Николай Лейкин - Мамка-кормилица

• Название: Мамка-кормилица
• Автор: Николай Лейкин
• Издательство: С.-ПЕТЕРБУРГЪ. Товарищество "Печатня С. П. Яковлева". 2-я Рождественская ул. 1903.
• Жанр: Русская классическая проза

«Лейкин принадлежит к числу писателей, знакомство с которыми весьма полезно для лиц, желающих иметь правильное понятие о бытовой стороне русской жизни… Это материал, имеющий скорее этнографическую, нежели беллетристическую ценность…»

М. Е. Салтыков-Щедрин.

---

— Не можете-ли вы сегодня, Федоръ Богданычъ, пріѣхать къ намъ обѣдать?

— Отчего-же нѣтъ? Съ удовольствіемъ. Сегодня я никуда… Хотѣлъ ѣхать въ клубъ. Повинтимъ у васъ.

— Очень обяжете. Угощу васъ охотницкимъ блюдомъ… особеннымъ. Я заказалъ повару бѣлозерскіе снятки подъ легонькой бешемелью.

— Прекрасная вещь. Но выслушайте, какъ кончилась игра-то.

— Я слушаю, Федоръ Богданычъ… Только Федоръ Богданычъ, мы рѣшили просить васъ на этотъ разъ не выбирать намъ красивую мамку… Богъ съ ними, съ этими красивыми… Одни только грѣхи…

— Вы даже сами можете выбрать себѣ мамку. Поѣдемте сейчасъ со мной къ моей акушеркѣ… Тамъ цѣлый разсадникъ мамокъ… Я ихъ осмотрю, отберу подходящихъ, а вы выбирайте. Это недалеко. Имѣете на это время?

— Ахъ, Федоръ Богданычъ, хоть-бы и не имѣлъ, такъ для такого дѣла надо все бросить.

— Такъ ѣдемте сейчасъ. У меня лошадь давно готова. А игру я вамъ сейчасъ разскажу. Такую игру надо занести въ исторію. У васъ будетъ сегодня кто-нибудь къ обѣду?

Докторъ поднялся, взялъ шапку и позвонилъ.

— Дядя-генералъ хотѣлъ пріѣхать, — отвѣчалъ Колояровъ, тоже поднимаясь и направляясь вмѣстѣ съ докторомъ въ прихожую.

— Нѣтъ, я къ тому, что не особенно долюбливаю я съ дамами играть, — продолжалъ докторъ, одѣваясь въ прихожей. — Прошлый разъ ваша теща… Вѣдь она рѣжетъ вмѣсто того, чтобъ помогать.

— Я самъ не долюбливаю играть съ дамами, — отвѣчалъ Колояровъ, выскакивая на лѣстницу. — Я, вы, дядя-генералъ. За четвертымъ партнеромъ можно послѣ обѣда послать. Братъ жены.

— Ну, вотъ такъ лучше. А то съ дамами — извините. Вѣдь это называется — лапти плесть. Такъ вотъ игра-то… Не нашъ ходъ!.. Казалось, что всѣ пріемы у насъ… — повѣствовалъ докторъ, спускаясь съ лѣстницы.

— Мы, докторъ, при наймѣ кормилицы скупиться не будемъ, — перебилъ его Колояровъ. — Только-бы нашлась подходящая. Всѣ наряды нынѣшней мамки — ей. Нынѣшняя ничего не получитъ.

— И въ результатѣ — безъ трехъ, — закончилъ докторъ. — Каково вамъ это покажется? А на-дняхъ еще была игра…

Но тутъ доктору подали сани и пришлось садиться.

— Ахъ, у васъ тоже конь? — сказалъ докторъ, видя, что и къ Колоярову подъѣхалъ его кучеръ. — Ну-съ, тогда поѣзжайте сзади меня.

Они сѣли каждый въ свои сани и помчались къ акушеркѣ въ „пріютъ для кормилицъ“.

XV

Пріютъ для кормилицъ акушерки Чертыхаевой помѣщался въ одной изъ улицъ, прилегающихъ къ Литейному проспекту, въ большомъ каменномъ домѣ съ вывѣской пріюта на подъѣздѣ. Чертыхаева, кромѣ того, имѣла двѣ комнаты для такъ называемыхъ „секретныхъ родильницъ“.

