Алекс Анатоль - Истина Дао: Даосизм для Запада

• Название: Истина Дао: Даосизм для Запада
• Автор: Алекс Анатоль
• Издательство: ООО Издательство "София"
• Жанр: Философия
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-91250-619-2

Даосское учение, явленное миру великим мудрецом Лао-цзы, веками было окутано завесой таинственности и породило множество различных толкований. Книга «Истина Дао» наконец-то объясняет все секреты этой мощной религиозно-философской системы на языке, понятном современному западному человеку. Ее автор — основатель первого даосского храма в США, официально признанного китайскими религиозными властями. Грандмастер Алекс Анатоль беседует с читателем о просветлении, раскрывает суть заблуждений западного и восточного ума, восстанавливает изначальный смысл принципов даосизма и показывает, как их можно применять в повседневной жизни для достижения физического, ментального и духовного благополучия.

---

Дэ

На современный язык этот термин можно перевести как «сила позитивного внушения». Дэ служит логическим продолжением ряда жэнь, цзюнь-цзы и ли. Конфуций учит, что сила позитивного внушения позволяет человечеству достичь гармонии. Это предельное проявление силы морального примера.

В отличие от диктаторов, прибегающих к насилию для построения своих идеальных обществ, Конфуций предложил куда более изысканный и мягкий метод управления народными массами. Сила дэ укрепляет конфуцианские ценности, формируя единообразную, унифицирующую систему для послушного, управляемого общества.

Вэнь

Пятый ключ — это принцип вэнь. Если предыдущие четыре ключа относились к построению стабильного общества без применения физической силы, то пятый относится к искусствам. Вэнь, который нередко считается одним из самых привлекательных и интеллектуальных принципов конфуцианства, наглядно показывает идеалистические представления Конфуция о человеческой природе. Конфуций считал, что люди от рождения наделены творческими способностями к музыке, поэзии, философии и живописи. Приобщаясь ко всем этим искусствам, человеческий характер приобретает завершенность и расцветает. Принцип вэнь зиждется на конфуцианском представлении о том, что искусство служит объединяющей силой для всех принципов конфуцианства. Тот факт, что человек воспринимает искусство, выделяет его из животного мира; тот факт, что он и дальше совершенствует это восприятие, еще больше отделяет человека от скотов и возносит на такую высоту во Вселенной, которая присуща только ему. Ведущей силой в природе человека делает восприятие искусства.

Даосский Взгляд на конфуцианство

Не допускать смешения человеческого и божественного — вот то, что отличало непорочного человека.

Мудрость Лао-цзы, 45

Критическое рассмотрение конфуцианства заставляет признать, что Конфуций пытался восстановить порядок в обществе, погрязшем в жесточайшем конфликте. C этой точки зрения хаотичность человеческого бытия уменьшилась. Однако задача любой философской системы — давать четкую картину мира и предоставить принципы, которые работают в повседневной жизни. Конечная же цель конфуцианства — помочь людям сделать свою жизнь благополучней и здоровей — не выдерживает критики по многим направлениям.

Расхождение между классическим даосизмом и конфуцианством начинается с веры Конфуция в то, что человек неизменно разумен. Конфуций полагал, что, если воспитать народ в духе Пяти Отношений и Пяти Ключей, разумный человек и вести себя будет соответственно. Для критически настроенного даоса факты окружающего мира опровергают логичность такого подхода. Если бы разумность являлась частью человеческой сущности, зачем бы Конфуций ставил необходимость манипуляций на первое место? И откуда в Китае столько проявлений хаоса и насилия, если врожденная разумность человека должна естественным образом сдерживать подобное поведение?

Несмотря на романтическое желание считать, что человечество обладает скрытой «добродетельной» сущностью, по-даосски непредвзятый взгляд на историю — ту историю, о которой сетовал Конфуций, — выявляет иное. На протяжении всей истории, как было и в конфуцианском Китае, глубоко коренящееся иррациональное поведение вносит в жизнь хаос, страдание и абсурд. И такое положение не было заблуждением, которое должна была развеять конфуцианская пропаганда, — это сама сущность бытия человека.

Основная часть этого бытия включает в себя эмоциональную составляющую, которая не подчиняется логике. Конфуций создал искусный механизм подавления этих естественных человеческих эмоций. Не прибегая к насилию, он построил общество послушных роботов. Но для даоса, пребывающего в поиске пути, истоки которого лежат в естественной природе личности, предписания Конфуция выглядят пугающе. Они подобны попыткам заставить льва стать ягненком или тигра — антилопой.

