Рафаил Мельников - "Слава". Последний броненосец эпохи доцусимского судостроения. (1901-1917)

• Название: "Слава". Последний броненосец эпохи доцусимского судостроения. (1901-1917)
• Автор: Рафаил Мельников
• Издательство: АНО «ИСТФЛОТ»
• Жанр: Военная техника, оружее
• Год: 2006

Линейный корабль «Слава» был последним, пятым кораблем из самой большой серии броненосных линейных кораблей типа «Бородино», когда-либо строившихся на отечественных верфях.

«Слава» отстал с достройкой и не погиб при Цусиме, как его старшие собратья. Первые боевые залпы «Славы " были…по мятежным батареям Свеаборга. "Слава" был построен по переработанному инженером Скворцовым французскому проекту броненосца "Цесаревич". Вместе, два старых броненосца защищали Рижский залив от кайзеровского флота в 1915 и в 1917 годах. "Слава" доблестно бился и с погодками-броненосцами и с новейшими дредноутами. В годы первой мировой войны "Слава" стал самым знаменитым кораблем Балтийского флота.

В Советском Военно-морском флоте название "Слава" носили легкий крейсер (бывший "Молотов") и ракетный крейсер, переименованный в последствии в "Москву".

Для широкого круга читателей, интересующихся военной историей.

---

Судьба беспощадно разъединяет поколения, и автор, находясь в толпе студентов ЛКИ, обступивших В.П. Костенко после прочитанной им 14 февраля 1953 г. лекции о тенденциях мирового судостроения (особенно поразила своей новизной фраза о произошедшей в развитии эсминцев "потери основной идеи"), будучи зеленым первокурсником "корфака", не нашел, с каким вопросом можно было бы обратиться к чудесным образом дожившему до тех дней участнику Цусимского сражения. Увы, должно было пройти 50 лет, прежде чем появились вопросы об оправданности типа броненосцев серии "Цесаревич", "Бородино", их сравнении с "Потемкиным", "Пересветом" и "Ретвизаном" и о многом другом, о чем автор, невзирая на неодобрение порожденных смутным временем "новых историков", пытается сегодня говорить в своих последних книгах. Риск, конечно, велик, и уже не осталось современников описываемых событий, к кому можно было бы обратиться за поддержкой и советом. Хорошо помнится, как в запоздалых поисках живых участников событий, автор из уст встретившихся немногих ветеранов судостроения слышал признания о неоднократно совершавшихся ими добровольными изменениями в собственных записках.

Особо врезался в память рассказ участника постройки дредноутов и линейных крейсеров на Адмиралтейском заводе, преподавателя ЛКИ Петра Григорьевича Лукьянова, которому проводившие у него очередной обыск чекисты, обнаружив погоны поручика корпуса корабельных инженеров, не преминули задать вопрос: "Что, старую власть ждешь?" Ушли все люди той эпохи, даже самые молодые, такие как поручик Василий Иванович Крамп (1889-1939), потомок семьи Крамп, владевшей заводом, который в Америке строил "Варяга" и "Ретвизана". О его гибели в сталинской шараге, где он был лишен даже фамилии, автор узнал от сестры Лидии Ивановны! Уже более сорока лет нет в живых Бориса Викторовича Ящуржинского (1890-1961), кто через судьбы "Рюрика" и его командира открыл автору совершенно тогда еще ему незнакомый мир человеческой (а не сугубо книжной, как было до того) истории флота и кораблестроения. И потому, лишь изредка встречая сочувствие, приходится почти в одиночку совершать свой путь к правде истории. На этом пути, как уже было видно, проблема "Славы" оказывается едва ли не главной в судьбе флота на Балтийском море.

Началась она с того мгновения, когда по мотивам, которые пока что внятно нигде не объяснены, решено было "Славу" от спешной готовности отставить. Этих мотивов не приводит и В.П. Костенко. Не высказывая собственного мнения, он лишь пишет о замершем в ночной тишине (запись сделана 13 сентября) "голом остове недавно спущенного корабля "Слава"" и о том, что "он несколько отстал от своих четырех собратьев, что считалось бесполезным форсировать работы на нем".

На удивление немногословно и безапелляционно (уж не в видах ли скрытого оправдания З.П. Рожественского?) мнение офицеров о более чем годичном отставании "Славы" от своих сверстников, которые приводил В.И. Семенов ("Расплата", М., 1910,). Всегда полезно помнить важную истину о том, что "все зависит от людей и от тех условий, в которые они поставлены". Приводя эту истину, авторы знаменитой книги о судостроении Н.И. Дмитриев и В.В. Колпычев добавляли (с. 787): "на одном и том же заводе одни и те же строители могут работать и быстро и долго, и дешево и дорого". Иначе говоря, все решала степень применения морального и материального стимулирования труда. Но именно об этом бюрократия позаботиться не хотела. Офицеры же, а с ними и В.И. Семенов, по свойственной людям доверчивости, лишь бездумно повторяли кем-то умело пущенное мнение "специалистов" о том, что "Слава" и через год не успеет вступить в строй. Нельзя, однако, не уточнить, что "Славу" спустили не так уж "недавно". Она находилась на воде уже 11 месяцев. Надо вспомнить, что и "Орел", тоже вначале считавшийся безнадежно отставшим, все же взялись достраивать.