Выйдя у подъѣзда изъ саней, докторъ Кальтъ и Колояровъ поднялись по лѣстницѣ въ третій этажъ. Швейцаръ внизу далъ уже звонокъ въ квартиру и передъ ними, когда они поднялись, стояла уже открытая дверь, отворенная горничной.

— Скажите Софьѣ Петровнѣ, что пріѣхалъ я. Пусть поскорѣе выйдетъ. Я тороплюсь, — сказалъ докторъ, сбрасывая на руки горничной верхнее платье. — А этотъ господинъ со мной. У васъ есть сегодня мамки? — спросилъ онъ.

— Только четыре пришли, Федоръ Богданычъ, — отвѣчала горничная, вѣшая пальто доктора и принимая шубу Колоярова.

Она впустила ихъ въ гостиную. Гостиная была приличная. Въ бронзовой клѣткѣ сидѣлъ попугай. На стѣнахъ висѣли олеографіи, фотографіи и литографіи.

— Ужасно любитъ пудриться передъ посѣтителями — вотъ отчего я тороплю, — замѣтилъ Колоярову докторъ. — Кокетство одолѣло. Хорошая, исполнительная акушерка, но на лицо три тона краски накладываетъ. А вторая игра была у меня также въ высшей степени интересная, — опять началъ разсказывать докторъ. — Было это на прошлой недѣлѣ у Елатьевыхъ. Я у нихъ годовымъ… Сдаютъ, какъ вамъ это ни странно покажется, восемь пикъ, отъ короля. Развертываю — все черныя карты. Я даже поразился…

Но тутъ показалась акушерка Чертыхаева, дама среднихъ лѣтъ, брюнетка, худощавая и дѣйствительно накрашенная. Она была въ черномъ шелковомъ платьѣ, съ золотыми браслетами на рукахъ и съ часами у пояса, спущенными на большой золотой цѣпочкѣ отъ брошки, застегнутой у самаго горла.

— Федоръ Богданычъ… — начала она, улыбаясь. — Горничная мнѣ говоритъ, а я и не вѣрю. Очень рада…

— За товаромъ пріѣхалъ. Есть товаръ? Вотъ это господинъ Колояровъ, и ему мамка-кормилица къ ребенку требуется, — заговорилъ докторъ. — А это вотъ сихъ дѣлъ поставщица Софья Петровна и великая хлопотунья по своей части.

— Ужъ вы, Федоръ Богданычъ, всегда меня расхваливаете, а я этого даже и не стою, — жеманилась акушерка.

Колояровъ подалъ акушеркѣ руку.

— Люблю, оттого и хвалю, — шутливо отвѣчалъ докторъ, сѣлъ къ столу и сталъ закуривать папиросу, предложивъ такую и Колоярову, усадивъ его противъ себя. — Ну-съ, хвастайте товаромъ. Софья Петровна.

— Сегодня только четыре пришли, но всѣ женщины здоровыя, не отощалыя.

— А намъ только одну надо.

— Прикажете ихъ позвать?

Акушерка сдѣлала движеніе.

— Постойте, постойте. Намъ новорода не надо, — остановилъ ее докторъ. — Намъ нуженъ особый товаръ. У нихъ кормилица уже мѣсяца четыре кормитъ ребенка, но по нѣкоторымъ обстоятельствамъ приходится съ ней разстаться.

— Шестой мѣсяцъ она кормитъ Мурочку, Федоръ Богданычъ, — поправилъ его Колояровъ.

— Будто ужъ шестой мѣсяцъ? А мнѣ казалось, что это такъ недавно, — удивился докторъ. — Ну, такъ вотъ шестой мѣсяцъ. Надо соотвѣтствующую сему и кормилицу.

— Такая именно и есть по пятому или шестому мѣсяцу съ молокомъ, — отвѣчала акушерка. — Двѣ даже такихъ. Одна въ воспитательномъ домѣ что-то не поладила, а у другой питомецъ умеръ.

