Виктория Платова - В плену Левиафана

• Название: В плену Левиафана
• Автор: Виктория Платова
• Жанр: Детектив
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-17-086664-9

Сигнал SOS, переданный по рации, навсегда меняет жизнь скромного продавца рубашек Алекса. Следуя призыву о помощи, он отправляется в дом на вершине горы и… оказывается главным действующим лицом криминальной истории, корни которой уходят в далекое прошлое. В свое время убийство десяти альпийских стрелков так и осталось неразгаданным, найдутся ли ответы сейчас? Это и предстоит выяснить новому пленнику Левиафана, блуждающему в лабиринтах чужого и собственного подсознания. Холод и тьма — его единственные спутники, все, кто мог пролить свет на происшедшее, мертвы. Но иногда и мертвые нарушают обет молчания…

---

Массовое сумасшествие, вот что. Коллективное помешательство. Психоз, сопровождаемый ажиотажным спросом на товар, в изобилии представленный в его, Алекса, магазинчике.

А что бы произошло, если бы Джон Траволта пролил на себя кофе, а сменной рубашки под рукой не оказалось? Или у Джорджа Клуни, путешествующего налегке (с одним несессером, берушами и упаковкой зубочисток), вдруг потекла бы чернильная ручка, небрежно сунутая в нагрудный карман?.. Тут-то и пригодился бы Алекс, главный по сорочкам во всей округе!.. Волей-неволей голливудским звездам пришлось бы заглянуть к нему, и тогда…

О том, что произошло бы тогда, Алекс додумать не успел — над входной дверью звякнул колокольчик.

Неужели Джон с Джорджем? Неужели Аль?

Но вместо знаменитостей Алекс обнаружил на пороге синьора Тавиани. И удивился этому ничуть не меньше, чем удивился бы внезапному появлению кинозвезд. То есть меньше, естественно, но элемент легкого изумления все равно присутствовал: никогда еще кладбищенский сторож не переступал порог его магазинчика.

— Здравствуйте, синьор Тавиани, — сказал Алекс, выходя из-за стойки.

— Здравствуй, малыш.

«Малыш» — вовсе не знак особого расположения или подчеркнутой симпатии: «малышами» синьор Тавиани называет всех, включая мэра. С высоты своего возраста синьор Тавиани вполне может себе это позволить, но есть и другое объяснение: он просто не помнит большинства имен, стариков частенько подводит память. А «малыш» выглядит универсально, дружелюбно и никого не в состоянии обидеть. «Малыш» применим даже к женщинам и вызывает у них благодарную, застенчивую улыбку, в чем Алекс имел возможность неоднократно убедиться. Правда, кроме «малыша», нужно иметь в арсенале что-то более существенное, иначе чешские сноубордисты всегда будут брать верх. Интересно, что думает по этому поводу синьор Тавиани?

Ничего.

Он слишком стар, чтобы размышлять о любви и о соперничестве, к тому же (насколько известно Алексу) всю жизнь прожил бобылем. Ни жены, ни детей у него нет и никогда не было — только церковь и кладбище.

— Хотел бы подобрать себе кое-что, малыш, — заявил синьор Тавиани. — Надеюсь, ты мне поможешь.

— К вашим услугам, синьор Тавиани. Всегда к вашим услугам. Тоже собираетесь на вечеринку?

— Какую еще вечеринку?

— Ну… прием. В честь приезда Вольфа Бахофнера и открытия Центра скалолазания.

— Что это еще за фрукт — Вольф Бахофнер?

— Эээ… Актер. Довольно известный.

— Лично я всегда любил Жана Габена. Слыхал про такого?

— Вроде бы, — голос Алекса прозвучал неуверенно. Кажется, он слышал это имя, но никакой определенной картинки, сопутствующей имени, не возникло.

— Жан Габен — вот это актер. Не то что современные кривляки, на которых смотреть тошно… Мне нужна рубаха, малыш.

— Что-то конкретное? Фасон, модель? На каждый день или для какого-то торжественного случая? Особого события?

— Особого события, да. Это ты верно подметил.

— Тогда остановимся на белой.

— Белая — самое то.

— Теперь относительно фасона, — Алекс вынул из шкафчика сразу несколько рубах и разложил их на прилавке. — Вам подошел бы вот этот. С воротником-стойкой…

— Такие пусть носят пасторы, — покачал головой синьор Тавиани. — А я не пастор.

— Рубашка под галстук?

— Что-то вроде того.

— У нас есть отличные галстуки, — тут же оживился Алекс. — Новая коллекция от Роберто Кавалли, прямиком из Милана…

— Ты не слушаешь меня, малыш. Я сказал, что мне нужна рубаха. Только рубаха.

— Конечно, я понял. Могу предложить совершенно замечательную вещь и не очень дорогую. Соотношение цены и качества — идеальное. Показать?

— Валяй, показывай.

Жестом фокусника Алекс раскинул перед синьором Тавиани белоснежное чудо, способное выгодно оттенить любой костюм.

— Ткань просто изумительная, не так ли?

— Не очень-то я в этом разбираюсь, малыш. Но выглядит и впрямь неплохо.

— И цена вас порадует, синьор Тавиани. Всего-то пятьдесят пять евро.

— Дороговато, — с сомнением покачал головой сторож.

— Для такой вещи цена более чем умеренная, поверьте.

— Ну, не знаю, не знаю, — все еще колебался синьор Тавиани.