Еще меньше оптимизма внушало состояние крейсера "Олег", но и его решено было ввести в строй. Несказанно велики зияющие, во многом невосполнимые пробелы и провалы в нашей трагически сложившейся истории. События, трижды решавшие судьбу государства и нации, не оставляли места для частных исторических исследований вроде судьбы "Славы". Минуло почти сто лет, не осталось современников событий, не найдено их свидетельств, необъяснимо скупы сохранившиеся документы. И все же загадка "Славы" не может оставаться необъяснимой. Завершающий корабль серии, который мог стать в войне едва ли не главным решающим фактором, не может быть исключен из истории с той простотой, как это в январе 1904 г. сделали "их превосходительства".

Между тем документы свидетельствуют, что несмотря на внешнюю обманчивость ("голый остов", по выражению В.П. Костенко), корабль обладал весьма значительной "внутренней начинкой". Действуя по развернутой формуле адмирала К.С. Остелецкого, можно было сравнять корабль в готовности с остальными. Так, по состоянию на I января 1904 г. готовность "Славы" (в скобках показатели "Князя Суворова") по жизненно решающим составляющим проекта составляла (в процентах): набор, обшивка, штевни-98 (98); палубы-95 (97); подкрепления под артиллерию – 70 (96); броня палубная

– 95 (100); броня бортовая – 40 (50); броня башенная

– 50 (80); водонепроницаемость – 80 (80); сигнализация передачи приказаний – 30 (40); котлы и трубопроводы – 40 (70); угольные ямы – 90 (100); погрузка угля

– 89 (95); главные и вспомогательные механизмы – 40 (70); башенные и другие установки – 40 (40), подача, погреба – 40 (50); орудия – 40 (50); минное вооружение

– 30-40 (70); рулевое устройство-30 (90); водоотливная система – 30 (50); опреснители и водопровод – 10 (40); паровое отопление -10 (70).

Многократное отставание было лишь в прокладке электропроводов и установке динамо-машины – 1 (30); в вентиляции патронных и минных погребов – 1 (40); жилых помещений – 1 (45); оборудовании жилых помещений – 10 (70); компасной части – 1 (40). Нетрудно видеть, что работы по всем этим составляющим обеспечивали самый широкий фронт, с легкостью (нужно было лишь привлечь должное количество мастеровых и знающих специалистов) могли быть завершены ко времени готовности остальных кораблей серии. Задача была вполне реальна, но бюрократия, не желая тратить "лишние" деньги по форсированию работ, предпочла просто "списать" "Славу". Это было преступление, граничившее с предательством. Власть оказалась неспособной даже определить состав требующихся для Тихого океана подкреплений и оттого в продолжение всего 1904 г. даже не успела позаботиться о перевооружении современными пушками броненосцев "Наварин" и "Император Николай I".

7 февраля состоялось высочайшее повеление об ускорении готовности броненосцев "Император Александр III", "Бородино", "Орел", "Князь Суворов", крейсера "Олег" и броненосца "Сисой Великий". Таким был самый ранний состав эскадры, которую вместе с вернувшимися "Ослябя" и крейсером "Аврора" предполагали послать для поддержки флота в Тихом океане. "Славы" в этом списке не было. Немало, наверное, было приведено доводов в пользу провинившегося решения. Много ли было или мало, это, в общем-то, несущественно. Вряд ли можно ошибиться в том, что доказательность их была на уровне тех софизмов, набором которых совсем недавно З.П. Рожественский с блеском "доказал" экономическую полезность для казны ликвидации эскадры Средиземного моря. Заранее можно сказать, что выгоды от прекращения работ на "Славе" ради, как надо понимать, ускорения готовности названных кораблей не могли идти в сравнение с преимуществами включения в состав флота дополнительного новейшего ударного корабля. Этими преимуществами не так давно – в 1894 г. прежний Управляющий Морским министерством Н.М. Чихачев обосновывал необходимость мер по экстренной достройке и введению в строй крейсера "Россия". Теперь же сменившая его новая бюрократия поступала как раз наоборот. Конечно, не было ничего проще, попав под влияние минуты, сбросив со счетов почти готовый корабль, рассчитывать на достройку остальных. Но выгоды эти были во многом кажущиеся.

Надо сразу же обратить внимание на то обстоятельство, что остановка работ на "Славе" произошла именно в тот момент, когда состояние корабля открывало для ускорения самые широкие возможности. С полным завершением корпуса, а он на "Славе" к 1 февраля 1904 г. имел готовность 96% (палубы) и 98%; (набор, обшивка, штевни), -все остальные работы по превращению гулкой железной коробки с уже готовыми сотнями внутренних отсеков отделений в дышащий паром и энергией живой корабль распадались на множество почти независимых процессов монтажа, сборки и насыщения оборудованием. При должной организации и налаженных поставках все решалось лишь соответствующим приложением рабочих рук и расширением фронта работ. Особенно узким местом оставался Кронштадтский порт, явно задыхавшийся под грузом никогда еще не требовавшихся в таком невиданном объеме работ. Поэтому на "Славе" и на канонерской лодке "Хивинец" были отменены даже подготовительные работы по предстоящему насыщению электротехникой. К ним разрешалось приступить лишь после ожидавшегося завершения работ на кораблях первой очереди. Решение об этом начальник отдела сооружений ГУКиС контр-адмирал А.Р. Родионов (1849-?) сообщил С.К. Ратнику 9 марта 1904 г. Для "строения" (так тогда именовался весь комплекс постройки корабля – Авт.) предлагалось применить "летучую", то есть временную проводку.