Николай Скрипко - По целям ближним и дальним

• Название: По целям ближним и дальним
• Автор: Николай Скрипко
• Жанр: Биографии и Мемуары

---

Личный состав 91-го истребительного авиаполка также начал освоение Як-1, но в полку было лишь 4 такие машины. В боевом же составе части насчитывалось 64 летчика и 66 самолетов И-153, 4 машины И-15-бис.

Наиболее боеспособным считался 62-й штурмовой авиаполк. Он располагал 64 самолетами И-153. Однако зенитного прикрытия аэродром не имел, и в результате внезапного массированного удара противнику удалось сразу 30 из них вывести из строя. Правда, к вечеру часть их восстановили.

В ВВС 12-й армии обстановка была еще более сложной. Управление 64-й смешанной авиадивизии формировалось на аэродроме в районе Станислава (ныне Ивано-Франковск). Там же базировался 12-й истребительный авиаполк, насчитывавший 66 старых машин, а летчиков было лишь 48 человек. Примерно такое же положение наблюдалось и в остальных полках.

Противник, предпринявший массированные налеты на наши аэродромы, повредил в 12-м истребительном авиаполку 36 самолетов, а в 149-м уничтожил 21 новый самолет МиГ-3.

Но советские летчики героически сражались с врагом и на этом участке фронта. 22 июня в 5 часов 42 минуты младший лейтенант Л. Г. Бутелин на И-153 совершил над городом Галич воздушный таран.

А как же действовало руководство военно-воздушными силами Юго-Западного фронта в необычайно сложной обстановке первого дня войны? Командующий ВВС округа (фронта) генерал Е. С. Птухин вместе со своим заместителем по боевой подготовке С. В. Слюсаревым к 14 часам 22 июня 1941 года прибыли на КП в Тарнополь. Оперативную группу штаба ВВС фронта возглавил недавно назначенный в округ генерал Я. С. Шкурин. Прямая проволочная связь была только с 14, 16 и 17-й авиадивизиями. Со всеми остальными частями и соединениями контакты поддерживались через Киевский узел связи. Находившаяся там группа генерала Мальцева собирала данные об обстановке во всех полках и передавала их на КП ВВС фронта в Тарнополь, по этому же каналу из Тарнополя передавались распоряжения в дивизии. Однако из-за недостатка шифровальщиков в Киеве скопилось большое количество срочных нерасшифрованных кодограмм, шифрограмм все это заметно усложнило управление.

В первый день войны потери ВВС Юго-Западного фронта составили 192 боевых самолета, с учетом учебных - 301 самолет. Из общего числа наших потерь на земле было уничтожено и повреждено 95 боевых самолетов, 109 учебно-тренировочных.{34} Такова беспристрастная статистика войны.

И все же в полосе Юго-Западного фронта в первый день войны, даже в условиях внезапного нападения, фашистская авиация не добилась больших результатов. Наши летчики совершили 800 самолето-вылетов, тогда как гитлеровцы только 400. Фашисты теряли здесь не только свои лучшие модернизированные самолеты, но и наиболее опытные кадры профессиональных убийц.

1 июля 1941 года в командование ВВС Юго-Западного фронта вступил генерал-лейтенант авиации Ф. А. Астахов. До назначения генерала Е. С. Птухина на этот пост он уже был командующим ВВС КОВО, так что хорошо знал соединения и части, а также руководящий состав управления.

КП фронта вскоре развернулся в Броварах. Туда же с оперативной группой штаба ВВС фронта переехал и генерал Ф. А. Астахов. Именно в Броварах и состоялась моя встреча с Федором Алексеевичем, обрисовавшим тяжелую обстановку, сложившуюся на киевском направлении. В те трудные боевые дни авиация фронта действовала с максимальным напряжением. Как ни парадоксально, но новые типы самолетов, будь то бомбардировщики или истребители, несли потери не меньшие, чем машины устаревших конструкций, хотя их летно-тактические и технические характеристики были несравненно выше. Наши летчики еще не успели по-настоящему освоить новую аввиационную технику, особенно истребители МиГ-1, МиГ-3, Як-1 и другие.

Самолетный парк авиаполков постепенно уменьшался, новые машины из тыла почти не поступали. Не хватало воздушных винтов, многих запасных частей. Техники даже не могли сменить изношенные стволы пулеметов, поскольку самолеты летали с утра до вечера.

У немцев тоже поредел самолетный парк, фашистские летчики стали действовать малыми группами. Их бомбардировщики наносили удары по нашим тыловым объектам преимущественно ночью и часто одиночными экипажами. Однако немецкая авиация продолжала господствовать в воздухе. Особенно активно вели себя гитлеровские истребители на участке 5-й армии.

- Наземные войска нуждаются в помощи авиации, - заключил при встрече Федор Алексеевич и сообщил, что в составе ВВС этой армии имеются два соединения: 62-я бомбардировочная авиадивизия под командованием полковника В. В. Смирнова и 16-я смешанная авиадивизия, которой командовал генерал-майор авиации В. И. Шевченко. Я заметил, что смешанную авиадивизию хорошо знаю: год назад формировал ее, обучал, готовил летчиков к боям.