— Речь ведь об особом событии, не так ли? — мягко напомнил Алекс.

— Такое только раз в жизни случается, поверь, — подтвердил старик. — Ладно, считай, что ты меня уговорил…

— Значит, берете?

— Беру, беру.

Но примерка, последовавшая сразу же за согласием синьора Тавиани расстаться с полусотней евро, неожиданно расстроила Алекса и показала весь его непрофессионализм. Нет-нет, рубашка сидела на старике идеально, размер он угадал, — все дело оказалось в манжетах.

Французских манжетах, рассчитанных под запонки. Как Алекс мог забыть о манжетах?

— Помоги мне застегнуть рукава, малыш, — сказал синьор Тавиани. — Что-то не вижу здесь пуговиц…

— Эээ… Их нет, — вынужден был признать Алекс. — Для таких рукавов нужны запонки.

Старик пожевал губами, и Алекс подумал было, что он разразится тирадой о хитрости торговцев, норовящих сунуть доверчивым покупателям кучу сопутствующего дерьма. Но синьор Тавиани молчал, и Алексу, у которого не выдержали нервы, пришлось мелко оправдываться:

— Я помню, что вы хотели купить только рубашку, синьор Тавиани. И вовсе не собираюсь продавать вам запонки…

— Вообще-то, запонки у меня есть, — последовал неожиданный ответ. И старик, покопавшись в кармане брюк, извлек на свет божий нечто, сверкнувшее металлическим блеском. — Не уверен, что получится сунуть их в прорезь…

— Я вам помогу, — воспрянул духом Алекс.

Запонки, немедленно перекочевавшие в его ладонь, удивили молодого человека не только тяжестью. Судя по всему, они были самодельными, искусно склепанными из монет, которых Алекс никогда не видел прежде. Но рассмотреть их как следует он не успел, поскольку синьор Тавиани стал проявлять признаки беспокойства.

— Ну же, что ты медлишь, малыш?

— Сейчас, сейчас…

Для того чтобы водрузить запонки на место, новоиспеченному «малышу» пришлось приложить некоторые усилия: толстые штырьки никак не хотели влезать в тканевую прорезь. Но когда Алексу все же удалось пропихнуть их, случилось нечто странное: манжеты, до того болтавшиеся довольно свободно, обхватили запястья старика плотным жгутом. Да так сильно, что к кистям и пальцам прилила кровь, а через минуту они и вовсе посинели.

Что-то здесь не так.

Необычной была и реакция синьора Тавиани: он не стал паниковать, не стал возмущаться. Он смотрел на происходящее с его руками совершенно отстраненно. Он как будто оцепенел и пришел в себя лишь после того, как Алекс вырвал угнездившиеся в прорезях монеты.

— Никаких других запонок у вас нет, синьор Тавиани?

— А эти чем нехороши?

Неужели старик не видит неестественного цвета кожи на собственных руках? Неужели не почувствовал боли или хотя бы неудобства? Похоже на то. Но углубляться в обсуждение неожиданно возникшей проблемы Алекс не стал, списав все на возраст своего восьмидесятидевятилетнего клиента. Возможно, все ощущения у таких древних старцев притуплены, а болевой порог занижен, — кто знает?

— Всем хороши. Вот только не совсем подходят к рубашке. Без посторонней помощи вы их не наденете, а я не всегда смогу быть рядом… Давайте подберем вам еще что-нибудь.

— Мы вроде бы сошлись на этой.

— Есть кое-что подешевле, но такого же качества. И с пуговицами.

— Подешевле?

Последний аргумент молодого продавца показался синьору Тавиани весомым, и спустя пятнадцать минут Алекс уже пробивал чек на тридцать пять евро и паковал белую рубаху (на этот раз с пуговицами на рукавах) в пакет. После чего проводил старика до двери:

— Заглядывайте почаще, синьор Тавиани. Всегда рад вас видеть.

— Я купил все, что нужно, — отрезал сторож. — Но все равно спасибо тебе, малыш.

Все это случилось в среду, а уже в четверг, придя на работу, Алекс обнаружил в углу прилавка вчерашние запонки синьора Тавиани. Как могло случиться, что старик забыл их? Алекс хорошо помнил, что отдал запонки сторожу прямо в руки, дальнейшая их судьба не особенно его интересовала. Почему синьор Тавиани не опустил их в карман, а оставил в магазине?

Он старый — вот и объяснение.

Память у старого человека не длиннее штырька, который Алексу с таким трудом удалось внедрить в плоть манжета. Она и на ровном месте может споткнуться, в спокойной обстановке, а тут столько событий! Выбор товара, примерка, передача денег, — и про запонки никто и не вспомнил. Зато у Алекса будет возможность присмотреться к ним повнимательнее.

Монеты, припаянные к штырькам, оказались арабскими. Двадцать тунисских франков 1939 года. «Protectorat Français» было выбито на них: «Протекторат Франции». И Тунис, и Франция топтались в кругу затейливого растительного орнамента. Орнамент местами стерся, а припой у основания штырьков выглядел довольно грубо, что выдавало кустарную и не слишком аккуратную работу. Несмотря на это, запонки чрезвычайно понравились Алексу. Они были эксклюзивными (любимое словечко синьора Моретти), и при желании вторую такую пару запонок не найдешь. Они были достаточно старыми, чтобы перекочевать в разряд антиквариата. Интересно, каким образом арабское серебро попало в руки к кладбищенскому сторожу из забытого богом городка в Южном Тироле?