Олег Помозов - День освобождения Сибири

• Название: День освобождения Сибири
• Автор: Олег Помозов
• Жанр: История
• Год: 2014

Книга «День освобождения Сибири» О.А. Помозова посвящена непростой истории Сибири с марта 1917 г. по май 1918 г., периоду Октябрьской и Февральской революций. В ней рассказывается о борьбе сибиряков за права местного населения, за предоставление региону большей политической, экономической и социокультурной самостоятельности. Автор книги, по его собственным словам, не претендует на абсолютную историческую достоверность, а порой даже мифологизирует описанные исторические события прошлого.

При работе над книгой автором было переработано большое количество первоисточников, в том числе периодических изданий того периода. Все использованные источники приведены в конце монографии. Кроме того, книга содержит краткий биографический справочник об основных участниках описываемых событий, своеобразные досье.

Книга предназначена главным образом для массового читателя. Вместе с тем она может заинтересовать студентов гуманитарных вузов, профессиональных исследователей.

---

Далее, некоторые из исследователей данного вопроса также считают, что сибирская ссылка, то есть политические ссыльнопоселенцы Нарыма, Туруханска и Якутска, после своего освобождения довольно часто оседавшие в сибирских городах, к 1917 г. полностью задавили голос, достаточно малочисленной в сравнении с ними, местной «аборигенной» интеллигенции. Ну а после Февральской революции авторитет пришлых диссидентов вообще возрос, что называется, в разы. О том, насколько это заявление верно, свидетельствует хотя бы тот факт, что в Томске в марте 1917 г. первую партию освобождённых революцией политических ссыльных из Нарыма встречали в торжественной обстановке в бывшем губернаторском доме представители Комитета общественной безопасности во главе с самим председателем — Борисом Ганом («Утро Сибири», Томск, № 61 от 18 марта 1917 г.). Мы уже указывали, что после амнистии 1916 г. на каторге и поселении остались лишь наиболее опасные преступники — политические вожди революционных партий. Теперь, после февраля, освобождёнными оказались и они. Так, в первую группу ссыльнопоселенцев из Нарыма вошёл, например, один из большевистских партийных боссов Алексей Рыков. Он, кстати, и выступил с ответным приветственным словом от имени бывших политкаторжан на встрече в губернаторском доме 16 марта 1917 г.

По сведениям томской печати тех революционных дней, для того чтобы оплатить дорогу до Петрограда, а также питание и проживание бывших политзаключённых, томскую буржуазию, что называется, в добровольно-принудительном порядке обязали сделать единовременный денежный взнос на эти нужды. Самую крупную сумму в 5 тысяч рублей (что-то около одного миллиона на наши деньги) пожертвовал тогда, как и полагалось по статусу главы богатейшего семейства в городе, Алексей Кухтерин. А самый маленький взнос, всего в 100 рублей (где-то около 20 тысяч), сделал упоминавшийся нами уже купец-просветитель Пётр Макушин. Всего было собрано тогда 24 тысячи 215 рублей.

Таким образом, выясняется, что в первые дни, а потом и месяцы после победы Февральской революции голос сибирских областников несколько потонул в потоке общероссийского политического подъёма и зазвучал в полную силу лишь спустя полгода, в то время, когда кадеты, эсеры и большевики сошлись в непримиримой схватке за власть и на «минутку» ослабили контроль за всё ещё непокорными сибирскими автономистами. А пока — в марте 1917 г. — лидер томских областников Пётр Вологодский занял весьма скромную должность начальника одного из отделов Комитета по охране общественного порядка и безопасности. В конце мая того же года, в результате расформирования данного Комитета он потерял и это место, и вообще вскоре был удалён из города под предлогом назначения на достаточно высокую должность — председателя Омской судебной палаты, являвшейся высшим судебным учреждением Сибири.

Ещё один видный сибирский автономист из более молодого, как мы уже указывали, призыва — Михаил Шатилов, хотя и стал в марте ответственным секретарём распорядительного бюро Комитета по безопасности, а по сути — одним из заместителей его председателя, Б.М. Гана, но, как мы уже отмечали выше, областником он был только наполовину, вторая «часть» его общественных устремлений всецело принадлежала делу партии социалистов-революционеров. Поэтому именно Шатилов, после того как неким силам удалось-таки на время устранить Вологодского, занял его место — главного движителя областнических инициатив из Томска. Осуществлял он эти инициативы не без помощи и вместе с тем, естественно, под строгим контролем ставшей с мая месяца правящей в стране правоэсеровской партии.

