Толстой Л.Н. - Полное собрание сочинений. Том 1

• Название: Полное собрание сочинений. Том 1
• Автор: Толстой Л.Н.
• Жанр: Классическая проза

---

Она для меня женщина, потому что она имѣетъ тѣ милыя качества, которыя ихъ заставляютъ любить, или, лучше, ее любить, потому что я ее люблю; но не потому, чтобы она могла принадлежать мущинѣ. Это мнѣ въ голову не приходитъ. У нея дурная привычка ворковаться съ мужемъ при другихъ, но мнѣ и дѣла до этаго нѣтъ; мнѣ все равно, что она цѣловала [бы?] печку или столъ, — она играетъ съ мужемъ, какъ ласточка съ пушкомъ, потому что душа хорошая и отъ этаго веселая. —

Она кокетка; нѣтъ, не кокетка, а любитъ нравиться, даже кружить голову; я не говорю кокетка, потому что или это слово нехорошо, или понятіе, съ нимъ связанное. Называть кокетствомъ показывать голое тѣло, обманывать въ любви — это не кокетство, а это наглость и подлость. — Нѣтъ, а желать нравить[ся] и кружить головы, это прекрасно,222 никому вреда не дѣлаетъ, потому что Вертеровъ нѣту, и доставляетъ себѣ и другимъ невинное удовольствіе. Вотъ я, напримѣръ, совершенно доволенъ, что она мнѣ нравится, и ничего больше не желаю. Потомъ, есть умное и глупое кокетство: умное — такое, которое незамѣтно и не поймаешь преступника на дѣлѣ; глупое — напротивъ: ничего не скрыто. И вотъ какъ оно говоритъ: «Я собой не очень хороша, но за то какія у меня ноги! Посмотрите: видите? что, хороши?» — Ноги у васъ, можетъ быть, хороши, но я не замѣтилъ, потому что вы показывали. — Умное говоритъ: «Мнѣ совершенно все равно, смотрите вы или нѣтъ; мнѣ жарко, я сняла шляпу». — Все вижу. — «А мнѣ что за дѣло». — У нее и невинное, и умное. —

Я посмотрѣлъ на часы и всталъ. Удивительно: исключая какъ когда я съ ней говорю, я никогда не видалъ на себѣ ее взгляда и вмѣст[ѣ] съ тѣмъ она видитъ всѣ мои движенія. — «Ахъ, какіе у него розовые часы!» — Меня очень оскорбило, что находятъ мои брегетовскіе часы розовыми, мнѣ такъ же обидно показалось [бы], ежели бы мнѣ сказали, что у меня розовый жилетъ. Должно быть, я примѣтно смутился, потому что когда я сказалъ, что это напротивъ прекрасные часы, она въ свою очередь смутилась. — Должно быть, ей было жалко, что она сказала вѣщь, которая меня поставила въ неловкое положеніе. Мы оба поняли, что смѣшно, и улыбнулись. Очень мнѣ было пріятно вмѣстѣ смутиться и вмѣстѣ улыбнуться. Хотя глупость, но вмѣстѣ. — Я люблю эти таинственные отношенія, выражающіяся незамѣтной улыбкой и глазами, и которыхъ объяснить нельзя. Не то, чтобы одинъ другого поня[лъ], но каждый понимаетъ, что друг[ой] понимаетъ, что онъ его понимаетъ и т. д.

Хотѣлось ли ей кончить этотъ милый для меня разговоръ, или посмотрѣть, какъ я откажусь, и знать, откажусь ли я, или просто еще играть, [но] она посмотрѣла на цифры, написанныя на столѣ, провела мелкомъ по столу, нарисов[ала] какую то, не опредѣленную ни математи[кой], ни живописью фигуру, посмотрѣла на мужа, потомъ между имъ и мной.223 «Давайте еще играть 3 роберта». Я такъ былъ погруженъ въ разсматриваніе не этихъ движеній, но всего, что называютъ charme,224 который описать нельзя, что мое воображеніе было очень далеко и [1 неразобр.] не поспѣло, чтобы облечь слова мои въ форму удачную; я просто сказалъ: «нѣтъ, не могу». Не успѣлъ я сказать этаго, какъ уже сталъ раскаиваться, — т. е. не весь я, а одна какая то частица меня. — Нѣтъ ни однаго поступка, который бы не осудила какая нибудь частица души; за то найдется такая, которая скажетъ и въ пользу: что за бѣда, что ты ляжешь послѣ 12, а знаешь ли ты, что будетъ у тебя другой такой удачный вечеръ? — Должно быть, эта частица говорила очень краснорѣчиво и убѣдительно (хотя я не умѣю передать), потому что я испугался и сталъ искать доводовъ. — Во первыхъ, удовольствiя большого нѣтъ, сказалъ я [себѣ]: тебѣ она вовсе не нравится и ты въ неловкомъ положеніи; потомъ ты уже сказалъ, что не можешь, и ты потерялъ во мнѣніи.....

