Наталия Перевезенцева - Прогулки по Петербургу с Виктором Бузиновым. 36 увлекательных путешествий по Северной столице

• Название: Прогулки по Петербургу с Виктором Бузиновым. 36 увлекательных путешествий по Северной столице
• Автор: Наталия Перевезенцева
• Жанр: История
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-227-05344-2

Виктора Михайловича Бузинова знал каждый житель Ленинграда – Петербурга по еженедельным воскресным радиопрограммам. В них он рассказывал о малоизвестных событиях из истории города, о достопримечательностях и об архитектуре Северной столицы.

Иногда он «солировал», но чаще в эфире звучали и собеседники – авторитетнейшие знатоки-краеведы. В их числе была и автор этой книги – Наталия Анатольевна Перевезенцева. Ей удалось успешно воспроизвести стилистику бесед В. М. Бузинова, по формату, информационной насыщенности и даже по интонации…

Читателей ждут тридцать шесть увлекательных прогулок по Северной столице. Готовы? В путь!

---

Начиная с лета 1915 года строительные работы на Голодае практически прекратились. Только в 1920-х годах было достроено полукруглое здание на площади. Теперь оно предназначалось под школу, и Фомину пришлось переработать проект: увеличить количество окон, упростить рисунок коринфских капителей. Достроили в 1924 году и дома «для рабочих классов», но тоже не совсем такими, какими задумывал их Лидваль. Фактически только здание в пер. Каховского, 10, является единственной полностью законченной частью фантастического проекта города-сада «Новый Петербург».

Кстати, вспомнился популярный послевоенный анекдот.

– Какой самый популярный трамвайный маршрут?

– Номер пятый: от Голодая до Волкова кладбища.

«Это все у Афтова…»

Прежде всего, очертим границы Автова. Это ветки Балтийской железной дороги и Окружной железной дороги, территория Кировского завода и речка Красненькая. У Автова есть и свой герб, утвержденный 7 июня 2001 года Постановлением № 27 Муниципального совета. Он «представляет собой изображение двух скрещенных морских якорей белого (серебряного) цвета на геральдическом щите (отношение ширины к высоте 4: 5), разделенном на равные по размеру части: верхнюю, окрашенную в красный цвет, и нижнюю, окрашенную в синий цвет».

Но начать надо со старинной Петергофской дороги, вдоль которой Петр I раздавал своим ближайшим сподвижникам участки для строительства загородных домов. Уже в середине XVIII века первый историк Петербурга А. И. Богданов пишет: «А здесь надлежит мало упомянуть о Приморских Домах высоких господ тех, которые имеют свои поселения по Петергофской Дороге. И оных столко множество поселены, дом подле дому рядом, что разстоянием от Царствующаго Санктпетербурга в тридцати верстах поселены великими и высокими домами, как бы одна некая великая слобода населена».[20] Вспомним о расположенной на Петергофской дороге близ Автова даче «Левендаль» («Долина льва»), принадлежавшей когда-то обер-шталмейстеру Льву Александровичу Нарышкину, одному из любимцев (не фаворитов) Екатерины II. Императрица говорила, что Нарышкин всегда умел рассмешить ее. Поэтому ли, или потому, что дача находилась по дороге в ее любимый Петергоф, она часто гостила у Нарышкина, посещала его великолепные праздники с фейерверками. Но сад Нарышкина со всеми его затеями был открыт и для широкой публики (разумеется, не в те дни, когда у хозяина гостила императрица). И.-Г. Георги пишет, что при входе в сад висела доска с надписью, приглашавшей всех городских жителей воспользоваться свежим воздухом и прогулкой в саду «для рассыпания мыслей и соблюдения здоровья».[21]

Название «Автово» произошло от финской деревеньки Аутово, или Аута, которая много старше Петербурга. Но, конечно, не обошлось без легенды, и связана она со страшным наводнением 1824 года. Пострадавшую местность посетил Александр I. Беседуя с уцелевшими жителями, император спросил, кто сильнее всего пострадал от буйства стихии. Один из стариков принялся перечислять: «У афтова коровенка погибла, а у афтова дом смыло…». «Это все у Афтова, – прервал его император, – а у остальных что?». Тогда Александру объяснили, что старик говорил «у афтова» вместо «у этого». По приказу императора на месте снесенных деревень были сделаны насыпи высотой в 16 футов (подъем воды) и под их защитой отстроены новые деревни за счет казны. До 1930-х годов сохранялась планировка: полукруг в районе нынешней станции метро «Автово».

От наводнения 1824 года пострадал и расположенный поблизости завод. В 1801 году из Кронштадта перевели завод, названный «Петербургский чугунолитейный». В разгар наводнения рабочие были на заводе. Они видели, как их жены и дети старались спастись на крышах казарм – и ничем не могли им помочь. Из 17 казарм затопило 13. Жертв наводнения похоронили на Красненьком кладбище. Сохранилась чугунная плита с надписью: «Читатель. Се памятник Божья наказания. Здесь сокрыто 160 человек обоего пола православных христиан и невинных младенцев казенного чугунолитейного завода, утопших в день страшного наводнения 1824 года, ноября 7 дня».[22]

Считается, что Красненькое кладбище возникло в 1776 году. Но Сергей Горбатенко в книге «Петергофская дорога»[23] цитирует документ 1757 года о разрешении на основание кладбища. В это время уже существовало кладбище при церкви в Ульянке, но оно было далековато. И, по просьбе извозчиков Вологодско-Ямской слободы, находившейся в нынешнем Автове, устроили отдельное кладбище. Хоронили здесь, в основном, обитателей Нарвской заставы, рабочих и инженеров Путиловского завода. И здесь же – в 1969 году – похоронили Любовь Андрееву-Дельмас, блоковскую «Кармен». А несколько раньше – в 1956 – Зинаиду Еропкину-Завалишину, дочь декабриста Д. И. Завалишина. Подумать только, я могла бы встретиться с возлюбленной Блока или с дочерью декабриста! Какая тесная связь времен!

