Уинстон Черчилль - Никогда не сдаваться! Лучшие речи Черчилля

• Название: Никогда не сдаваться! Лучшие речи Черчилля
• Автор: Уинстон Черчилль
• Жанр: Публицистика
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-9614-3269-5

Уинстон Черчилль известен не только как выдающийся политик, но и как один из самых ярких ораторов XX века. Его вдохновляющие речи вошли в историю, многие фразы стали крылатыми, а такие словосочетания, как «железный занавес», приобрели статус понятий общественно-политической лексики. В настоящем издании внук Уинстона Черчилля сумел собрать самые важные тексты из его выступлений, отказываясь от многого ради лучшего. В результате читатель имеет возможность познакомиться с богатейшим риторическим наследием знаменитого политика за более чем 60-летний период его активной политической деятельности.

---

«Сказка о разоружении»

24 октября 1928 года

Эльдерсбрук

В 1925 году Германия снова стала частью мирового сообщества и подписала Локарнские соглашения, согласно которым европейские державы, победившие в Первой мировой войне, то есть Великобритания и Франция, обязались приступить к разоружению. Однако продолжительные дискуссии о разоружении и обороне лишь усилили взаимное недоверие наций, участвовавших в переговорах, приведя к ситуации, на которую намекает Черчилль в своей едкой аллегории.

Длящаяся последние два года дискуссия привела к тому, что вопросы, касающиеся боеспособности военно-морских, сухопутных и воздушных сил, приобрели неожиданно большое значение на нынешнем мирном этапе истории человечества. Сейчас из соображений осторожности правительства вынуждены рассматривать все мыслимые и немыслимые прогнозы на будущее, которые на самом деле вряд ли когда-либо претворятся в жизнь. Главная цель дипломатов всех стран – не дать возможности какому-либо из демократических государств в дальнейшем диктовать свои условия остальным.

Чтобы никого не обидеть в этой непростой ситуации, я, пожалуй, обращусь к жанру иносказания. Однажды все звери в зоопарке решили разоружиться и организовали конференцию, чтобы обсудить этот важный вопрос. Первым выступил носорог: открывая заседание, он заявил, что клыки – это варварское оружие, которое с общего согласия необходимо строго запретить. В то время как рога, которые в первую очередь служат для защиты, разумеется, должны быть разрешены. Бык, олень, а также дикобраз и даже маленький ежик (чьи иглы по статусу, видимо, были приравнены к рогам) дружно заявили, что согласны с носорогом, однако лев и тигр придерживались иного мнения. Они встали на защиту клыков и когтей, называя их благородным оружием, применявшимся с незапамятных времен. Пантера, леопард, пума и все прочие представители семейства кошачьих поддержали льва и тигра. Тогда взял слово медведь. Он предложил ввести запрет и на клыки, и на рога, чтобы ни одно животное не могло применять их в бою. Единственным достойным способом выяснения отношений медведь считал объятия – пусть противники просто обнимают друг друга, это ведь так по-братски! Хотя возразить тут было нечего, прочим животным предложение медведя почему-то совсем не понравилось, а индейку и вовсе охватила паника.

Дискуссия становилась все более жаркой и напряженной: звери так увлеклись обсуждением рогов, клыков, когтей и объятий, что сами не заметили, как от их мирных намерений не осталось и следа. К счастью, служители зоопарка сумели вовремя успокоить своих питомцев и убедили их мирно разойтись по клеткам. Только тогда они вновь стали доброжелательно относиться друг к другу.

3. Годы пустынного одиночества, 1930–1939

В мае 1929 года либералы снова вернулись к власти, поддержав правительство меньшинства, сформированное лейбористами. В результате политических перемен Черчилль оказался не у дел: его более чем на 10 лет лишили возможности занимать государственные посты. В начале 1930-х годов его мнение все чаще стало расходиться с мнением руководства и большинства членов Консервативной партии: сначала – по индийскому вопросу, затем – в связи с политикой умиротворения, проводимой в условиях усиленной милитаризации Германии. К тому моменту, когда в конце 1930-х годов Гитлер принялся бесчинствовать в Европе, ряды политических соратников и союзников Черчилля в парламенте поредели настолько, что их уже буквально можно было по пальцам перечесть.

Над миром нависла страшная угроза. Черчилль отлично понимал это и изо всех сил пытался, пока не поздно, предупредить о неотвратимой опасности народы Британии, США и Западной Европы, но, к сожалению, его никто не хотел слушать. В эти годы от него все отреклись, его заклеймили как «милитариста», однако несмотря ни на что Черчилль не сдался. Лично у меня нет сомнений в том, что как раз в это время пробил «звездный час» Уинстона Черчилля – ведь именно твердая решимость и незаурядная сила духа, которую он продемонстрировал в минуты суровых испытаний, предопределили его дальнейшую судьбу.

Ситуацию радикально изменил Мюнхенский кризис, когда британское и французское правительства постыдно пожертвовали независимостью Чехословакии, чтобы умилостивить ненасытного Гитлера. Поначалу премьер-министра Невилла Чемберлена в Британии всячески восхваляли как миротворца. Однако несколько месяцев спустя и сам Чемберлен, и большинство граждан его страны поняли, что они жестоко обманулись и что Черчилль с самого начала был прав. С той поры все чаще и все настойчивее стали раздаваться требования вернуть Уинстона Черчилля в правительство.