Даже несмотря на то, что Конфуций использует такое мирное средство пропаганды, как образование в противовес более сильным методам завоевания аудитории, даос рассматривает конфуцианство как учение вражеское, прибегающее к обману для достижения своих целей. Для человека Дао правители-конфуцианцы, затуманивающие реальность, столь же опасны, как нацистские штурмовики, ломящиеся к нему в дом. А то, что конфуцианцы внешне намного привлекательней нацистов, делает их лишь еще более опасными. Поэтому даос классического типа считает битву за естественные ценности (и против напора конфуцианской традиции) сражением за свою душу.

Как уже говорилось, критически настроенный даос бдительно следит за проявлениями лицемерия, которые являются симптомами более глубинных пороков. К сожалению, и тут у конфуцианства есть проблемы. Конфуций хотел облегчить страдания народа в целом, а создал общество роботов под властью правящей элиты. Такое порабощение было выгодно небольшой группе правителей, и конфуцианство расцвело в Китае потому, что было принято и упрочено правящими классами, которым оно принесло пользу. Правители оценили небывалый успех этого учения, управляя обширной империей посредством манипуляций.

Однако факт остается фактом: несмотря на воздействие конфуцианского учения в течение тысячелетий, китайцы все так же продолжают страдать от преступности, насилия и всевозможного обмана. Успех обошел конфуцианство стороной даже в решении одной из самых важных его задач. Скажем, то внимание, которое уделяется в конфуцианстве образованию, никоим образом не способствовало обучению простых людей навыкам чтения и письма, и вплоть до XX века большинство населения Китая было неграмотным. Так что в этом отношении, как и во многих других, Китай оставался неизменным и при конфуцианстве. При всех своих грандиозных притязаниях эта философия всегда была всего лишь средством управления народом в интересах правящего класса — колоссальной ложью, которая длится уже свыше двух тысяч лет.

За красивым фасадом конфуцианства скрываются его темные стороны, используемые в наше время для поддержки бесчеловечно-репрессивных режимов. Например, три поколения русских пребывали под властью советской системы, которая, в сущности, использовала методы конфуцианцев — включая систему образования, пропаганду и государственное регулирование всего, что можно. Хотя советские революционеры никогда сознательно не копировали конфуцианскую систему, они использовали ее принципы для управления обществом.

Обратившись к одной из важнейших конфуцианских идей, Советы обрабатывали граждан с помощью систематического образования и широковещательной пропаганды, которая проводилась с помощью средств массовой информации. При этом ставилась задача убедить население, что коммунистическое правительство и социалистическое общество — лучшие в мире. Также бросается в глаза сходство между теми ценностями, что нес миру Конфуций, и ценностями Советов, как они обрисованы в «Моральном кодексе строителя коммунизма». В этом тексте утверждается, что «человек человеку друг, товарищ и брат» и предписываются «гуманные отношения и взаимное уважение между людьми». Советских людей также учили тому, что их первейший долг — это забота о благе общества, тогда как личное благосостояние — глубоко вторично; такова была директива для граждан, чрезвычайно похожая на учение Конфуция о Пяти Отношениях.

Если Конфуций учил, что каждый человек рождается изначально добрым, то советская доктрина утверждала, что честность отзовется процветанием масс. Конфуций проповедовал, что приверженность его системе порядка вызовет процветание экономики и обретение счастья гражданами; то же самое делали Советы во время революционных событий 1917 года, обещая счастье и процветание посредством перераспределения богатства «каждому по потребностям». Советы использовали пропаганду, как Конфуций — образование: ценности неустанно вдалбливались всем слоям общества, начиная, разумеется, с семьи. Коммунисты придавали такое большое значение «народному просвещению», что Ленин отвлек драгоценные средства, предназначенные для закупки оружия и защиты революции, на постройку и работу агитпоездов. Он смекнул, как когда-то Конфуций, что победа революции зависит от того, насколько завоеваны умы и сердца народа.

Советский научный атеизм, узурпировавший власть Господа Бога, привел в конце концов к краху системы. Советская доктрина строилась на том, что рациональная сущность человека не нуждается в Боге. Как следствие, религиозные институты были уничтожены, а в качестве высшей власти вместо Бога выступило правительство. Однако такая подмена повлекла за собой неожиданный результат: граждане начали считать, что власть отвечает за их благосостояние. «Воли Божьей», на которую можно было возложить ответственность за тяжелые времена, больше не было; тяготы кризисных периодов, вызывавших народное недовольство и отчаяние, несло на себе правительство. И, как следствие, экономический кризис 1980-х привел к коллапсу советской системы. Конфуций был более осторожен в своем общественном строительстве и избегал обсуждения вопросов религии.