Александр Кожевников - Лучшие афоризмы всех времен и народов

• Название: Лучшие афоризмы всех времен и народов
• Автор: Александр Кожевников
• Жанр: Цитаты из афоризмов
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-373-04792-0

Меткие, остроумные и глубокомысленные изречения умнейших и талантливых людей актуальны во все времена и при любых правителях. В афоризмах, как в зеркале, отражаются эпохи, в которых жили и творили великие умы человечества, они – средоточие вечных ценностей и проблем.

Вне зависимости от государственного строя, от эстетических канонов и моды, люди любили и ненавидели, дружили и предавали, верили и разочаровывались и, конечно же, задумывались о жизни и смерти. Одно столетие сменялось другим, менялся не только стиль изложения, но и отношение людей к тому или иному вопросу, однако острота основных духовных и нравственных проблем оставалась неизменной. Предлагаемое читателям собрание афоризмов – это путешествие сквозь века в компании с выдающимися людьми как далекого, так и недавнего прошлого.

В книгу вошли самые лучшие и интересные афоризмы всех времен и народов.

В формате pdf A4 сохранен издательский дизайн.

---

Из самых диких жеребят выходят наилучшие лошади, только бы их как следует воспитать и выездить.

Истина дела, раз оно правильно изложено, несокрушима.

Как ни справедливо то, что религиозное неверие и презрение к божественному есть великое зло, суеверие есть еще худшее.

Клеветы и злоречия надо остерегаться, как ядовитого червя на розе, – они скрыты тонкими и лощеными оборотами.

Когда из мира уходит солнце, все омрачается; так же и беседа, лишенная дерзости, вся не на пользу.

Лесть подобна тонкому щиту, краской расцвеченному: смотреть на него приятно, нужды же в нем нет никакой.

Малые погрешности кажутся большими, если обнаруживаются в поведении тех, кому доверена власть.

Мне не нужно друга, который, во всем со мной соглашаясь, меняет со мною взгляды, кивая головой, ибо тень то же делает лучше.

Надежда есть и у тех, у кого больше ничего нет.

Нас делает счастливыми именно излишнее, а не то, что всем необходимо.

Непрестанно учась, к старости я прихожу.

Отдаляет от нас друзей либо их счастье, когда они уже в нас не нуждаются, либо наше несчастье, когда мы в них слишком нуждаемся.

Победившие спят слаще побежденных.

Почести меняют нравы, но редко в лучшую сторону.

Разговаривать жена должна только с мужем, а с другими людьми – через мужа, и пусть этим не огорчается.

Семирадский Г. Римская деревня. За водой (фрагмент)

Смелость – начало победы.

Сострадание – есть горе о чужом несчастье, зависть – есть горе о чужом счастье.

Справедливый муж повелевает женою не как хозяин собственностью, но как душа телом: считаясь с ее чувствами и неизменно благожелательно.

Те, что жадны на похвалу, бедны заслугами.

Украшает женщину то, что делает ее более красивой, но делают ее таковою не золото, изумруды и пурпур, а скромность, благопристойность и стыдливость.

У наказываемого не остается повода упорствовать против исправления, если он сознает, что наказан не в порыве гнева, а на основании беспристрастного изобличения.

Хотя мальчишки побивают лягушек камнями ради забавы, но лягушки умирают по-настоящему.

Публий Корнелий Тацит около 56–около 117

Великая общая ненависть создает крепкую дружбу.

Вражда между близкими бывает особенно непримирима.

Выставляют свою скорбь напоказ больше всего те, кто меньше скорбит.

Даже мудрецы избавляются от страсти к славе после всего другого.

Истина подкрепляется зрением и временем, а ложь – поспешностью и неопределенностью.

Каждому свою честь воздаст потомство.

Кто же столько самонадеян, чтобы рассчитывать на бессмертную славу?

Кто славу презирает, тот легко пренебрегать будет и добродетелью.

Лишь глупцы называют своеволие свободой.

Льстецы – худшие из врагов.

Людям свойственно смотреть сердитыми глазами на новых счастливцев и ни от кого не требовать столько умеренности в пользовании фортуной, как от тех, кого они видели равными себе.

На редкость счастливое время, когда можно думать то, что хочешь, и говорить, что думаешь.

Насмешки оставляют в душе смертельные уколы, когда они основаны на правде.

Обеспечить нормальное течение своих семейных дел часто не легче, чем управлять провинцией.

