Елена Логунова - Джип из тыквы

• Название: Джип из тыквы
• Автор: Елена Логунова
• Жанр: Иронический детектив
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-699-76249-1

В больничных сплетнях я фигурировала как «чудо чудное» и «диво дивное»: в страшной аварии сохранила жизнь, но потеряла память. Я умею читать, писать, запросто отличу ямб от хорея. Почему же я не помню свое имя? Или Макса – моего любимого мужчину… Вскоре мне удалось подслушать его разговор с другом: некий Тугарин подбросит им за меня денег! Как выяснилось, я попала в аварию, спасая от гибели выскочившую перед моей машиной маленькую дочку бизнесмена Тугарина. Его благодарность не знает границ и имеет весьма нехилое денежное выражение. Вот только почему я не видела из этих сумм ни копейки? Надо поинтересоваться у Макса, который, похоже, любит меня не так уж и сильно! И тот ли он, за кого себя выдает…

---

– Ага, – подтверждает Лариса. – Только ты учти, восемь-три-девять-один-девять – это код Норильска, Тугарины там живут. И разница во времени у нас с ними четыре часа, так что ты не тяни со звонком, чтобы ночью людей не будить.

Мне кажется, если я действительно потерянная дочка Тугариных, то они будут рады и полночному звонку, но уверенности в наших родственных связях у меня нет, и я соглашаюсь с подружкой:

– Конечно, я не буду тянуть.

– Потом мне расскажешь! Забегу к тебе вечером! – обещает она и отключается.

А я смотрю на телефон, не решаясь набрать это самое восемь-три-девять–как-там-дальше.

Мне тревожно.

Я отчаянно надеюсь, что вот-вот узнаю о себе нечто важное, и в то же время понимаю, что надежда эта выросла и расцвела на очень зыбкой почве.

Однако выбора у меня нет. Надо звонить, и я звоню.

Дозваниваюсь, как ни странно, сразу же.

«Это судьба!» – ликует внутренний голос, тут же начиная сочинять душещипательную историю воссоединения блудной дочери с семьей.

Все-таки были у меня в роду любители мексиканских сериалов…

– Резиденция «Синие сосны», добрый вечер, – бодро приветствует меня женский голос.

Он явно немолодой, что меня обнадеживает. Если Ольга Викторовна Тугарина – моя мать, то ей точно не меньше пятидесяти. А может, трубку сняла моя бабушка?

Воображение с готовностью рисует добрую морщинистую старушку с начатым вязаньем.

– Ба… Ма… – мямлю я.

– Говорите громче, пожалуйста, и представьтесь, кто вы?

Вот как я должна ответить на этот резонный вопрос, а?

– Ээээ, – тяну я. – Не знаю, говорит ли вам что-нибудь такое имя – Мария Виленская?

Если мне скажут «нет», я прямо спрошу: «А у вас девочка в семье не терялась?»

– Вы кто? Вы из клиники насчет Маши?!

Кем бы ни была немолодая дама на другом конце воображаемого провода, она взволнована.

Я понимаю, что не промахнулась, что-то меня с этими Тугариными связывает, и тороплюсь объяснить:

– Вообще-то, это я – Маша Виленская.

– Слава богу, Машенька! – восклицает моя собеседница и оглушительно кричит:

– Ольга Викторовна! Ольга Викторовна! Маша звонит, Маша Виленская, сама нам звонит!

Так. Непохоже, что эта шумная дама – моя бабуля. Подождем Ольгу Викторовну.

Она появляется удивительно быстро – а я приготовилась терпеливо ждать, предполагая, что дом, который торжественно величают «резиденция «Синие сосны», имеет примерно сотню комнат, и для скоростного перемещения по нему нужны роликовые коньки.

Нет, через считаные секунды из трубки доносится:

– Вероника Семеновна, успокойтесь, не надо кричать!

Но и этот новый женский голос растревожен.

– Маша?! – выдыхает он в трубку.

– Да, это я. Здравствуйте, – говорю я, не зная, какое обращение добавить – Ольга Викторовна? Мамочка? Госпожа Тугарина?

– Машенька, милая, как же я рада! Тебя уже выписали? Как ты себя чувствуешь?

Хм. По-прежнему ничего не понятно.

– Хорошо, – отвечаю я осторожно.

– Руку разрабатываешь? А как нога? Иван Антонович говорил, тебе ногой надо заниматься постоянно! Ты это делаешь?

Ага, она общалась с моим лечащим врачом. Интересно.

– Да, я стараюсь побольше ходить, – говорю я.

– Но не слишком много, да? Не переутомляй себя, пожалуйста! Ты уже в санатории?

Ого, она и о санатории знает!

У меня начинается головокружение.

Ольга Викторовна хвалит санаторий, снова упоминает Ивана Антоновича с его рекомендациями, обещает поставить меня на ноги и вообще не оставлять заботой и вниманием.

Я уже совсем ничего не понимаю и не выдерживаю:

– Простите! Ольга Викторовна, откуда вы меня знаете?!

Трубка замолкает, затем издает тихий вздох.

– Ох, Иван Антонович предупреждал меня… Машенька, ты так и не вспомнила?

Я признаюсь, что не помню ровным счетом ничего из того, что было, прежде чем я очнулась в больнице, и моя собеседница снова вздыхает:

– Наверное, я должна тебе рассказать…

– Расскажите, пожалуйста, – прошу я, стискивая трубку вспотевшей от волнения ладонью.

И она рассказывает.

– Наш папа очень много работает, и мы нечасто его видим, поэтому отпуск всегда проводим вместе.

«Папа Тугарин», понимаю я. Не римский папа. Про римского мне сейчас было бы неинтересно.

– Но на Канарах наша детка очень тяжело пережила акклиматизацию, в Индии чем-то отравилась, а в Африке и вовсе подцепила кожную болезнь, – продолжает рассказчица. – Поэтому Мотя сказал: больше никаких заграниц! Пока дочка не подрастет, только Крым и Кавказ! И этим летом мы поехали в Анапу. Мотя сказал, для дошколят это лучшее место, он сам туда в детстве ездил, и было чудесно.

Ольга Викторовна затихает, и я тоже молчу.

Кто я, чтобы спорить с Мотей? И, кстати, он прав.

– Ах, это было так замечательно! – растроганно вздыхает Ольга Викторовна.

Оказывается, она сделала паузу, чтобы наскоро перебрать приятные воспоминания.

– Мы прилетели в Краснодар, и Моте прямо в аэропорт подогнали машину. Он обожает рулить, но дома у него водитель и жесткое расписание, а тут – езжай куда угодно и как хочешь! Мы не спешили, выехали, когда стемнело – чтоб не по жаре и чтобы машин на дороге поменьше. Останавливались в живописных местах, фотографировались, покупали фрукты и мед, было так весело! Мотя сказал – совсем как в старые времена!

Она опять замолкает.

– Здорово, – вставляю я, чтобы хоть что-то сказать.

– Да, было здорово, – радостный и ясный голос Ольги Викторовны тускнеет. – А потом мы остановились на перевале. Там, где смотровая площадка, три медведя и деревья, исполняющие желания.

Мое сердце пропускает удар.

Я вспоминаю медведей!

– Мотя с деткой пошли к роднику, – напряженно продолжает Ольга Викторовна.

– Ночью? – автоматически и отстраненно (ибо думаю о другом) удивляюсь я.

– Так это ведь по местному времени было два часа ночи – как раз радио в машине пикнуло, по нашему-то уже утро наступило, а детка у нас рано встает! – объясняет Тугарина. – Они уже возвращались, и доченька шла первой. Она выскочила на дорогу, и тут ты!

– Что – я?

– Ты ехала очень быстро! И прямо на нее! – голос в трубке звенит и ломается. – А она испугалась и замерла…

– И что было дальше? – не выдержав паузу, спрашиваю я.

– Я видела, что машина летит прямо на доченьку, и закричала…

– Вы закричали: «Вера! Вера!» – медленно договариваю за нее я.

И машина криво, боком ушла в пропасть.

– Да! Ты вспомнила?!

– Пока только это. Но вы рассказывайте, рассказывайте!

Звуки в трубке подозрительно похожи на плач.

– Ты убила себя, чтобы спасти нашу детку, – всхлипывает Ольга Викторовна. – Мотя сказал – мы твои должники по гроб жизни!

Вот теперь мне кое-что понятно:

– Значит, это вы оплатили мое лечение в клинике и санатории?

– Мотя сказал – это самое меньшее, что мы можем для тебя сделать! Извини, что не были рядом с тобой в трудное время, но этот милый юноша, твой жених, обещал о тебе хорошенько заботиться, а доктор сказал, что ты в коме и все равно нас не увидишь.

Кажется, Ольга Викторовна смущена, но меня интересует другое:

– Так вы и с Максом разговаривали?

– Конечно, и не раз! Он информировал нас о расходах и советовался по поводу квартиры! Не мала тебе будет «двушка»? Ты, конечно, пока что девушка свободная, но надо и о будущем подумать. Она тебе хотя бы понравилась? Ты ведь ее не видела, Макс один выбирал. Мотя сказал – это наш тебе подарок на день рождения. Ты же вроде как заново родилась!

– Огромное вам спасибо, – благодарю я и думаю: «Придушила бы Макса!»

Аферист он, а не жених!

Интересно, сколько денег из тех, что выделялись «на расходы», Макс положил в свой карман?

– На здоровье! – облегченно смеется Ольга Викторовна. – Что еще будет нужно – любое лечение – ты только скажи! Кстати, как тебе «Старбанк», устраивает, удобно им пользоваться? Мотя сказал, что он и дальше будет переводить деньги на твой счет каждый месяц.

– Как пенсию по инвалидности? – неуклюже шучу я.

– Но ты ведь и вправду серьезно пострадала! – у моей собеседницы опять виноватый голос.

– Все будет хорошо, – успокаиваю ее я. – Со мной все будет хорошо!

Я еще раз сердечно благодарю, прошу передать приветы Моте и Вере, обещаю регулярно звонить, и мы тепло прощаемся.

У меня голова, как котел! В смысле, в ней такая каша!

Самого-то главного мой разговор с Тугариной не прояснил – я по-прежнему не знаю, кто я и как меня зовут! Хуже того, я теперь знаю, что я не Вера, потому что Вера – это дочь Тугариных, так что в этом смысле результат беседы минусовой.

– Да брось, результат положительный – ты узнала, что у тебя есть свое жилье и постоянный источник средств к существованию! – возражает мне Лариса, прибежавшая в мое бунгало после ужина. – Эх, везет же некоторым! Станешь жить, как королева, Тугарин, похоже, не жадина, будет содержать тебя прилично.