-4

Тиран Сфорца, синьор города Пезаро, лишил героя повести всех владений, сгубил его отца. Однако благородный юноша служит тирану придворным шутом, своими остротами и проделками скрашивает досуг своего врага, как будто не желает слышать голос отца, который вопиет из могилы об отмщении. Лишь заручившись поддержкой кардинала Цезаря Борджа, Златоустый Шут, как пристало почтительному сыну и доброму христианину, вступает в битву ради мести врагам и обеления поруганной чести рода. И ради прекрасных глаз моны Паолы Сфорца.

---

— Нет, я не позволю зарезать себя, как барана! — почти завопил он. — О Боже! Я должен выбраться отсюда живым и вернуться с армией, которая поможет мне вернуть трон.

— Это, безусловно, очень мудрое решение, — отозвался я. — Но сейчас вас ждут солдаты, мадонна Паола ди Сантафьор и — поймите, наконец, — враги, которые в любую минуту могут ворваться сюда.

— Пускай себе ждут, — только и огрызнулся он.

— Неужели вы захотите покрыть свое имя позором? Войти в историю трусом, бежавшим с поля боя при одном звуке голосов противника и не осмелившимся ради спасения своей чести нанести хотя бы один-единственный ответный удар?

Казалось, мне удалось наконец-то задеть его за живое.

— Дай мне латы, — хрипло скомандовал он.

Я молча повиновался, и он так же молча поднял руки, когда я прилаживал на его грудь стальной нагрудник. Но в следующий момент мы услышали глухой удар, донесшийся снаружи со стороны ворот. Джованни в страхе сорвал с себя нагрудник, швырнул его на пол и повернулся ко мне; его глаза сверкнули, как у сумасшедшего.

— Иди туда сам! — закричал он, и его рука, указывающая в сторону двора замка, заметно дрожала. — Ты ловок давать советы. Посмотрим, каков ты в деле. Давай надевай доспехи и покажи свою доблесть!

Он едва ли отдавал себе отчет в том, что говорил, но его слова глубоко проникли мне в душу, и мое сердце затрепетало от надежды, безумной и долгожданной.

— Синьор Пезаро! — громко, чтобы привлечь его внимание, воскликнул я. — Скажите мне, какова будет моя награда?

Он тупо уставился на меня, явно не веря своим ушам.

Затем он по-идиотски рассмеялся и провел рукой по внезапно вспотевшему лбу.

— Что такое? — насторожился он. — Господи, что ты задумал, шут?

— Исполнить ваше повеление, — твердо произнес я. — Я облачусь в ваши доспехи, опущу забрало, и никто не усомнится в том, что это сам синьор Джованни, тиран Пезаро, выехал навстречу врагам. Но если мне удастся разогнать взбунтовавшийся сброд и разбить отряд, который прислал сюда Чезаре Борджа, чем вы вознаградите меня за это?

Он не сводил с меня глаз, и его лицо слегка порозовело. Он понял, насколько просто осуществить то, что я предлагал ему. Возможно, он слышал, что я умею неплохо обращаться с оружием — ведь всю свою юность я упражнялся во владении им, готовясь бросить синьору Джованни вызов, имевший столь плачевные последствия для меня. А может быть, он вспомнил, сколь смело и успешно я действовал в одиночку, почти безоружный, против троих бандитов в ту ночь, когда сопровождал мадонну Паолу в Пезаро. Однажды неуемное тщеславие уже подвигло его обратиться ко мне с просьбой написать стихи, авторство которых он не стесняясь присвоил себе, и неудивительно, что сейчас он с готовностью ухватился за мое предложение. Едва ли кому придет в голову, что в доспехах тирана Пезаро сражается шут Боккадоро. Таким образом, он сумеет доказать свое мужество, спасет свое доброе имя и, самое главное, сохранит расположение мадонны Паолы. Если я вернусь с победой, все лавры достанутся ему, и даже если впоследствии ему придется под давлением превосходящих сил Борджа покинуть Пезаро, это уже никак не отразится на его репутации.

Я не сомневался, что все эти мысли вихрем пронеслись в голове синьора Джованни Сфорца в те несколько секунд, пока мы стояли с ним лицом к лицу в комнате, в раскрытые окна которой доносились снизу нетерпеливые крики его сторонников, почти тонувшие в реве бунтовщиков, штурмовавших стены замка.

Он схватил меня за руки, повернул лицом к свету и пристально вгляделся в меня, словно желая в чем-то удостовериться.

— Сделай это, — сказал он, — и Бьянкомонте вновь станет твоим, если только в моей власти будет вернуть его тебе. Клянусь своей честью.

— Поклянитесь спасением своей души, и мы договорились, — потребовал я, и он немедленно подчинился. Бедный синьор Джованни, насколько он пал духом, если пропустил мимо ушей столь оскорбительный намек!

— А теперь, — продолжал я, — помогите мне с доспехами.

