Павел Осипов - В НЕБЕ КАСПИЯ записки летчика

• Название: В НЕБЕ КАСПИЯ записки летчика
• Автор: Павел Осипов
• Издательство: Издательство газеты "Волга"
• Жанр: Публицистика
• Год: 1953

Книга, написанная летчиком авиации, поддерживавшей труд рыбаков, добытчиков тюленей на Каспийском море в период перед и в начале Великой отечественной войны

---

– Папка, а ты мне с моря тюленя маленького привезёшь?

– Ну, конечно, Серёженька, – и, подымая сына над собой, восторженно продолжал: – вот такого же беленького, глазастого…

* * *

…– Ну, Миша! – вдруг решительно сказал Орлов бортмеханику, – ждать больше нечего, полетим. Надо искать.

Пилот решил сначала осмотреть ближайшие острова. Взлетев, он взял курс к одному из них. Вскоре экипаж заметил на льду чернеющую точку. Когда самолёт стал приближаться к ней, то стало ясно видно, что два человека идут с перекинутыми через плечо котомками.

«Тюленебойцы с острова вышли», – подумали лётчик и бортмеханик, продолжая полёт.

«Нет, надо проверить», – решил Орлов.

Вернувшись, он увидел, как один из идущих упал на лёд и раскинул руки, изображая букву «Т».

– «Грамотные», – усмехнулся Орлов и сел к этому «Т» – знаку посадки. Вылезая, он совсем опешил, увидев Рожкова и Глебова с болтающимися за их спинами свёрнутыми комбинезонами.

– Коленька! Васька! – радостно выкрикивали то Орлов, то Ковылин, кидаясь к ним в объятия.

– Балык бар? Рыба есть? – серьёзно спросил Рожков, как обычно спрашивают про тюленя у лётчиков тюленебойцы-казахи.

– Чертяка ты этакий, – тряся за плечи Рожкова, радостно говорил Орлов. – Ты ещё шутишь. Говори, как сюда попал?

– Погодка отжала, – начал Рожков, – боялся, как бы не наскочить на тебя, и отвернул в сторону. Сели на острове Святом. Самолёт в порядке, привязан. Бензин ночью спалили – сушились. Ну, вот и решили идти на остров.

– Ай, яй-яй, – качая головой, подшучивал Орлов, – куда вы торопились? Ну, садитесь, подвезу! – добродушно предложил он и доставил товарищей на остров.

* * *

На бой тюленя отправляются не только на судах, но и на лошадях, запряжённых в сани. Для «саничей», как принято их называть, ещё не были найдены тюленьи залёжки. Лёд у кромки был подвижным, и направлять в такие места «саничей» опасно. Для них залёжки отыскиваются в северо-восточной части моря, где оно лежит глубоким котлованом. Это место Каспия издавна называют Гурьевской бороздиной. Льды здесь сплошь покрывают море. Чернеющие разводины, как узкие речушки, не препятствуют зверобоям, а множество бугров спасают их от больших ледовых подвижек.

– Ну, Коленька, сегодня, надеюсь, ты покажешь мне, что там за большая залёжка в квадрате 190, – оглядывая безоблачную глубокую высь, проговорил Карамшин. – А то просто беда, – садясь в самолёт, сокрушённо продолжал он, – февраль на исходе, а мы не знаем, куда направить «саничей».

– Борис Ильич, да какие могут быть сомнения, – уверенно отвечал Рожков. – Прилетим – оцените сами, какая это залёжка. Ну, готовы, так понеслись! – в завершение крикнул он, и самолёт, слегка подпрыгивая, пошёл на взлёт.

Над морем ярко светило солнце. Лучи, разливаясь по заснеженному льду, слепили, невольно заставляя щуриться. До залёжки было недалеко. Впереди от самого льда поднималась белёсая полоса. Рожкову не хотелось верить, что это туман. Всё же вскоре ему пришлось снизиться и лететь под тенью низко ползущей сплошной облачности. С каждой минутой становилось всё темнее и темнее. Давившие сверху облака «прижимали» самолёт всё ниже и ниже ко льду. Рожкову так хотелось хоть на миг «выскочить» к залёжке, увидеть хоть одного тюленя, – ведь сколько пролетели и уже почти у цели! Но самолёт, окутанный хлопьями тумана, шёл бреющим полётом, и под ним мелькали торосы – гладкие ледяные поля с зияющими разводинами.

Дальше лететь было невозможно. Влажная белёсая муть слилась со льдом. Рожков нехотя повернул на юг, к побережью.

Берег встретил их хмуро. Валом наползавшая облачность скрывала солнце. Рожков, продолжая полёт вдоль побережья, шёл на малой высоте в Баутино. Вот промелькнули мазанки посёлка Урта-Эспе, и снова потянулся низкий пустынный берег. Туман, словно преследуя самолёт, преградил дорогу.

«Что творится», – подумал Рожков и поспешил обратно в единственный поблизости населённый пункт Урта-Эспе, где был рыбацкий колхоз.

Но вскоре снова туман накрыл самолёт.

«Что поделаешь, кругом всё закрыто», – прикинул Рожков и посадил машину на прибрежный лёд.

