Рафаил Мельников - "Слава". Последний броненосец эпохи доцусимского судостроения. (1901-1917)

• Название: "Слава". Последний броненосец эпохи доцусимского судостроения. (1901-1917)
• Автор: Рафаил Мельников
• Издательство: АНО «ИСТФЛОТ»
• Жанр: Военная техника, оружее
• Год: 2006

Линейный корабль «Слава» был последним, пятым кораблем из самой большой серии броненосных линейных кораблей типа «Бородино», когда-либо строившихся на отечественных верфях.

«Слава» отстал с достройкой и не погиб при Цусиме, как его старшие собратья. Первые боевые залпы «Славы " были…по мятежным батареям Свеаборга. "Слава" был построен по переработанному инженером Скворцовым французскому проекту броненосца "Цесаревич". Вместе, два старых броненосца защищали Рижский залив от кайзеровского флота в 1915 и в 1917 годах. "Слава" доблестно бился и с погодками-броненосцами и с новейшими дредноутами. В годы первой мировой войны "Слава" стал самым знаменитым кораблем Балтийского флота.

В Советском Военно-морском флоте название "Слава" носили легкий крейсер (бывший "Молотов") и ракетный крейсер, переименованный в последствии в "Москву".

Для широкого круга читателей, интересующихся военной историей.

---

Горький осадок вызвали у адмирала пробелы в познаниях 11 из 150 гардемаринов при их испытаниях перед очередным перемещением в новые смены по специальностям. Многие из не выдержавших испытания обнаружили "отсутствие наблюдательности, невнимание и небрежность" как в морском деле, так и в отношении к службе. Никто, похоже, не проявлял того трепетного отношения к своему делу, которого адмирал А.А. Попов на своих клиперах когда-то добивался от гардемаринов 1860-х и которым буквально светятся дневники и письма флагманского кадета, а затем и гардемарина С.О. Макарова. По-видимому, заключал теперь А.А. Эбергард, для многих и дни пребывания в корпусе, и кадетские плавания скользнули "без особого следа". Теперь в корпусе начали принимать все более энергичные меры, но пока что, заключал адмирал, выпуски последних лет были "исключительно плохи" и гардемарины еще с трудом втягиваются в распорядок корабельной жизни и учебы. Сильно мешал этому и недокомплект кадровой команды – по 100 человек на ли- нейных кораблях и 20 на "Богатыре".

Начатый 21 октября переход в Гринок проходил в таких же штормовых условиях, как и плавание из Мурмана в прошлом году. По счастью, ветер всегда вовремя разгонял непогоду, позволяя уверенно следовать ночью по почти непрерывной цепи маяков у Шотландии. 23 октября без лоцманов вошли в р. Клайд, встав на якорь в 4 кб. от набережной г. Г ринок. В Глазго при содействии военно-морского агента и вице-консула гардемарины осмотрели ряд судостроительных и механических заводов, включая и знаменитые фирмы по выделке дальномеров Барра и Струда и навигационных инструментов лорда Кельвина. Осмотр, однако, проходил весьма выборочно: англичане считали секретным все заказы для своего военного флота и даже на коммерческих пароходах машинное отделение с турбинными установками не показывали. "Ничтожное", как выразился адмирал, познавательное значение этих экскурсий, как и опасение за благонадежность команд, из состава которых дезертировали 12 человек, заставили адмирала ограничиться в Англии осмотром лишь военных портов, где по крайней мере, можно было ознакомиться с тщательно соблюдаемым порядком службы и меньше было риска встречи с портовой "чернью" и русскими эмигрантами, подбивавшими матросов к побегам.

Эти обстоятельства, как и необходимость более полной и интенсивной боевой учебы в открытом море, без помех со стороны безостановочного движения вблизи западного берега Европы, заставили адмирала отказаться от первоначально планировавшихся после Виго заходов в Гибралтар, Мадеру, Геную, Специю и проложить курс прямо в дальний угол Средиземного моря – в предусматривавшуюся маршрутом бухту Мармарис в Малой Азии. Потребовав лишь извещать о всех изменениях маршрута, министр (шифрованная телеграмма от 22 ноября 1907 г.) с этой инициативой согласился. В пользу ее были, наверное, и международное значение отряда, который мог заменить упраздненную перед войной З.П. Рожественским эскадру Средиземного моря, а также упрощение снабжения эскадры с пароходов, высылаемых из Черного моря. Реальнее было и содействие эскадре со стороны находившихся в греческих водах в качестве стационеров черноморских канонерских лодок.

Главнейшим наблюдением адмирала по приходе в Брест 30 октября было, кроме "новых броненосцев "Верите" и "Демократи" (близких по типу к "Андрею Первозванному"), подтвержденное французскими адмиралами изумление "полным расстройством строевой и административной службы". Поражали "малочисленность офицеров и явное предоставление всей корабельной службы мэтрам (за введение этого слоя полуофицеров безрезультатно бились в русском флоте – P.M.), отсутствие всякого проявления внешней дисциплины и военной выправки, даже отсутствие некой почтительности к личности начальника". Еще менее организованной была работа портовых мастеровых ("худо и плохо"), которые, пользуясь сочувствием Палаты депутатов, то и дело грозят забастовками. С мнением адмирала Жорегиберри о явной устарелости достраивающихся додредноутов и крейсера "Леон Гамбетта", любезно предоставленных к подробному осмотру русским офицерам и гардемаринам, А.А. Эбергард не соглашался. Эти шесть броненосцев (забывая о существовании "Дредноута") "со многими новейшими усовершенствованиями" адмирал в рапорте министру признавал "несомненной и большой прибавкой" к силе французского флота.