Посланцем, видимо, тех самых «неких сил» в понедельник 18 марта в Томск прибыл, назначенный Временным правительством, новый глава губернской власти — бывший профессор Томского технологического института, а в недавнем прошлом член Государственного совета — Е.Л. Зубашев. Вообще-то профессора ждали в городе 19-го числа, но он, видимо, так сильно спешил, что сумел добраться до места назначения на сутки раньше срока, успешно преодолев все железнодорожные пробки. На вокзале Томск-I правительственного комиссара, как и полагается, встречала весьма представительная делегация от Комитета общественной безопасности, революционных военных, а также — преподаватели и студенты томских вузов, и ещё — обычные жители города, вот уже третью неделю — граждане новой демократической России.

Ефим Лукьянович Зубашев был личностью достаточно известной в Томске: в конце XIX века он участвовал в строительстве технологического института, а потом в течение семи лет являлся его первым директором (ректором). В революционном 1905 г. он не стал столь ревностно, как следовало по его должностному статусу, исполнять распоряжения правительства по подавлению студенческих волнений, за что в 1907 г. его уволили со службы. В 1910 г. Ефима Лукьяновича избрали гласным Томской городской думы, после чего он даже стал городским головой на некоторое время, однако его кандидатура не прошла утверждение министром внутренних дел, и через год Зубашев сложил с себя эти полномочия. В 1912 г. Ефима Лукьяновича в качестве представителя сибирских бизнес-кругов избрали в члены Государственного совета. Теперь, в 1917 г. его, как члена кадетской партии, в ранге практически идеальной кандидатуры на пост томского губернского комиссара, сразу же утвердило Временное правительство и как можно скорее направило в столицу областнической Сибири.

Однако здесь, в Томске, Зубашев на этот раз проявил себя сугубо правительственным чиновником. Как и большинство комиссаров Временного правительства, он начал проводить политику, направленную не только на сохранение завоеваний Февральской революции, но и на охранение новой власти от попыток освобождённых революцией, более молодых политических сил начать процесс по углублению демократических преобразований в стране, набрав себе команду из числа знакомых ему чиновников старой администрации, главным образом из состава комитетов по крестьянским делам и переселенческих управлений, а также созданных во время войны продовольственных комитетов. Именно тогда из отдела (комиссариата) по управлению Томской губернией Комитета общественной безопасности ушли в ведомство Зубашева А.А. Барок, бывший чиновник комитета по крестьянским делам, и М.А. Воскобойников, работавший до Февральской революции помощником заведующего губернским переселенческим управлением. Теперь в составе отдела КОБа по управлению губернией остался только областник П.В. Вологодский. Однако вскоре на освободившиеся места были назначены новые два человека:

П.И. Троицкий, член кадетской партии и гласный Томской городской думы, а также М.П. Марков, партийную и профессиональную принадлежность которого нам, к сожалению, выяснить не удалось.

Первоначально управленческие структуры, созданные правительственным комиссаром, вроде бы достаточно тесно взаимодействовали с отделами губернского Комитета общественной безопасности, однако постепенно произошло сначала отчуждение, а потом и полное взаимное отторжение двух параллельных структур, что привело, как следствие, к подрыву окончательного доверия к миссии Ефима Зубашева. В томском Комитете ждали от Временного революционного правительства, прежде всего, скорейшего, наконец, решения вопроса о земском самоуправлении в Сибири. Однако никаких заметных подвижек ни в правительственных распоряжениях, ни, как следствие, в действиях назначенного им комиссара Зубашева по данной проблеме не наблюдалось.

В такой непонятной для многих ситуации томичи выступили с очередной политической инициативой и предложили, не дожидаясь распоряжений из столицы, самим организовать и провести полностью демократические выборы в органы местного самоуправления или, по-другому, — народоправства (именно так на русский манер и по последней моде тех революционных дней предпочтительно стали называть органы демократического самоуправления). И всё было сделано в конечно счёте для того, чтобы заменить временные структуры губернской власти, возникшие на волне первых революционных преобразований, постоянными и тем самым получить возможность, опираясь на всенародно избранную власть, противостоять в отстаивании своих интересов не только правительственному комиссару, но, возможно, если понадобится, и самому Временному правительству в случае полного расхождения интересов центра и регионов.

Подготовка к выборам велась в ускоренном, что называется, темпе, и вот уже 16 апреля 1917 г. состоялись первые в истории Томской губернии, целой Сибири, да и, пожалуй, всей России, всеобщие, тайные, равные и прямые выборы[39] в губернское, уездное и городское народные собрания. В результате в одно только Губернское народное собрание были избраны 522 человека — представителей от крестьянства, интеллигенции, служащих, рабочих, а также военных[40].