Предателей презирают даже те, кому они сослужили службу.

Пренебреги клеветой – и она зачахнет.

Умы, пораженные однажды, склонны к суеверию.

Чем ближе государство к падению, тем многочисленнее его законы.

Честная смерть лучше позорной жизни.

Гай Плиний Младший 61–около 114

Беда часто делает людей остроумными.

В какие узкие пределы втиснута жизнь множества людей!

Величайшая радость в жизни человека – быть любимым, но не меньшая – самому любить.

Даже скорбь имеет своё очарование, и счастлив тот, кто сможет плакать на груди друга, у которого эти слезы вызовут сочувствие и сострадание.

Для печали есть предел, для страха – нет.

Если ты рассчитываешь на потомков, то для них недоделанное то же самое, что неначатое.

Змеи змей не кусают.

История пишется для установления строгой истины.

Альма-Тадема Л. Полуденные сплетни

Как в человеке, так и в государстве тяжелее всего болезнь, начинающаяся с головы.

Лицемерная любовь хуже ненависти.

Люди по своей природе любознательны; и ничем не прикрашенное знакомство с фактами прельщает даже тех, кто с удовольствием слушает болтливые небылицы.

Мнения ведь подсчитывают, а не взвешивают.

Молвы боятся многие, совести – кое-кто.

Мудрые люди говорят, что хорошо и почтенно идти по стопам предков, если, конечно, они шли прямым путем.

Неизменным и великим утешением в смерти людей, скончавшихся от болезни, служит ее неотвратимость.

Никогда один человек не мог обмануть всех, да и все не могли обмануть одного человека.

Общепринято приписывать вину правдивость.

Опыт и есть, и считается лучшим учителем красноречия.

Печаль изобретательна на скорбные выдумки.

Подобно тому как почвы обновляются разнообразным и переменным посевом, так и наш ум обновляется размышлением то об одном, то о другом.

Следует читать много, но не многое.

Смерть тех, кто творит бессмертные дела, всегда преждевременна.

Считаю крайней глупостью выбирать для подражания не самое лучшее.

У несчастных одни речи, у счастливых – другие.

Человеку свойственно чувствовать и испытывать страдания, но в то же время бороться с болью и слушать утешения, а не просто не нуждаться в утешениях.

Честную душу сдерживает совестливость, а негодяй крепнет от своей дерзости.

Марк Аврелий 121–180

Будь мужественным и спокойным, поскольку все людские стремления не значительны с точки зрения вечности. Нет памяти и боли в забвении могилы.

Гнаться за невозможным – безумие.

Если бы ты ведал, из какого источника текут людские суждения и интересы, то перестал бы домогаться одобрения и похвалы людей.

Задача жизни не в том, чтобы быть на стороне большинства, а в том, чтобы жить согласно с внутренним, сознаваемым тобою законом.

Измени отношение к вещам, которые тебя беспокоят, и ты будешь от них в безопасности.

Люди рождены, чтобы помогать друг другу, как рука помогает руке, нога ноге и верхняя челюсть нижней.

Наша жизнь – это то, во что ее превращают наши мысли.

Не делай того, что осуждает твоя совесть, и не говори того, что не согласно с правдой. Соблюдай это самое важное – и ты выполнишь всю задачу своей жизни.

Несправедливость не всегда связана с каким-нибудь действием; часто она состоит именно в бездействии.

Ни один человек, умирая, не настолько беден, чтобы не иметь около себя кого-нибудь, кто бы не радовался этому событию.

Оглянись назад – там безмерная бездна времени.

Взгляни вперед – там другая беспредельность.

Помни, что изменить свое мнение и следовать тому, что исправляет ошибку, более соответствует свободе, чем настойчивость в своей ошибке.

Приставлять одно доброе дело к другому так плотно, чтобы между ними не оставалось ни малейшего промежутка, – вот что я называю наслаждаться жизнью.

Котарбинский В. А. Вечерняя тишина

Сколько можно говорить о том, каким должен быть человек?! Пора уже стать им!

Смерть не имеет к нам никакого отношения: когда существуем мы, не существует она, когда же есть она – мы уже не существуем.

Совершенство нравов в том, чтобы проводить каждый день так, как если б он должен был быть последним: без тревоги, без трусости, без притворства.

Странно! Человек возмущается злом, исходящим извне, от других, – тем, чего устранить не может, а не борется со своим собственным злом, хотя это в его власти.