– Посёлок где-то здесь рядом, – вылезая первым, заговорил Рожков.

– Надо пойти поискать, – отозвался Карамшин.

Распахивая комбинезоны, они вразвалку направились в сторону предполагаемого жилья.

– Нет, хватит, братцы, дальше не пойдём, – остановил всех Рожков, глядя на исчезающий, как видение, в дымке самолёт. – Чего доброго, посёлка не найдём и машину потеряем. Вася, ты повыше нас, крикни-ка со своей высотки, – обратился он затем к механику Глебову. Механик, завернув на голове шлем, с добродушной улыбкой посмотрел на товарищей, поднёс к губам сложенные трубочкой ладони и громко затянул: – Э-э-э-э…

Туман поглотил его дребезжащий голос.

– Нет, Вася, никто тебя не услышит в этой пустыне, – нарушил недолгую напряжённую тишину Рожков. – Разве только звери. Говорят, здесь есть и волки, – с усмешкой добавил он.

– Тише, тише, – прошипел Карамшин. Припав на одно колено на лёд, он внимательно вслушивался в каждый шорох. – Идут, идут! – вдруг радостно вскрикнул он.

Вскоре все ясно услышали говор людей и нарастающий лай собак.

Люди так неожиданно появились из непроглядной стены тумана, словно выросли из земли.

Лётчиков быстро окружило почти всё население казахского посёлка. Появление самолёта тут было большим событием.

Карамшии, сдвинув на лоб лётные очки и повесив на горбинку носа пенснэ, легко заговорил с ними.

Беседа была оживлённой.

– Что же, придётся заночевать, – сказал Карамшин, прибирая штурманское снаряжение. – Кстати, нас на бишбармак приглашают. Колхозники хотят нас угостить своим излюбленным национальным блюдом. Это у них принято при встрече гостей.

Колхозники принесли якорьки, верёвки и общими усилиями заканчивали крепление самолёта.

Но погода, видимо, решила поиздеваться над разведчиками. Туман стал редеть. Появилась видимость. Отчётливо вырисовывались выплывавшие из тумана контуры берега и посёлка. Затем туман, как бы рассечённый сверху невидимым мечом, образовал трещину, оголив светлую полоску неба. На западе вырвалось из объятий туч низко повисшее над горизонтом солнце.

– Полетим! – оживлённый неожиданным улучшением погоды, воскликнул Рожков.

– Немного прихватим сумерки, – глядя на часы, отвечал Карамшин.

– Ничего, аэродром мне хорошо знаком. Если останемся здесь, то о нас будут беспокоиться, – доказывал Рожков.

… Самолёт взял курс на Баутино. Под крылом играло, переливаясь в вечерних лучах солнца, море, редка замерзающее в этом районе.

Впереди показалась возвышенная береговая полоса. Дальше берег вдруг круто обрывался, и в море выпирал, как высокий лоб, Тюб-Караганский мыс. За ним на низкой песчаной косе скрывался посёлок Баутино.

Солнце падало так быстро, что, казалось, вот-вот оно с шумом ударится о поверхность моря, раскинув в стороны тысячи брызг. Но случилось иначе. Солнце спокойно легло на притихший Каспий, и море быстро погасило его огненный диск. Меркло зарево заката. Сгущались сумерки. С гор сползали языки тумана, отрезая дорогу в Баутино.

– Ловушка, – крикнул Рожков, указывая на расползавшиеся белые хлопья, и взял курс на остров Кулалы, где был посёлок.

Темнело.

Вдруг впереди справа замигал маяк. Минута, другая, – и лётчик, сделав круг над маяком, произвёл посадку на лёд.

– Кулалы! – утвердительно сказал Рожков.

– Нет, – возразил механик, – Кулалы – низкий остров, а это высокий, и, пожалуй, это будет остров Святой.

– А почему здесь маяк? Маяк только на северной оконечности острова Кулалы, – не соглашался Рожков. – И давайте безо всяких «пожалуй», Кулалы это! Не мог я ошибиться! – и у него от резкого разговора даже задёргался кончик носа.

– А сейчас установили маяк и на Святом. Это я точно знаю, – продолжал спор механик.

– Я про это слышу впервые, – удивлялся Карамшин.

– Ну, не время спорам, – сказал Рожков, – взлетим да посмотрим. Святой остров маленький, Кулалы же длиннющий, и посёлок должен вскоре быть от маяка, а если нет, то по-твоему – Святой.

Немедля взлетели, и вскоре в темноте потеряли остров.

– Ну, видишь, – кричал Рожкову механик, показывая маленький кружок из пальцев, довольный, что смог доказать свою праиоту.

Рожков молча взял курс норд-ост, на Кулалы. Но как ни «шарили» они глазами, всё же маяка не видели. Скрылся и тот, от которого улетели.

Вдруг Глебов, как ужаленный, что есть сил крикнул:

– Смотрите, куда мы попали! – и показал на черневшие во льду «тюленки».

Ночь уже окутала самолёт чёрной непроглядной шалью.

«Куда податься? – прикидывал Рожков. – Если обратно – там туман… Пойду на восток, на Гурьевскую бороздину, там льды сплошные и крепче».