Эдуард Днепров - Женское образование в России

• Название: Женское образование в России
• Автор: Эдуард Днепров
• Жанр: Прочая научная литература
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-358-04650-5

В пособии впервые раскрывается процесс становления и развития средней женской школы в России в XVIII – начале XX в. в контексте общей социально-экономической системы образования. Анализируются государственная политика и истоки школьных реформ в области женского образования, показывается активное участие русского общества в его становлении. Описываются основные типы русской средней школы, ее устройство, новаторские подходы отечественной педагогики к проблемам женского образования, не только обусловившие его динамичное и плодотворное развитие, но и во многом ставшие образцом для зарубежных женских школ.

Для студентов педагогических вузов. Может быть полезно специалистам в сфере образования, ученым и преподавателям.

---

Первым шагом в направлении подчинения домашнего образования надзору правительства стал Высочайший указ Сенату 25 марта 1834 г., в котором Николай I провозглашал: «При умножении всех средств, для публичного воспитания необходимых, считаем за благо обратить внимание и на домашнее воспитание. Во всей империи строго воспрещается принимать в дома дворян, чиновников и купцов иностранцев обоего пола, не получивших аттестатов от русских университетов, учителями, наставниками или гувернерского звания, не имеющих свидетельства о нравственности и поведении… Если это будет нарушено, то ответственность будет падать даже на лицо родителя, принявшего в свой дом иностранца без аттестата».

Спустя три месяца, 1 июля 1834 г., было утверждено разработанное Уваровым, под непосредственным руководством Николая I, Положение о домашних наставниках и учителях. В нем впервые в истории отечественного просвещения указывалось, что воспитание, «где бы оно совершаемо ни было, в общественном ли заведении или под родительским кровом, если только, следуя данному направлению, стремится к единому началу, равно составляет неразрывное целое, одно великое Государственное дело, близкое к сердцу всех, важное в глазах правительства».

Положением учреждались звания домашних наставников и учителей с целью, во-первых, «обеспечения родителей в избрании благонадежных их детям руководителей и для содействия видам правительства» [27, т. 2, ч. 1, с. 784—785] и, во-вторых, чтобы «навсегда утвердить связь домашнего воспитания с публичным». «Таким образом, – писал Уваров в своем отчете за 1834 г., – в недра наших семейств призываются благонадежные, уполномоченные от правительства образователи с значительными преимуществами (считаются на государственной службе) и с соразмерною ответственностью».

Новое Положение министр расценивал как органический для российской жизни закон, «приспособленный к вере, нравам и обычаям нашим… учреждение, не заимствованное из чуждых нам законодательств, но созданное, так сказать, в духе России по размеру настоящих требований, по уважению имеющихся способов… Смею думать, – замечал Уваров, – что изданием Положения разрешена, по крайней мере, задача, не перестававшая со времени императрицы Елизаветы Петровны озабочивать попечительную предусмотрительность русских государей».

Здесь Уваров оставался верным себе. Вводимое Положение о домашних наставниках и учителях решало поставленные перед ним охранительные задачи не столько «в духе России», сколько в духе закладываемых традиций российского самодержавного государства. Впрочем, для официальной охранительной идеологии слова (понятия) «Россия» и «самодержавие» всегда были синонимами.

В соответствии с Положением о домашних наставниках и учителях 1834 г. все поступающие в частные дома «для нравственного воспитания детей» обязывались приобрести звание домашнего наставника или домашнего учителя. На эти звания могли претендовать только «лица свободного состояния», христианского исповедания, русские подданные, «известные со стороны нравственных качеств». Иностранные подданные допускались к педагогической деятельности по рекомендациям русских миссий за границей, но не пользовались правами и преимуществами, которые предоставлялись званиями домашних наставников и учителей. В марте 1848 г. в связи с революционными событиями в Европе С. С. Уваров предложил вовсе прекратить приезд в Россию иностранцев с целью обучения детей, имея в виду «настоящие смутные происшествия за границей и вредное направление умов». Вскоре это предложение было закреплено высочайшим повелением [153, с. 294].

Домашние наставники и учителя числились на действительной государственной службе, получали классные чины, начиная с 14-го класса, награды, медали и ордена и пользовались правом на пенсию. Домашние наставницы или учительницы имели право только на пенсию. Все они обязаны были ежегодно представлять директору училищ губернии отчет о своих занятиях и свидетельства о поведении от уездных предводителей дворянства и лиц, в доме которых они обучали детей.

Звание домашнего наставника присваивалось только лицам, закончившим высшие учебные заведения, а звание домашнего учителя или учительницы – после особого испытания в университете, лицее или гимназии. Испытуемые должны были доказать, «что они имеют не только общие, необходимые для начального обучения, но также и подробные и основательные сведения в тех предметах, которые они преподавать намерены» [27, т. 2, ч. 1, с. 785– 790].