Но Федор Алексеевич умерил мой восторг: бомбардировщики из дивизии уже забрали, взамен дали малочисленный штурмовой авиаполк, а истребителей и того меньше.

- Словом, приприедешь на место - уточнишь, что там осталось. Но знай, самолетов у меня нет, просить бесполезно. Используй имеющиеся, собирай машины с вынужденных посадок, ремонтируй неисправные - вот твои резервы.

Об этом не очень-то надежном источнике восстановления боевого состава я знал, Астахова понять было нетрудно. И, попрощавшись с Федором Алексеевичем, я выехал в штаб армии. Предстояло проехать примерно километров 300. Уже в темноте добрался до Чернигова. Здесь было спокойно, почти по-тыловому, город освещен, на улицах полно гуляющих. После небольшого отдыха двинулся дальше на Овруч. По дороге попался офицер в авиационной форме, оказался из управления ВВС 5-й армии - вместе подъехали прямо к штабной палатке, укрытой в лесу в 20 километрах от Хабного.

Начальник штаба ВВС 5-й армии полковник В. Г. Шпагин доложил обстановку. Положение оказалось еще хуже, чем обрисовал его генерал Ф. А. Астахов. В 62-й бомбардировочной авиадивизии осталось 27 самолетов СУ-2 и только 2 бомбардировщика СБ. 16-я смешанная авиадивизия, как выяснилось, лишь временно была включена в состав ВВС 5-й армии, и боевые задачи ей по-прежнему ставил штаб фронта. 87-й и 92-й истребительные авиаполки этой дивизии имели разнотипные самолеты: И-16, И-153, МиГ-3, ЛаГГ-3 и Як-1. В соединение вошел и 94-й штурмовой авиаполк, получивший 8 новых штурмовиков Ил-2. Летчики отзывались о них хорошо: мощное вооружение, броня, отличный обзор, легкое управление. Были еще и одномоторные СУ-2. Раньше я их не видел, они появились лишь накануне войны. Издали этот одномоторный самолет несколько походил на немецкий истребитель Ме-109, поэтому первое время противник его атаковывал мало, но в дальнейшем летчики часто приводили машины с огромным количеством пробоин в фюзеляже и плоскостях. За ночь технический состав восстанавливал самолеты, и утром они вновь вылетали на штурмовку. Бомбы, эрэсы, мощный огонь крыльевых пушек и пулеметов давали возможность летному составу наносить эффективные удары по скоплениям живой силы и техники противника.

Во второй половине июля в состав ВВС 5-й армии прибыла 7-я разведывательная эскадрилья. Мой предшественник генерал-майор авиации Е. М. Николаенко подчинил ее командиру 62-й бомбардировочной авиадивизии. К моменту моего приезда в разведэскадрилье осталось лишь 3 самолета Р-10 и 5 самолетов МиГ-3.

Была еще 148-я эскадрилья связи, располагавшая 8 самолетами У-2. Она деятельно поддерживала связь с частями ВВС армии.

Так, ознакомившись в штабе с данными о составе и состоянии авиачастей и соединений, я представился командующему 5-й армией генерал-майору танковых войск М. И. Потапову. Слышал о нем много. Все, кто знал Михайла Ивановича, характеризовали его как грамотного, вдумчивого командующего, имеющего боевой опыт. Говорил он по-военному кратко, четко:

- Армия непрерывно получает приказы наступать, контратаковывать. Но сил очень мало. Стрелковые части сильно поредели. Держим немцев артиллерией да авиацией.

Потапов беспокоился за свои фланги, особенно за правый. Наземная обстановка ему была недостаточно ясна, и он требовал активнее вести воздушную разведку.

Вернулся я в штаб и с ходу включился в работу. Хотелось как можно скорее побывать в частях. Однако авиаполки уже перебазировались, штаб армии готовился переехать на восточный берег Днепра. А с утра и части 5-й армии начали движение на Чернобыль, к переправам через реку Припять.

Мой новый КП наметили в Колычевке, северо-западнее Чернигова. Там стоял штаб 62-й бомбардировочной дивизии. И 15 августа, свернув радиосвязь, мы двинулись вслед за колонной штаба армии. На улицы вышли женщины, старики, дети. С. укоризной смотрели они на отходившие колонны. Тяжело было на душе.

Грунтовая дорога, по которой мы двигались, оказалась основательно разбитой, водители вели машины осторожно и медленно. На подходе к городу Чернобыль мы невольно стали наблюдателями яростной бомбардировки гитлеровцами кирпичного завода, находившегося на окраине города. Не оказались обойденными и колонны автомашин, и деревянный мост через реку. Когда раздался сигнал воздушной тревоги, по моей команде все оставили машины и отбежали влево от дороги, то есть против ветра. Учитывая, что немцы, как правило, бомбят без поправки на ветер, я дал такую команду. Из открытых люков посыпались бомбы. Разрывы их шли правее дороги. Немецкий штурманы остались верны себе.