Дорога на Красный Кабачок. Гравюра А. И. Зауервейда. XIX век

Кладбище пересекает речка Красненькая. Когда-то она называлась Красной. Возможно, название произошло от находившегося неподалеку Красного Кабачка. Ну, а Красненькой речку стали называть ввиду ее малой ширины. Красненьким стало и кладбище.

Знаменитый Красный Кабачок до пожара в 60-х годах XIX века находился примерно на том месте, где сейчас установлен танк-памятник. Пожалован был кабачок Петром I толмачу Семену Иванову в 1706 году «за многую службу его». То есть, существовал еще до основания Петербурга, раз был «пожалован». Рядом – застава. Известно, что Петр в 1710 году торжественно встречал здесь Александра Даниловича Меншикова. Кабачок принадлежал семье Иванова до 1733 года, когда был «насильно выкуплен» генерал-полицмейстером Салтыковым. Но в 1748 году его возвратили дочери Иванова Дарье Казанцевой, законной наследнице. В июне 1762 года здесь остановилась Екатерина II по пути в Петергоф для ареста Петра III. Княгиня Екатерина Дашкова вспоминает: «В красном кабачке в десяти верстах от Петербурга, мы отдохнули немного, чтобы дать роздых пехотному войску… Когда мы вошли в тесную и дурную комнату, государыня предложила, не раздеваясь, лечь на одну постель, которая при всей окружающей грязи казалась истинной роскошью для моих измученных членов… и так как мы не могли заснуть, то она (императрица) прочитала мне копию будущего манифеста. Мы на досуге рассуждали о том, что надо было делать, полные восторга, от которого далеко отлетела всякая тревожная мысль об опасности».[24]

Среди владельцев Красного Кабачка – прекрасная авантюристка герцогиня Кингстон. Она прибыла в Петербург на собственной яхте, давала пышные приемы, мечтала добиться положения статс-дамы Екатерины II. Но императрица была весьма разборчива, и сомнительная герцогиня, за которой из Англии тянулись слухи, сплетни и неоконченный судебный процесс, не получила желаемого. Тем не менее, она всегда вспоминала о Петербурге с симпатией и даже хотела быть похороненной в России. О веселых кутежах в Красном Кабачке вспоминает также Джакомо Казанова.

А среди содержателей (не владельцев) Красного Кабачка находим имя «кавалерист-девицы» Луизы Кессених, участницы войны с Наполеоном, служившей в рядах прусских улан. Кстати, прапрабабушки известной актрисы Татьяны Пилецкой.

Красный Кабачок вошел в моду, когда войска петербургского гарнизона стали уходить на лето в лагеря в Красном Селе. Здесь кутили лихие гвардейцы, приключения господ офицеров в Красном Кабачке описал в поэме «Монго» Лермонтов. Монго – прозвище его родственника Алексея Столыпина, а Маёшка – сам Лермонтов. В поэме описывается поездка к балерине Пименовой на дачу, находящуюся возле Красного Кабачка.

Приюты неги и прохлады
Вдоль по дороге в Петергоф,
Мелькают в ряд из-за ограды
Разнообразные фасады
И кровли мирные домов,
В тени таинственных садов.
Там есть трактир… и он от века
Зовется Красным Кабачком.

Вспоминает Красный Кабачок и Анна Керн. «Дельвиг любил доставлять другим удовольствия… Между многими катаньями за город мне памятна одна зимняя поездка в Красный Кабачок, куда Дельвиг возил нас на вафли… Под звуки… арфы мы протанцевали мазурку и, освещенные луной, возвратились домой».[25]

И, наконец, у Пушкина в эпиграмме «Русскому Геснеру» есть упоминание о Красном Кабачке. Эпиграмма направлена против поэта Б. М. Федорова, подражавшего швейцарскому поэту-идиллику Геснеру.

Твоя пастушка, твой пастух
Должны ходить в овчинной шубе:
Ты их морозишь налегке!
Где ты нашел их: в шустер-клубе
Или на Красном Кабачке?

В 60-е годы XIX века кабачок сгорел, и его название перешло к простому трактиру (ближе к кладбищу), который знаменитости своим вниманием обошли. Посещали его, в основном, рабочие окрестных заводов, в том числе – Путиловского.

Путиловский (Кировский) завод был основан Указом императора Павла в 1801 году по предложению англичанина Чарльза Гаскойна. Тогда же на собственную дачу Гаскойна, находившуюся на Петергофской дороге, был переведен Кронштадский литейный завод (мы уже упоминали его, рассказывая о страшном наводнении 1824 года). Самые яркие страницы дореволюционной истории предприятия связаны с именем талантливого инженера и организатора Николая Ивановича Путилова.[26] Купив в 1868 году у казны разорившийся завод, он в немыслимо короткие сроки наладил на нем новое многоотраслевое производство – начал производить рельсы и вагоны для строящихся железных дорог, боеприпасы и орудия для военной промышленности. После с 1890 года, здесь стало развиваться механическое производство, а с начала XX века – паровозостроение и судостроение. На Путиловском был построен самый быстроходный эскадренный миноносец того времени, самый мощный отечественный локомотив серии «М» и самая легкая пушка «образца 1902 года». Уже в 1901 году при заводе существовали церковь, больница, школа, библиотека для рабочих, театр с заводским парком и жилые дома для служащих.