— Нѣтъ, ужъ мы такую не возьмемъ, у которой питомецъ умеръ. Богъ съ ней, — тревожно заговорилъ Колояровъ. — Можетъ быть, какая-нибудь заразная болѣзнь.

— Нѣтъ, нѣтъ, пустое… Просто хилый ребенокъ… Застудили… Колотье… — отвѣчала акушерка. — Я узнавала… Будьте покойны… Да, наконецъ, вѣдь мы ее, послѣ того какъ вы выберете, вымоемъ въ банѣ. Такъ недавно родившихъ, Федоръ Богданычъ, вамъ не надо?

— Съ какой-же стати?! Я вамъ сказалъ, какой у насъ ребенокъ.

— Ну, такъ я сейчасъ этихъ и позову.

Акушерка направилась въ сосѣднюю комнату и вернулась оттуда съ двумя женщинами. Одна была небольшого роста, одѣтая какъ вообще одѣвается женская прислуга въ небогатыхъ домахъ, черноглазая, миловидная, очень молоденькая съ кудерьками на лбу, другая — деревенскаго типа, въ ситцевомъ платьѣ, лѣтъ на семь постарше первой, скуластая, широкоплечая. Онѣ вошли, встали протизъ доктора и Колоярова и потупились. Та, которая помоложе, крутила кончикъ бѣлаго коленкороваго передника со складками.

— У которой-же ребенокъ-то умеръ? — все еще тревожно спросилъ Колояровъ.

— У меня, баринъ. И такъ я любила ее, такъ любила! — отвѣчала молоденькая женщина, — Дѣвочка… да такая хорошенькая!.. но худенькая… Но вотъ не далъ Богъ вѣку…

— Что-жъ вы въ полъ-то смотрите! Глядите на доктора, глядите на барина. Такъ нельзя… Вѣдь васъ нанимать пришли. Нужно видѣть, кого берешь, — оборвала кормилицъ акушерка. — Да глядите повеселѣе.

Женщины подняли головы. Молоденькая даже улыбнулась.

— Молочность испытывали у нихъ? — спросилъ докторъ.

— Охъ, много! Въ особенности вотъ у этой… — кивнула акушерка на женщину, которая была постарше.

Докторъ поднялся, подошелъ къ кормилицамъ и сталъ смотрѣть у нихъ глаза, оттопыривъ у нихъ нижнія вѣка, сначала у одной, потомъ у другой.

— Разстегнитесь, — сказалъ онъ имъ и сталъ осматривать у нихъ грудь.

Акушерка сходила въ сосѣднюю комнату и принесла доктору чистое полотенце.

— Можетъ быть, выслушивать будете?

— Чего тутъ выслушивать! И такъ вижу, что легкія здоровѣе здоровыхъ. А вотъ когда мы остановимся на которой, то я ее тогда подробно осмотрю.

Въ это время изъ сосѣдней комнаты ворвалась въ гостиную шустрая бабенка въ красномъ клѣтчатомъ платкѣ на плечахъ, блондинка съ льняными волосами, и заговорила:

— Возьмите меня, господинъ хозяинъ, я вамъ въ лучшемъ видѣ потрафлю. Я у купцовъ жила, на ѣду не прихотлива и особыхъ нарядовъ мнѣ не надо.

— Ты зачѣмъ сюда? Кто тебѣ позволилъ? — крикнула на нее акушерка. — Тебя развѣ звали?

— Милая барышня, Софья Петровна, да я ужъ и такъ у васъ больше недѣли безъ прока сижу. Должна-же я, Софья Петровна… Сколькихъ вы поставили, а я все безъ мѣста.

— Не годишься ты къ этому ребенку… Понимаешь, не годишься. Ты только недѣля, какъ изъ родильнаго, а тутъ ребеночекъ полугодовалый. Уходи!

— Баринъ миленькій, грудей у меня хоть отбавляй!.. — вопила ворвавшаяся въ гостиную кормилица, но акушерка протолкала ее за дверь.

Двѣ женщины по прежнему стояли передъ докторомъ и Колояровымъ. Колояровъ разсматривалъ ихъ, вздѣвъ на носъ золотое пенснэ.