Отзыв французов после двухдневного осмотра наших кораблей кадетами знаменитого учебного корабля "Борда" адмирал не сообщал. По счастью, команды вели себя, как и прежде, образцово, и пример французской расхлябанности ("пьянство губительно усиливается", офицеры позволяли себе курить опиум) не успел повлиять на наши корабли. И все же адмирал покидал Брест с чувством истинного облегчения. Из Бреста, провожаемые сигналами начальника эскадры и морского перфекта Бреста с пожеланиями счастливого плавания, вышли 8 ноября. В Виго, куда пришли 10 ноября, вместе с учениями на обширном рейде и удобным выходом в океан, поучительным было общение с экипажем английского крейсера "Кумб.ерленд", совершавшего полугодовое плавание с 56 готовившимися для службы во флоте 16-летними мидшипменами. Для их размещения была представлена офицерская каюг-компания. Командир и офицеры соответственно "уплотнились". Особую зависть русских вызвали блестящий вид английского крейсера и образцово налаженный порядок службы, несмотря "на шумное повеление" команды на берегу. 2336- мильный путь в Мармарис (25 миль от о. Родос) с 29 ноября по 7 декабря вполне оправдал ожидания адмирала. Разнообразие погоды (вплоть до жестоких штормов, от которых страдал "Богатырь"), и климата в продолжение 8-дневного непрерывного плавания позволили провести самые разнообразные учения, включая тренировки у зарядных станков, практику в дальномерном деле и опознание пароходов, из которых в одном предполагали терпящего бедствие. "Богатырь" отлично справлялся с порученной ему задачей.

9 декабря под русским флагом прибыл из Севастополя пароход "Поти". В следующие три дня из доставленных им 1800 т угля, работая поочередно, на "Цесаревиче" приняли 442 (62 т/ч), на "Славе" 960 т (80 т/ч), на "Богатыре" 383 т (49 т/ч). Ввиду очевидной выгодности доставки собственного угля и других запасов адмирал счел полезным для казны и для отряда использовать для этой цели пароход класса 19600-тонного "Анадыря’', бездействовавшего в Либавском порту. Не проявила бюрократия и понимания полезности взаимодействия с отрядом, находившимся в греческих водах (переход суточной продолжительности), в качестве стационеров двух канонерских лодок – черноморской "Кубанца" и балтийской – "Хивинца". Их командирам не было дано никаких поручений для содействия отряду, и А.А. Эбергард, превысив свои полномочия, должен был своей властью поручать командирам лодок поочередно доставлять на отряд почту и провизию (местные торговцы успели непомерно вздуть цены на поставки), а также участвовать в учениях и стрельбах отряда и провести собственные стрельбы. Полезно было и проверить на них порядок службы и боеготовность.

Рапортом от 16 января 1908 г. № 2177 из бухты Мармарис А.А. Эбергард ставил перед министром И.М. Диковым 13 чрезвычайной важности вопросов. От разрешения некоторых зависели успехи подготовки гардемарин и всего возрождения флота, которые по существу определялись отношением министерства к нуждам отряда. Повторяя в еще более расширенном виде веете, остающиеся нерешенными проблемы, о которых в декабре 1908 г. перед своим переводом в товарищи министру писал И.Ф. Бострем, А.А. Эбергард буквально заклинал министра отложить планы вывода отряда в [ ремонт до 1910 г. и дождаться вступления в строй кораблей типа "Андрей Первозванный". Нельзя разрушать отряд, который только теперь достиг совершенства в овладении своей техникой, оружием и тактикой. Нельзя так бездумно потерять этот бесценный опыт, который должен быть передан флоту в неприкосновенности. Непременно по получении новой смены гардемаринов следует совершать плавание на Мурман и обязательно-в сопровождении двух миноносцев. Особенно удручало А.А. Эбергарда бездумное отношение министерства к пополнению кадров. Отряд не только не имеет кадров сверхштатной команды и учеников строевых квартирмейстеров, но остается с недокомплектом 227 человек. Это значит, что по возвращении, вернув флоту специалистов, временно взятых (81 человек) с "Верного" и "Воина" и 150 подготовленных к выпуску учеников-квартирмейстеров (состоявших в штате), отряд окажется с недокомплектом 458 человек, т.е. 20% его команды.

Чтобы такая вредоносная со всех сторон нелепость не повторялась и чтобы вклад отряда в пополнение кадров флота был более весомым, напрашивалась необходимость сверхштатного назначения на корабль и учеников-квартирмейстеров (они на кораблях отряда состояли в их штате), и молодых матросов нового призыва. Только тогда задачи отряда будут выполнены должным образом. Нельзя терпеть и крайне вредной для подготовки гардемаринов и матросов большой текучки офицерского состава. Следовало бы предвидеть уход офицеров в классы, в академию и в отпуск (которого некоторые еще не имели после войны), не назначать на корабли тех, кому плавание будет в тягость, заранее подготовить список кандидатов для будущего плавания и отбор их представить кают-компаниям и командирам кораблей. Не исключено, что эти соображения и чрезвычайно широкий взгляд на службу, проявленные А.А. Эбергардом, способствовали его скорому назначению начальником МГШ, кем он был в 1908-1911 гг., и производство в 1909 г. в чин вице-адмирала. Но и в этом случае нужды отряда в большинстве оставались по-прежнему неудовлетворенными. Флот, обездоленный и разоренный "пещерными адмиралами", с висевшей у него на шее тяжкой гирей послецусимской бюрократии, все еще не имел, а в дальнейшем так и не получил средств для его всестороннего восстановления и действенной модернизации.