Выпускницы женских учебных заведений, состоящие под покровительством императрицы, получали звание домашних учительниц без особого испытания, а только на основании свидетельств, выданных заведениями, где они получили образование. «Все же прочие лица должны подвергаться особому испытанию для получения звания домашней учительницы» [261. Оп. 6. Д. 40в. Л. 4].

Позднее по Уставу женских учебных заведений Ведомства императрицы Марии 1855 г. «воспитанницы, кончившие полный курс учения в заведениях I разряда», получали, «не подвергаясь особому испытанию, свидетельство на звание домашних наставниц, а в заведениях II разряда – на звание домашних учительниц тех предметов, в коих оказали хорошие успехи» [32, § 134, с. 41].

Положение о домашних наставниках и учителях 1834 г. имело как позитивный, так и негативный характер. С одной стороны, оно, если говорить современным языком, стабилизировало социальное положение учителей, занимающихся домашним образованием, делало это положение в меру обеспеченным, устойчивым. С другой стороны, оно давало в руки власти мощные политические и образовательные средства для вмешательства в семейное воспитание и домашнее образование, в значительной мере огосударствляя последнее, осуществляя над ним жесткий правительственный надзор.

Для рассматриваемой нами темы данное Положение представляет интерес и с другой точки зрения. По существу, это был первый в России законодательный акт, конституировавший, легализовавший женский педагогический труд, способствовавший его дальнейшему развитию и распространению.

Со времени издания этого Положения впервые стали собирать сведения о числе домашних наставников, учителей и учительниц. Как свидетельствуют отчеты, публиковавшиеся в «Журнале Министерства народного просвещения», уже в первые годы после издания Положения число домашних учительниц постоянно превышало количество домашних наставников и учителей. В 1838 г. первых было 110, последних – 108; в 1839 г. – 136 и 119; в 1840 г. – 149 и 118; в 1841 г. – 156 и 124; в 1842 г. – 198 и 162 соответственно. В 1846 г. их число почти сравнялось: 257 учительниц и 266 наставников и учителей. Но среди общего числа лиц, занимавшихся начальным обучением грамоте и арифметике, количество женщин и в 1846 г. сохраняло перевес – 635 против 485 [ЖМНП, 1847, № 6]. Так постепенно разрастался и набирал силу женский труд на поприще образования.

РЕФОРМИРОВАНИЕ ЖЕНСКИХ ИНСТИТУТОВ В 1840-х гг.

В 1840 – начале 1850-х гг. правительство предприняло новое реформирование женских учебных заведений, которое, по духу и букве, фактически завершало реформирование этих заведений, начатое императрицей Марией Федоровной на пороге XIX столетия. В этом процессе условно можно выделить два этапа, рубежом между которыми стали 1848—1849 гг. – время европейских революций. Первый этап – 1840-е гг. – был вялотекущим, организационно-подготовительным, с акцентом на мерах управленческого характера, на изучении положения дел в женском образовании и на начале пересмотра учебных программ женских школ. На втором этапе – первая половина 1850-х гг. – были разработаны и приняты основополагающие документы для женских учебных заведений Ведомства императрицы Марии, многие из которых (в частности Устав этих заведений 1855 г.) сохранят свою силу вплоть до падения самодержавия.

Уже сразу после смерти своей матери императрицы Марии Федоровны Николай I указом от 26 октября 1828 г. принял состоявшие в ее ведении женские учебные заведения под свое «непосредственное и особое покровительство», а вскоре для управления ими создал особую канцелярию, которую наименовал «IV отделением Нашей Собственной Канцелярии». Позднее, в 1854 г., в состав этого отделения будут включены «благотворительные и учебные заведения, состоящие под непосредственным государыни императрицы покровительством», и на его базе будет создано особое ведомство, которое получит наименование Ведомства учреждений императрицы Марии и просуществует до 1917 г. [24, с. 197—204].

Постепенное разрастание женских учебных заведений, а также необходимость реализации излюбленной идеи Николая I о введении единообразия, унификации в школьном деле в данном случае потребовали не просто изменений в уставах, укладе и программах женских институтов, а серьезных организационно-управленческих перемен. Иными словами, в начале 1840-х гг. явно назревала реформа управления женскими учебными заведениями, которая неизбежно влекла за собой и их содержательную реформу. Уже в 1844 г. были созданы Комитет по пересмотру уставов женских учебных заведений, Главный совет женских учебных заведений, Учебный комитет при IV отделении Собственной Его Императорского Величества (СЕИВ) канцелярии и составлено «под личными указаниями его императорского величества Положение об управлении женскими учебными заведениями». Образцом для всех этих правительственных акций стали соответствующие структуры и положения, существовавшие в ведомстве военных учебных заведений. В итоге все названные мероприятия, по словам официальной историографии, «образовали собою своего рода министерство просвещения для женского пола», созданное к тому же по военному образцу [24, с. 65, 98; выделено нами. – Авт.].