Анатолий Тарас - История имперских отношений. Беларусы и русские. 1772-1991 гг.

• Название: История имперских отношений. Беларусы и русские. 1772-1991 гг.
• Автор: Анатолий Тарас
• Жанр: История

После захвата Российской империей в 1792–95 гг. беларуской части Речи Посполитой — Великого княжества Литовского — в памяти жителей Беларуси за 200 лет было стерто почти всё, что могло способствовать их национальной самоидентификации. В послевоенный период процесс «забывания» беларусами своего языка, своей истории и своей культуры, организованный партийно-советским руководством, приобрел новый импульс. По замыслу кремлевских идеологов, все пароды СССР должны были «слиться» в единую «коммунистическую нацию» на базе русского языка, советской культуры, марксистско-ленинской идеологии.

Несмотря на то, что Беларусь обрела в 1991 году независимость, общественность соседних стран, в первую очередь России, рассматривает её через призму старых мифов и догм — как эпохи царизма, так и советской эпохи. Даже некоторые беларусы (тем более, представители других этносов) ещё верят в то, что «беларусы — часть великой русской нации», что «Беларусь — условное название Северо-Западного края Российской империи», что «язык, религию, культуру, искусство и вообще цивилизацию беларусы получили от русских». Данная книга последовательно и аргументировано опровергает эти и другие выдумки шовинистов.

Практическое её значение обусловлено тем фактом, что беларуское обществo ныне подвергается сильному идеологическому воздействию со стороны российских «державников» (а также их «пятой колонны» в Беларуси), призывающих «ликвидировать» суверенное беларуское государство и «включить» его в состав Российской Федерации. С другой стороны, национальное самосознание значительной части беларусов размыто в результате двух веков экспансии со стороны восточного соседа в областях политики и экономики, языка и истории, религии и культуры.

Поэтому важно донести до беларусов всех поколений, в первую очередь до молодежи, правду об истории нашего народа, его языке и культуре.

---

Только Станислав Лесковский со своими людьми ещё долго вел борьбу, так как защитой ему служили густые леса в районе Игумена (в нынешней Минской области).

Зигмунд Сераковский, получивший звание воеводы Литвы и Беларуси, успешно сражался в Ковенской губернии. Но в конце апреля он тоже потерпел поражение, раненый попал в плен и несколько позже был повешен. Правда, литовцы продолжили борьбу под руководством Антона Мацкевича.

Не прекратилось восстание и на Гродненщине. Здесь борьбу возглавляли Калиновский и Домбровский. Отважно сражался в южной части Беларуси отряд Ромуальда Траугута[43].

В конце мая повстанцам удалось собрать свои силы возле местечка Миловиды Слонимского повета и нанести карателям крупное поражение. Несмотря на этот успех, до лета почти все отряды, которые были созданы Литовским провинциальным комитетом и получили хорошую выучку, были разбиты. Поспешно создававшиеся новые отряды шли на верную смерть.

Неудачи умерили повстанческий пыл либералов. Стало очевидным и то, что иностранной военной помощи не будет. Помещики начали отходить от восстания. Кроме того, аресты руководителей восстания из числа «белых» парализовали деятельность Отдела руководства провинциями Литвы. В таких условиях местные радикалы снова взяли руководство восстанием в свои руки и назначили Калиновского диктатором Беларуси и Литвы (руководителем Беларуско-Литовского красного правительства). Это произошло в первых числах июля. Новые руководители уже не считались с варшавским правительством «белых», они надеялись только на свой народ. Именно в этом заключались корни оптимизма Калиновского и его ближайших помощников, таких как Владислав Малаховский и Титус Далевский.

Калиновский издал специальное обращение к народу Беларуси и Литвы, в котором разъяснил, что повстанцы сражаются не за восстановление крепостного права, а за лучшую жизнь для крестьян. Но в борьбе за крестьянские массы повстанцы уступали царизму. К тому же им приходилось сражаться на два фронта: с аристократами-перебежчиками и с самодержавием.

Действия карателей. Для подавления восстания царь назначил известного русификатора Михаила Муравьева. Приехав в середине мая в Вильню, он начал с того, что приказал повесить двух ксендзов. Первой его жертвой стад ксёндз Станислав Ишора из Лидского повета. Через два дня та же судьба постигла ксендза Раймонда Земацкого. Скоро все тюрьмы до отказа наполнились заключенными. Чтобы запугать местных жителей, повстанцев вешали и расстреливали на торговой площади Вильни почти ежедневно.

Численность русских войск в Северо-Западном крае достигла 200 тысяч человек. Они находились в непрерывном движении. Повстанцев, схваченных с оружием в руках, расстреливали на месте без всякого суда. Поселения шляхтичей, однодворцев и даже крестьян, заподозренных в связях с повстанцами, сжигали, жителей арестовывали и высылали в Сибирь. Жителей деревень в радиусе 10–12 верст от тех мест, где появлялись повстанческие отряды, штрафовали за то, что они не доносили властям о «панских шайках», независимо от того, знали они о том или нет.

Крестьян набирали в деревенскую охрану — помогать войскам в поисках повстанцев. За помощь частям русской армии селянам из конфискованных у повстанцев имений отавами различные инструменты, скотину, даже мебель и домашние вещи. За помещиками и ксендзами было учреждено наблюдение, была ограничена возможность их поездок за пределы имений и приходов. Имения помещиков-бунтарей Муравьев конфисковывал, монастыри, признанные пособниками повстанцев, закрывал. Всех помещиков-католиков он обложил 10 % сбором с прибылей в пользу государства.