«Мятежный законник из Миддл-Темпл» 23 февраля 1931 года

Уинчестер-Хаус, Эппинг

Одним из первых шагов правительства лейбористов, предпринятых при поддержке Консервативной партии, стало присвоение Индии статуса доминиона с правом самоуправления. Черчилль был категорически против этого решения. В этой речи он яростно обрушивается на национального лидера индийцев Махатму Ганди. Позднее это выступление активно критиковалось как в Индии, так и в Британии.

Теперь несколько слов об управлении Индией. По моему мнению, мы должны официально заявить о своем категорическом несогласии с той ошибочной и неудачной политикой в отношении Индии, которую проводили социалисты вместе с действовавшим по их указке вице-королем. Мне тошно смотреть, как господин Ганди, этот мятежный законник из Миддл-Темпл, строит из себя босоногого дервиша, воплощающего саму идею Востока, как он полуголым является во дворец вице-короля, чтобы говорить на равных с представителем нашего монарха, а сам между тем продолжает затевать бунты и настраивать местное население против нас. Такой человек способен лишь осложнить и без того непростую ситуацию в Индии.

«Покидая Индию» 18 марта 1931 года

Ройял-Алберт-Холл, Лондон

Имея за плечами многолетний опыт армейской службы в Индии, Черчилль был твердо убежден в том, что фактическая ликвидация британского правления в этой стране приведет не только к гибели Британской империи, но и к массовому насилию и кровопролитию в ходе выяснения отношений между индуистскими и мусульманскими общинами. Как это ни печально, он оказался абсолютно прав. Однако в момент принятия парламентского решения Черчилль не встретил поддержки однопартийцев: большинство консерваторов оказались не согласны с ним. Так Черчилль стал политическим изгоем именно тогда, когда ему так необходимы были помощь и поддержка.

Передав Индию в руки браминов, мы поступим жестоко и недальновидно. Такое решение навлечет позор на всех, кто будет в нем повинен. Ведь эти самые брамины, разглагольствующие о принципах западного либерализма и корчащие из себя философствующих политиков демократического толка, отказывают в основных правах почти 60 миллионам своих соотечественников, которых они называют «неприкасаемыми» и которых они за тысячи лет угнетения приучили безропотно мириться с этим унизительным статусом. Брамины отказываются есть и пить за одним столом с этими несчастными и в принципе не считают их за людей. Нахождение рядом с неприкасаемым для брамина недопустимо, ибо сродни осквернению. Как же при этом они могут столь самозабвенно рассуждать о логическом учении Джона Стюарта Милля и выступать в защиту прав человека вслед за Жан-Жаком Руссо?

Пока то или иное сообщество, социальное или религиозное, одобряет подобную практику угнетения и заявляет о своей готовности вечно удерживать 60 миллионов соотечественников в состоянии нечеловеческого рабства, мы не можем признать законными притязания таких псевдолидеров, даже если формально они заявляют о своей приверженности к демократическим идеалам. Тем более нельзя позволить этим людям распоряжаться судьбой миллионов беспомощных и презираемых сограждан. Теократия браминов, удерживающая в подчинении все индуистское население, от высших каст до неприкасаемых, в Индии соседствует с исламским движением. В стране проживают 70 миллионов мусульман, от природы наделенных недюжинной энергией и жаждой крови и вооруженных религией, которая диктует им необходимость постоянных войн с иноверцами. Пока индуист продумывает аргументацию для философского спора, мусульманин точит свой меч. Разумеется, и в индуистской, и в мусульманской общине достаточно много красивых и одаренных юношей и девушек, однако смешанных браков между представителями этих враждующих группировок нет и быть не может. Меж ними – глубокая пропасть. Все противоречия, разделяющие Францию и Германию или, скажем, католиков и протестантов, вместе взятые, не сопоставимы и с одной десятой долей глубины этой пропасти. По ее сторонам – две религиозные общины, десятки миллионов представителей которых живут бок о бок в городах и деревнях Индии. Но до настоящего момента и индуисты, и мусульмане пребывали под сенью справедливого правления Британии, простиравшей над ними свой замиряющий скипетр. К тому моменту, когда в результате реформ Монтегю – Челмсфорда встал вопрос об индийском суверенитете и самоуправлении, они уже привыкли соседствовать и относились друг к другу относительно терпимо. Однако сейчас, когда становится очевидным, что вскоре мы либо по собственной воле покинем Индию, либо нас оттуда выгонят, непримиримая ненависть и кровная вражда вновь дают о себе знать. Религиозные распри с каждым днем усиливаются. Если мы умоем руки, снимем с себя всю ответственность за происходящее и откажемся от своих полномочий, как предлагают наши сентиментально настроенные коллеги, одержимые идеалами свободы и независимости, Индия сразу погрязнет в кровопролитнейших гражданских войнах между мусульманами и индуистами. Я уверен, что всякий, кто хорошо знает эту страну, обязательно согласится со мной.