Грег Фаррелл - Крах Титанов: История о жадности и гордыне, о крушении Merrill Lynch и о том, как Bank of America едва избежал банкротства

• Название: Крах Титанов: История о жадности и гордыне, о крушении Merrill Lynch и о том, как Bank of America едва избежал банкротства
• Автор: Грег Фаррелл
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-9614-1922-1, 978-0-3077-1786-3

В основе журналистского расследования Грега Фаррелла – история крушения Merrill Lynch, компании, которая произвела революцию на фондовом рынке, построив свой бизнес на предоставлении услуг финансовых консультаций рядовым гражданам.

Merrill Lynch с «громадным стадом» финансовых советников стала олицетворением американского образа мышления. Внезапный крах, упадок и продажа Bank of America стало потрясением. Каковы причины? Как это произошло?

Написанная на основании уникальных источников Merrill Lynch и Bank of America, книга рассказывает историю о жадности, высокомерии и некомпетентности, открывая череду исторических событий финансового кризиса.

---

Было очевидно, что О’Нил так и не понял всей глубины проблем компании

О’Нил выглядел так, будто его сейчас стошнит. Всего несколько дней назад он набросился на Хитона, Эдвардса и остальных за то, что они добавили слово «оценивается» к объявлению о списании 4,5 миллиардов долларов. Было очевидно, что он так и не понял всей глубины проблем компании. Он заявил во всеуслышание, что списания составят всего 4,5 миллиарда, а теперь выходит, что потери компании на порядок выше этой величины. Когда компания через две недели объявит о прибылях в третьем квартале, ей придется обнародовать сумму вдвое большую и добавить предупреждение о том, что дела могут обстоять еще хуже.

В следующие несколько дней эмоции О’Нила зашкаливали, его состояние менялось от полной беспомощности, вызванной осознанием, что проблемы были слишком велики, чтобы он мог с ними справиться, до маниакальной заботы о будущем компании.

В один из солнечных октябрьских дней этого периода в его кабинет на 32-м этаже зашел Тоси, чтобы обсудить некоторые вопросы относительно предложенной им идеи создания банка проблемных активов (bad bank). Кабинет гендиректора был современным, гладкие стены отделаны белым пластиком, а в центре находился большой овальный рабочий стол, за которым О’Нил проводил совещания со своими подчиненными. Повсюду стояли со вкусом подобранные предметы искусства, привезенные из Африки, – часть личной коллекции О’Нила. Тоси, чей обмен веществ был столь быстрым, что он не нуждался в чашке кофе по утрам, нервничал больше обычного, когда приходил в кабинет О’Нила: у гендиректора был такой крутой нрав, что если человек входил в кабинет не совсем подготовленным, то хозяин мог буквально порвать его на части вне зависимости от того, кто еще находился в кабинете.

Зайдя в кабинет в тот день, Тоси не обнаружил там свирепого хозяина Merrill Lynch. В комнату, окна которой выходили на юго-восток, заглядывали лучи послеполуденного солнца, но ни одна лампочка не горела. О’Нил сидел в своем кресле сгорбленный, обхватив поникшую голову руками. Одетый в серый кардиган, он выглядел потрепанным и небритым. Тоси еще никогда не видел генерального директора в таком состоянии, и это его обескуражило.

– Этот чертов Семерджи, – пробормотал О’Нил. – Я должен был знать, что ему не стоит доверять.

Потом О’Нил заговорил о кризисе, связанном с Long Term Capital Management, который случился почти за десять лет до того периода, когда он был финансовым директором и Merrill Lynch потеряла практически все деньги.

– Эти парни из отдела фиксированного дохода вернули меня в 1998 год, и, клянусь, я больше не позволю, чтобы это повторилось еще раз.

Когда Тоси уходил, он посмотрел на Мэриан Брукс, которая была секретаршей О’Нила на протяжении многих лет. В ее глазах стояли слезы.

Несколько часов спустя, после захода солнца, Грег Флеминг вошел в кабинет генерального в надежде увидеть его. Он был уверен, что шеф все еще там, но в комнате его не было, и свет там не горел. Флеминг прошел в угловой кабинет и увидел О’Нила, который сидел за столом один, в тишине.

– Стэн, – позвал Флеминг, включая свет. – Это что, метафора такая, да? Вставайте, пойдем. У нас есть работа.

Несколько дней спустя – 18 октября – О’Нил сделал нечто очень необычное: он попросил Флеминга о помощи. Несмотря на то что при О’Ниле Флеминг поднялся по служебной лестнице, возглавив в 2003 году инвестиционно-банковскую деятельность и в 2007 году став сопрезидентом всей компании, он никогда не был частью близкого окружения О’Нила. Это окружение в том виде, в каком оно существовало, включало О’Нила и Ахмасса Факахани – сопрезидента Флеминга.

Факахани, управлявший работой внутри компании, тесно работал с О’Нилом почти десять лет и был одним из первых, кто сформулировал стратегию, при помощи которой О’Нил смог занять место генерального директора. После того как О’Нил стал директором, Факахани сконцентрировал в своих руках еще больше власти, но его самая важная задача состояла в том, чтобы быть глазами и ушами директора в компании.