Comme il est aimable, ce jeune homme.225

Эта фраза, кот[орая] послѣдовала сейчасъ за моей, прервала мои размышленія. — Я сталъ извиняться, что не могу, но такъ [как] для этаго не нужно думать, я продолжалъ разсуж[дать] самъ съ собой: Какъ я люблю, что она называетъ меня въ 3-мъ лицѣ. По нѣмецки это грубость, но я бы любилъ и по немецки. Отчего она226 не находитъ мнѣ приличнаго названія? Замѣт[но], какъ ей неловко звать меня по имени, по фамиліи и по титулу. Неужели это отъ того, что я....... — «Останься ужинать», сказалъ мужъ. — Такъ какъ я былъ занятъ разсужденіемъ о формулахъ 3-го лица, я не замѣтилъ, какъ тѣло мое, извинившись очень прилично, что не можетъ оставаться, положило опять шляпу и сѣло преспокойно на кресло. Видно было, что умственная сторона моя не участвовала въ этой нелѣпости. Мнѣ очень стало досадно и [я] начиналъ было порядкомъ журить самого себя, когда меня развлекло весьма пріятное обстоятельство. Она съ болышимъ вниманіемъ нарисовала что то, чего я не видалъ, подняла мелокъ немного выше, чѣмъ бы было нужно, положила его на столъ, потомъ, упершись руками на диванъ, на которомъ сидѣла, и передвигаясь со стороны на другую, придвинулась къ самой спинкѣ и подняла головку — головку съ тонкимъ и кругловатымъ очеркомъ лица, черными, полузакрытыми, но энергическими глазами, съ узенькимъ и острымъ, острымъ носикомъ и съ такимъ ртомъ, который съ глазами составлялъ одно и всегда выражалъ что нибудь новое. Въ эту минуту, какъ сказать, что онъ выражалъ? Была и задумчивость, и насмѣшка, и болѣзненность, и желаніе удержаться отъ смѣха, и важность, и капризъ, и умъ, и глупость, и страсть, и апатія, и еще мало ли что онъ выражалъ. — Немного погодя мужъ вышелъ, должно быть, приказать ужинъ.

Когда меня оставляютъ однаго съ ней, мнѣ всегда дѣлается страшно и тяжело. Когда я провожаю глазами тѣхъ, которые уходятъ, мнѣ также больно, какъ въ 5-й фигурѣ:227 я вижу, какъ дама моя переходитъ на другую сторону и я долженъ оставаться одинъ. Я увѣренъ, что Наполеону не такъ больно было видѣть, какъ Саксон[цы] при Ватерлоо перешли къ непріятелю, какъ мнѣ въ первой юности было больно смотрѣть на эту жестокую эволюцію. Средство, которое я употребляю въ кадрили, употребляю я и при этомъ случаѣ: я дѣлаю [видъ?], какъ будто не замѣчаю, что я одинъ. И даже теперь разговоръ, который б[ылъ] начатъ до его ухода, кончился; я повторилъ послѣднія слова, сказанныя мною, прибавивъ только: «такъ стало быть», она повторила свои, прибавивъ: «да». Но вмѣстѣ съ тѣмъ тутъ же завязался другой, неслышный разговоръ.

Она. Я знаю, зачѣмъ вы повторяете то, что уже сказали: вамъ неловко б[ыть] одному и вы видите, что мнѣ неловко, — такъ чтобы казаться намъ занятыми вы заговорили. За это вниманіе васъ очень благодарю, но можно бы сказать что нибудь поумнѣе». — Я. Это правда, ваше замѣчаніе вѣрно, но я не знаю, отчего вамъ неловко; неужели вы думаете, что ежели вы однѣ, то я стану вамъ говорить такія вещи, которыя будутъ вамъ непріятны? И чтобы доказать вамъ, какъ я готовъ жертвовать своими удовольствіями для васъ, что228 какъ мнѣ ни пріятенъ229 нашъ теперешній разговоръ, я стану говорить громко. Или вы начинайте. — Она. Ну, давайте!