Я поспешно скинул пелерину и колпак с позвякивающими колокольчиками, поднял руки вверх, и, пока он прилаживал латы у меня на груди и на спине, мою душу переполняла радость, такая сильная, что на моих глазах даже выступили слезы. Я, шут, с гордым видом стоял, словно рыцарь, а синьор Пезаро своими благородными руками по очереди пристегивал ножные латы, солереты[59] с золотыми шпорами и наколенники. Затем он поднялся и, дрожа от возбуждения, прикрепил стальные нарукавники, эполеты и латный воротник и, наконец, подал мне великолепный черно-золотой шлем, увенчанный львом, гербом рода Сфорца. Я надел шлем, но прежде чем опустить забрало и скрыть от всех непосвященных лицо Боккадоро, я велел Джованни как следует запереть дверь, ведущую в его кабинет, и сидеть тихо до моего возвращения. И тут его охватили неожиданные сомнения.

— А если ты не вернешься? — спросил он.

Такая мысль не приходила мне прежде в голову. Я чуть пренебрежительно рассмеялся и указал на валявшийся на полу шутовской наряд.

— В таком случае, ваше превосходительство, вам не останется ничего иного, как довершить наш маскарад.

— Свинья! — заорал он. — Ты вздумал издеваться надо мной?

Вместо ответа я красноречиво указал рукой в сторону двора.

— Слышите? — спросил я. — Ваши подданные уже проявляют нетерпение. Лучше мне самому появиться внизу, чем кто-либо из них решит отправиться за вами.

Говоря это, я выбрал себе из кучи оружия тяжелую палицу и, закинув ее на плечо, шагнул к двери. Объятый ужасом, Джованни попытался задержать меня на пороге, но я попросту проигнорировал его.

— Прощайте, синьор Пезаро, — сказал я. — Хорошенько запритесь и никого не пускайте сюда.

— Останься! — выкрикнул он мне вслед. — Ты слышишь меня? Останься!

— Не делайте глупостей, иначе те, кто внизу, тоже услышат вас, — на ходу обронил я. — Прячьтесь в свою берлогу.

Мое появление во дворе было встречено дружными и радостными приветствиями — похоже, все уже потеряли надежду увидеть синьора Джованни. Я поискал глазами мадонну Паолу и увидел ее, стоявшую рядом со своим братом, который как будто намеревался остаться в числе зрителей предстоящей схватки. Ее щеки слегка порозовели, и глаза возбужденно сверкали при виде вооруженных храбрецов, отправляющихся в бой. Мне подвели коня, и я сел в седло. Но прежде чем я успел натянуть поводья, мадонна Паола шагнула ко мне и, положив руку на лоснящуюся шею коня, негромко произнесла:

— Синьор, вы поступаете храбро и благородно. Даже если победа окажется на стороне узурпатора, вы спасете свою честь и оставите о себе добрую память. Пусть же это воодушевляет вас, а я буду молиться за ваше возвращение.

Эти слова предназначались, очевидно, только для ушей синьора Джованни. Я молча поклонился ей и, размышляя о том, сколь загадочны бывают пути, ведущие к женскому сердцу, занял свое место во главе кавалькады.

Всего два месяца назад ей было невыносимо само присутствие синьора Джованни, и она содрогалась при одной мысли о том, что ей предстоит выйти за него замуж. Однако за это время он сумел значительно укрепить свои позиции, сперва воспользовавшись стихотворными талантами своего придворного шута, а затем сыграв на его же храбрости. И я почти не сомневался, что теперь она куда более благосклонно отнесется к предложению Джованни стать его женой и пойдет к алтарю с гордо поднятой головой и радостью в душе.

Я мог бы еще долго размышлять на эту тему, но рядом со мной находился Джакомо, ждущий моих команд, а во дворе замка воцарилось напряженное молчание, нарушаемое лишь яростными криками, которые доносились со стороны ворот, где разбушевавшаяся толпа обрушила град камней на поднятый мост. Нападавшие, вероятно, решили, что объятые паникой синьор Джованни и его сторонники в эту критическую минуту не нашли ничего лучшего, как обратиться с молитвой к Богу; они даже не подозревали, что почти сто двадцать вооруженных всадников готовы в любой момент растоптать их копытами своих коней. Я сделал знак рукой, и четверо солдат поспешили к воротам. Со страшным грохотом упал подъемный мост, и прежде чем осаждавшие сообразили, что происходит, ворота распахнулись, и мы с ходу врезались в их толпу, подобно клину, рассекая ее надвое. За нашими спинами загремели цепи поднимаемого моста, и мы оказались отрезанными от замка, в самой гуще неприятеля.

Закипела ожесточенная схватка, которая, я уверен, надолго осталась в памяти жителей Пезаро, очень скоро убедившихся в том, что военное искусство не являлось их ремеслом. Не выдержав нашего натиска, они бежали, уступив поле боя профессионалам Чезаре Борджа. Но и у нас почти сорок лошадей остались без седоков, а прямо перед нами угрожающе ощетинились пиками закованные в сталь солдаты герцога Валентино, которые, в отличие от победителей, еще были полны сил и сохранили боевой порядок. Командовал ими гигантского роста человек, и это был не кто иной, как Рамиро дель Орка, тот самый, что три года назад возглавлял погоню, пославшую за мадонной Паолой. С тех пор он приобрел репутацию одного из самых храбрых капитанов Чезаре Борджа, но пользовался дурной славой: с его именем было связано немало мрачных историй, от которых содрогалась вся Италия.