В результате этих мер восстание резко пошло на спад. Ксендзы призвали сложить оружие. Уже в конце июля 1863 года делегация шляхетства Виленской губернии, во главе с губернским предводителем шляхты Домейко, подала Муравьеву письмо на имя царя, в котором каялась в своих «проступках» и заявляла о преданности трону. Такие же письма подали в прочих губерниях.

В поисках эффективных средств борьбы Калиновский решил прибегнуть к террору. Он создал специальный трибунал и команду «кинжальщиков" — для приведения в исполнение приговоров этого трибунала. Первым терактом стало неудачное покушение на виленского предводителя дворянства Домейко.

Отдельные повстанческие отряды действовали в Гродненской губернии до октября. Они отказались от пеших бойцов, разделились на конные группы по 10–12 человек и стали практически неуловимыми. Однако сопротивление карателям становилось всё более бессмысленным. Повстанцы покидали леса. Одни скрывались за границами империи, другие маскировались под верных подданных государя-императора.

Тем не менее, призрак крестьянского восстания по-прежнему беспокоил Муравьева. Он узнал, что на весну 1864 года планируется новое восстание. Поэтому Муравьев создал специальную комиссию для рассмотрения уставных грамот, сделавшую немало земельных подачек крестьянам за счет помещиков. В ноябре Муравьев распространил действие царского указа от 1 марта (об отмене временных обязанностей крестьян и о сокращении на 20 % выкупных платежей за землю) на территорию Витебской и Могилёвской губерний. Он также восстановил право крестьян пасти свою скотину в лесах и на убранных от урожая помещичьих полях.

Муравьев, как никто другой, способствовал распространению среди беларуского крестьянства веры в «доброго царя», а также разжиганию враждебности православной его части по отношению к католической шляхте. С того времени политика противопоставления православных крестьян национальной католической элите стала традиционной для российских властей в западных губерниях империи.

Результаты восстания. Царь, его правительство и русские шовинисты праздновали победу «над поляками». М. Н. Муравьева провозгласили русским национальным героем. Царь даровал ему титул графа. По его личным приказам были казнены 128 повстанцев (не считая расстрелянных на местах боев), около 12,5 тысяч человек сосланы, более чем на шесть тысяч человек наложены различные административные взыскания. Жестокость царского палача оправдывали все российские газеты, в том числе либеральные «Московские новости» М. Н. Каткова. Пели дифирамбы ему известные поэты П. А. Вяземский и Н. А. Некрасов.

Только Александр Герцен в своем «Колоколе» постоянно называл Муравьева «вешателем» и «людоедом».

Калиновский мог уехать за границу. Однако вместо этого он перешел на нелегальное положение и остался — готовить весеннее выступление. Его искали жандармы. Приходилось почти ежедневно менять имена, одежду, квартиры. В январе 1864 года его всё же арестовали в Вильне. Суд приговорил вождя повстанцев к смертной казни. 10 марта его повесили на Лукишской площади. Он не дрогнул перед смертью, шел к виселице твердым шагом.

Беларуские историки считают Калиновского национальным героем. Шляхтич по происхождению, он связал свою судьбу с крестьянством, составлявшим подавляющее большинство народа, принял его язык, понял его коренные интересы и с оружием в руках боролся за «волю и землю». Наконец, он пожертвовал своему народу собственную жизнь.

Достижения или утраты? Беларуская интеллигенция шляхетского происхождения во главе с Калиновским, вопреки польскому национализму, вопреки пришлым русификаторам, отстаивала идею федеративного союза Беларуси с Польшей. Но эту идею беларуские крестьяне либо вообще не понимали, либо расценивали как союз с бывшими хозяевами, а потому отвергали. До 70 % повстанцев составила шляхта. Крестьян было среди них в среднем 18 %, только в Гродненской губернии — около 33 %.

В результате разгрома повстанцев почти все интеллигенты, осознавшие свою связь с крестьянством и вступившие в борьбу за улучшение его положения, погибли, оказались в ссылке, эмигрировали. В то же время политика русификации принесла первые плоды. Почти все православные беларуские крестьяне проявили покорность царю. Пропасть между православной частью крестьянства и католическими помещиками ещё больше углубилась.

Восстания 1831 и 1863 года окончательно изменили прежний культурный ландшафт беларуских земель. Полонизацию сменила волна русификации в виде обширного комплекса административных, идеологических и экономических мер. И всё же благодаря польско-русскому противостоянию понимание беларуской самобытности значительно возросло. Русские убедили беларусов в том, что они — не поляки, но не смогли доказать, что беларусы — часть русского народа. А деятельность Калиновского и его публицистические произведения помогли в более поздние времена многим беларуским деятелям осознать необходимость борьбы за свою собственную государственность.

3. Период русского доминирования и зарождения беларуского движения (1863–1904 гг.)
Девятый вал денационализации

Стержнем политики царизма в Беларуси после восстания 1863 года снова стала русификация. Один из главных проводников этой политики, попечитель Виленского учебного округа в 1864–67 гг. Иван Корнилов заявил: