Андреа Камиллери - Пансион Евы

• Название: Пансион Евы
• Автор: Андреа Камиллери
• Издательство: Мир книги
• Жанр: О войне
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-486-01791-9

1944 год, идет Вторая мировая война, а в Вигате, поселке на юге Сицилии, функционирует небольшой, но симпатичный бордель с романтическим названием «Пансион Евы», который просто притягивает своей таинственностью трех неразлучных друзей. Судьбы и истории девушек, работающих в «Пансионе Евы», погружают восемнадцатилетних героев в мир душевных переживаний, поэтических сюжетов, приключений на грани фантазии и реальности, дают возможность понять нечто важное о жизни, о мире, почувствовать драматизм происходящего.

Новое произведение Андреа Камиллери — одного из самых знаменитых итальянских писателей, написано живым увлекательным языком, наполнено искрометным юмором и сочным сицилийским колоритом.

---

Минут через тридцать налет прекратился. Над площадкой стояло облако дыма и пыли. Неподалеку что-то с треском и шипением горело. Кашляя и ругаясь, люди потихоньку вылезали из убежища. К Ненэ подошел старшина, внимательно посмотрел ему в лицо, заметил следы слез, но ничего не сказал.

— Надо маме его сообщить, — сказал Ненэ глухим голосом и вдруг, вспомнив что-то, добавил: — И еще его невесте.

Старшина осторожно сдвинул руку Личо с груди, в пальцах была зажата фотокарточка. Мужчина удивленно посмотрел на нее, а потом протянул Ненэ. Это была вырезанная из журнала и наклеенная на картон фотография Греты Гарбо.

Через трое суток Ненэ получил увольнение на полдня. Он шагал по пустынным улицам в каком-то полном отрешении, так что не заметил несущийся на скорости автомобиль. Водитель успел затормозить, но все-таки задел Ненэ, и тот грохнулся на землю.

— Поранился? — закричал водитель, выскакивая из машины.

— Нет.

Ненэ попытался встать, и мужчина протянул ему руку.

Ненэ обомлел — рука, за которую он держался, принадлежала человеку, которого считали покойником!

Барону Джаннетто Никотра ди Монсеррато, чьи жалкие останки извлекли из-под развалин собственного загородного дома. Барону, из-за которого Сирия, возможно, лишила себя жизни.

Да, это был он, вне всякого сомнения, несмотря на то, что отрастил усы, как у татарского наездника. Барон тоже узнал Ненэ.

— Ах, это ты? Здравствуй, — произнес он ледяным голосом.

— Но вы же… вы…

Ненэ испытывал шок не столько от наезда автомобиля, сколько от встречи с человеком, которого считал погибшим.

— Так и быть, сейчас все расскажу. Подожди меня вон в том кафе. Только отгоню машину и вернусь.

И он пошел, прихрамывая, к хорошо знакомому спортивному автомобилю. Стало быть, его машину никто не угонял. Ненэ сел за столик, и скоро в кафе зашел барон.

— Закажешь что-нибудь?

— Апельсиновый сок.

У Ненэ пересохло во рту.

— А я возьму себе газировки. — Барон сделал заказ и взглянул на Ненэ. — По твоему удивленному виду ясно, что мне удалось здорово всех надуть.

— О да. А вы знаете, что Сирия пропала после того, как…

— Конечно, знаю. Все это было подстроено. Она пришла в условленное место, и мы на моей машине уехали в Мессину.

— Значит, Сирия знала, что ваша гибель не более чем спектакль?

— Ну, разумеется, знала. Мы с ней вместе все это и придумали.

Официант принес напитки.

— Пролив нам переплыть не удалось, — продолжал барон, — и тогда я отправился сюда, у моего друга здесь дача неподалеку, в четырех километрах, он мне ключи оставил. Я в Рагити заехал купить чего-нибудь. Слушай, у тебя деньги-то есть? Если нет, то поехали к нам на обед. Сделаем Сирии сюрприз.

— Нет, спасибо, мне надо вернуться в часть. Но простите мое любопытство: кому принадлежали останки, которые нашли под обломками вашего дома?

— А, те? Да какому-то трупу, сейчас их везде полно, сторож притащил. Надели ему на руку мой перстень, чтобы уж никаких сомнений не оставалось. А потом, во время бомбежки, сторож подорвал дом динамитом.

— Понятно. А вы не боитесь, что сторож проговорится?

— А какой ему интерес? Я продал этому сторожу всю мою собственность по очень дружеской цене. Ему не нужны заморочки с законом. К тому же у него еще будут проблемы с моей женой, когда та узнает, что перед смертью я все продал ему.

— И что вы теперь собираетесь делать?

— При первой возможности уедем на континент, в Швейцарию. У меня там есть деньги, которых нам вполне хватит на жизнь, и даже с лихвой.

Барон встал и полез в карман за деньгами.

— Я расплачусь, — заявил Ненэ.

Они пожали друг другу руки.

— Большая просьба… Никому ни слова.

— Не сомневайтесь. И большой привет Си… синьоре.

— Передам.

Около трех часов утра девятого июля Ненэ, который спал как мертвый, был разбужен моряком с соседней койки:

— Американцы начали высадку.

— Где?

— Между Джелой и Ликатой.

Над бункером бушевал настоящий ливень из бомб, пулеметных очередей, зенитных выстрелов, огня и стали. Ни одна живая душа не устояла бы под такой грозой. Ненэ спал в одежде, поскольку у него не было сил каждый раз раздеваться. Он поднялся со своей койки и пошел к выходу. В казарме никто не спал, люди, узнав про высадку, были возбуждены и встревожены. Часовых не было, ночь казалась днем. Ненэ вышел из бункера, сорвал шеврон и швырнул на землю. Да, он дезертировал, но это для него было уже неважно. Ненэ шагал легко и бодро в абсолютной уверенности, бог знает почему, что ни одна бомба, ни одна пуля, ни один осколок не причинят ему вреда. Так он шел и шел через Рагити, пока не вышел на дорогу к деревне, где находилась его семья. На рассвете его нагнал грузовик с итальянскими солдатами, и они подвезли Ненэ. Не проехали они и десяти километров, как появились два самолета и расстреляли транспорт. Грузовик сгорел, а солдаты убежали в поля. Ненэ продолжил путь пешком, солнце пекло немилосердно, и сил у него почти не осталось. Наконец он добрел до хижины, у дверей которой сидел старик.

— Можно попросить у вас немного воды?

Не говоря ни слова, старик протянул Ненэ кувшин с чистой колодезной водой:

— Дезертир?

— Да. А как вы догадались?

— Да таких, как ты, пацанов, уже с десяток здесь прошло. Есть хочешь?

— Хочу.

— Могу дать тебе немного жареных бобов.

Навстречу Ненэ ехала военная техника, итальянцы отступали с побережья, где высадились американцы. Один грузовик вдруг остановился, его двигатель заглох. Солдаты попрыгали из кузова, столкнули полуторку в придорожную канаву и поспешно залезли в другой, тоже битком набитый грузовик.

Что это, разгром, поражение? Беспорядочное, паническое бегство, спасайся, кто может? И куда же они бежали? К проливу, где, столпившись, как стадо баранов, дали бы возможность американским штурмовикам легко разнести всех в клочья?

Ненэ навстречу попался грузовик с бойцами, одетыми в морскую форму. Грузовик застрял посреди дороги, и водитель никак не мог его завести. Ненэ подошел к шоферу, прапорщику с усталым лицом, и спросил:

— Откуда едете?

— Из Вигаты.

— Давай, давай, шевелись, заводи машину, — орали матросы в кузове, стуча по кабине.

— Почему отступаете?

— Вигата полностью разрушена, корабли частью потоплены, частью ушли в море, зенитных батарей больше нет. Через два, максимум три дня туда придут американцы. Если хочешь, можем подвезти тебя до Мессины.

— Нет, спасибо.

Что с его отцом? Ненэ вовсе не был подавлен сообщенным моряком известием, наоборот, тело наполнилось какой-то новой, отчаянной силой. Он бросился по дороге почти бегом. Через некоторое время его обогнал немецкий мотоцикл и остановился. Немецкий солдат показал Ненэ жестами, что может подвезти его, и Ненэ устроился в коляске. Едва мотоцикл двинулся, Ненэ провалился в глубокий сон. Ему снилось, что он падает в бездонный колодец, а кто-то еще и сбрасывает на него сверху тяжелые камни. Бог знает, сколько времени он проспал. Проснулся Ненэ среди звенящей тишины, даже птицы не пели. Мотоцикл стоял у обочины, солдат спал, склонив голову на руль.

Спал? Тогда почему его голова вся в крови? Ненэ выскочил из коляски и бросился бегом по дороге. Его сон был так близок к обмороку, что парень даже не услышал, как налетевший американский штурмовик прошил немца очередью.

Ночь Ненэ провел в придорожной канаве, скорчившись, в полусне, а в десять утра пришел в деревню, где жила его мать. Едва она увидела сына, измученного и со сбитыми в кровь ногами, заплакала и спросила:

— Что-нибудь известно о папе?

— Нет.

Через три часа в деревушку вошли американцы. По стенам домов были расклеены листовки, которые начинались так:

ВОЕННАЯ АДМИНИСТРАЦИЯ СОЮЗНИКОВ

НА ОККУПИРОВАННЫХ ТЕРРИТОРИЯХ

Я, Генерал Гарольд Р. Л. Джи. Александер, G.C.B., C.S.I, D.S.O., M.C., Главнокомандующий Союзными войсками, Глава Военной Администрации оккупированной территории, объявляю, что данному населенному пункту возвращается свобода…

«Тут есть некоторое противоречие, — подумал Ненэ. — Если эта деревня освобождена, то почему ее называют оккупированной территорией?»

Так или иначе, это означало, что по дороге на Вигату бои больше не идут. Ненэ отыскал велосипед и на заре выехал. Путешествие до Вигаты заняло около восьми часов. Дорога была забита сотнями грузовиков с американскими солдатами и боеприпасами. Ревели огромные, как дома, танки, проезжали мощные джипы, способные забраться вверх по гладкому склону.

Ненэ постоянно вынужден был объезжать их по полям. Первый раз он оказался на поле с обугленными, поваленными деревьями и выжженной травой. Там стояло четыре развороченных итальянских танка с открытыми люками. У разбитых гусениц лежали кучи обугленных тряпок, некогда серо-зеленого цвета. Два трупа разлагались под лучами солнца. В другой раз Ненэ наткнулся на военный грузовик, специально остановленный подальше от дороги. В двадцати метрах от грузовика стояли, образуя очередь, американские солдаты. Их было больше дюжины, они громко разговаривали, шутили, смеялись, хлопали друг друга по плечам. Ненэ стало любопытно, и он подъехал посмотреть.