Но катастрофа в отделе фиксированного дохода, спровоцированная Османом Семерджи – человеком, которого Факахани прочил в будущие руководители Merrill Lynch, подорвала авторитет Факахани в организации. Отягчающим ситуацию обстоятельством было то, что система управления рисками, которая не смогла вовремя отследить действия Семерджи, также подчинялась Факахани.

« На протяжении более десятка лет, как и конкурент из его родного города BofA, банк Wachovia занимался постоянным поглощением других банков. И главным советником Wachovia при этом был Merrill Lynch »

О’Нил спросил Флеминга, поддерживает ли тот отношения с Кеном Томпсоном, президентом Wachovia Bank в Шарлотте.

– Да, – ответил Флеминг.

На протяжении более десятка лет, как и конкурент из его родного города BofA, банк Wachovia занимался постоянным поглощением других банков. И главным советником Wachovia при этом был Merrill Lynch. При проведении большинства этих сделок Флеминг, ведущий банкир, работал вместе с Томпсоном и другими руководителями Wachovia, чтобы довести эти сложные операции до конца. Томпсон проникся к Флемингу симпатией.

– Я хочу, чтобы ты спросил Кена, заинтересует ли его стратегическое партнерство наших компаний, – сказал О’Нил.

Несколько недель назад, когда О’Нил встречался с Кеном Льюисом из BofA, проблемы его компании казались разрешимыми, и поэтому О’Нил не видел никакой насущной необходимости двигаться дальше в этом направлении. Кроме того, Крибиоре с пренебрежением отверг эту идею. Но теперь, когда пелена спала с глаз и О’Нил получил представление о масштабах проблемы, стоявшей перед компанией, тянуть время было нельзя. Он должен был действовать, и быстро.

Флеминг сказал, что он займется этим. Он был в немилости у О’Нила более года, с того момента, когда спорил с ним насчет назначения Семерджи. Теперь О’Нил просил его о помощи, и Флеминг хотел ему помочь.

В течение следующих двух дней Флеминг поговорил с Томпсоном и финансовым директором Wachovia Томом Вурцем. Он описал ситуацию, в которой оказалась компания, еще не отчаянную, но уже тревожную. Томпсона это сильно заинтересовало, и он сказал, что передаст информацию на рассмотрение совета директоров. В конце концов, шанс приобретения Merrill Lynch, одного из премиальных брендов в сфере финансовых услуг во всем мире, – это шанс, который бывает раз в жизни, заметил Томпсон.

Если Merrill Lynch будет продана Bank of America, то этот гигант из Шарлотта все разрушит, а завладев всем, уволит тысячи людей и выпотрошит организацию. Так полагал О’Нил. Это было в духе Кена Льюиса: заплатить лучшую цену, а потом взять все под полный контроль. С Wachovia, думал О’Нил, все будет иначе. Для Merrill Lynch это будет мягкой посадкой. Цена будет не столь высока, но Кен Томпсон может позволить Merrill Lynch некоторую автономию. Сделка с Wachovia будет больше похожа на слияние, чем на поглощение.

За несколько дней до внеплановой встречи совета О’Нил начал искать поддержку среди директоров. И вновь он обратился к своему старому другу Крибиоре в надежде заручиться его поддержкой в пользу сделки с Wachovia. Но вместо того чтобы выслушать О’Нила, Крибиоре занял свою прежнюю позицию: Merrill Lynch не следует продавать, особенно банку из Шарлотта. О’Нилу следует сделать значительные списания по CDO-позициям, а потом привлечь свежий капитал.

Крибиоре занял свою прежнюю позицию: Merrill Lynch не следует продавать, особенно банку из Шарлотта

В субботу, 20 октября Армандо Кодина, девелопер кубинского происхождения и член совета директоров Merrill Lynch, появился в Гарвардской школе бизнеса для обсуждения учебной ситуации, построенной на примере одной из его сделок. Пока он объяснял студентам решения, принятые им в отношении предложенной застройки, в середине лекции к нему подошел помощник по административным вопросам школы и передал ему записку. «Стэн О’Нил просит вас срочно ему перезвонить», – говорилось в записке.

Кодина прекрасно знал, что компании придется заявить об убытках. Факахани нанес ему визит во Флориду в конце сентября, чтобы вкратце ознакомить с проблемой CDO и предупредить о том, что Семерджи собираются уволить. Потом было предупреждение о 4,5 миллиарда долларов, опубликованное две недели назад. Собрание совета директоров компании было назначено на следующий день в Нью-Йорке, поэтому он не мог понять, почему О’Нил так срочно хочет с ним связаться.

После окончания занятия по дороге к своему второму дому в округе Литчфилд на северо-западе штата Коннектикут Кодина перезвонил О’Нилу.

– Армандо, – сказал О’Нил, – ты первый из совета директоров, с кем бы я хотел об этом поговорить. У меня был разговор о продаже компании Wachovia. Я надеюсь, что ты не будешь возражать против этого.

Кодина был ошарашен. Через несколько секунд он пробормотал что-то о том, что О’Нилу не пристало продавать компанию в одиночку, не сообщив об этом совету директоров.