Виталий Иванов - Теория государства

• Название: Теория государства
• Автор: Виталий Иванов
• Жанр: Философия
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-91129-077-1

В книге анализируются и переосмысливаются общие понятия государства, суверенитета, демократии, критикуются традиционные подходы к классификации форм государственного правления, государственного устройства и политического режима. Автор настаивает, что традиционная терминология («монархия», «республика», «федерация» и пр.) нуждается как минимум в уточнении, а как максимум в полной замене. Значительный раздел работы посвящен «реабилитации олигархии». По мнению автора, понятие «олигархия» должно выступать ключевым для отдельно взятой теории политического режима.

Книга написана на стыке юриспруденции и политологии. Она адресована не только академическим ученым, преподавателям, профессиональным политикам, журналистам, специализирующимся на политических и правовых проблемах, но и аспирантам, студентам, всем, кто интересуется вопросами теории государства, теории политической системы и готов воспринимать критику «классических» определений.

---

Часто еще утверждают, что если у нации есть возможность сменить правителя, правителей, правящую партию, коалицию и пр. посредством легальной выборной процедуры, то режим демократический. Если нет – недемократический. То есть в возможности сменить как раз проявляется самовластвование нации. Но считать ли возможностью смены власти возможность выбора между несколькими, а то и вовсе двумя партиями, конкурирующими между собой и одновременно сообща олигополизирующими или даже диаполизирующими политическое пространство? с другой стороны, оправданно ли отказывать в демократичности режимам, ограничивающим политическую конкуренцию, но опирающимся на подлинную поддержку нации, регулярно подтверждаемую на выборах? ответы на эти и подобные вопросы, как правило, сильно различаются в зависимости от политических убеждений отвечающих…

Правление и режим, безусловно, взаимно влияют друг на друга. Утверждают даже, что республиканское правление «по определению» востребует демократический политический режим, а режим недемократический превращает республику в «квазимонархию», тиранию (придумано множество политологических ярлыков вроде «цезаризма», «бонапартизма» и пр.). Между тем демократия совместима с монархией (в общепринятом понимании), опыт ряда «дуалистических» и «парламентских» монархий – тому свидетельство. А с республикой она совмещается отнюдь не всегда, но отсутствие демократии не обязательно влечет установление «квазимонархии» и тем более монархии. С другой стороны, демократизация (внедрение демократических институтов и практик) может «республиканизировать» монархию (в моей терминологии – деспотическое государство).

Вообще же четко отделять режим от правления бывает затруднительно. Так, институт выборов одновременно должен рассматриваться как элемент и правления, и режима. Впрочем, применительно к правлению имеет значение, кто, кого и как формально выбирает, а применительно к режиму – кого, кто и как выбирает фактически. Например, формально нация выбирает главу государства на прямых выборах, а фактически олигархат выбирает правителя или выдвигает нескольких кандидатов, нация же утверждает выбор или помогает выбрать одного из кандидатов, не имея при этом никакой возможности повлиять ни на процедуру выборов, ни на состав кандидатов (см. Далее). Часто проводимая в современной либеральной публицистике идея неразрывной связи демократии с федерализмом (приходится встречать определение федерализма как «территориальной демократии»[224]) абсолютно несостоятельна. Эдвард Гибсон, известный исследователь американских федераций, высказывается по этому вопросу следующим образом: «Федерализм – это всего лишь принцип организации территории государства. […] демократия же – это система, которая занимается взаимоотношениями индивидуума и государства. […] люди часто смешивают эти два понятия. Они считают, что большее количество федеральных элементов в государстве автоматически ведет к демократии, однако на самом деле существует масса унитарных государств, безупречных с точки зрения демократии». И далее: «Федерализм автоматически и сам по себе никого не делает более демократичным». Роберт алан даль отмечал, что когда люди говорят о демократии, они прежде всего думают об основополагающем правиле: один человек – один голос. Но федерализм, настаивает Гибсон, нарушает это правило: «Федерализм отдает предпочтение не людям, а территориям. Таким образом, правило «один человек – один голос» может быть нарушено тем, что один регион более репрезентативен, чем другой.[225]

Приведу еще одно мнение. Андерсон пишет: «[…] гарантий демократии […] федерализм может предоставить не больше, чем унитарное государство. […] Федерализм не гарантирует защиты […] от краха демократического устройства».[226]

В одних государствах в те или иные периоды федеративное устройство способствовало развитию демократических институтов и практик, в других – нет. Даже наоборот. Достаточно вспомнить порядки в южных штатах СШАв 1870 – 1960-х гг.[227]

Или «касикизм» в латиноамериканских федерациях XIX—XX вв. И в том и в другом случае в регионах сформировались и функционировали консервативные политические режимы, обособленные от центральной власти.[228]

Абсолютное большинство современных государств официально объявляют себя демократическими или идущими по пути демократизации. Характеристики политических режимов нередко приводятся в конституциях или заменяющих их актах. Так, в Конституции России наше государство названо демократическим (ч. 1 ст. 1).

Исключение составляют лишь несколько деспотических государств (Бруней, Катар, оман и др.[229]). Однако среди политологов и правоведов либерального толка также принято отрицать или по крайней мере ставить под сомнение демократичность любых режимов, хотя бы чем-то заметно отличающихся от западных либерально-демократических режимов (также для отдельных случаев используют понятия «нелиберальная демократия», «делегативная демократия», «управляемая демократия», «авторитарная демократия»). Содержательная дискуссия здесь затруднена, учитывая глубину идеологизированности и политизированности вопроса. Впрочем, нельзя не согласиться с тем, что отнюдь не любой режим, заявляемый как демократический, действительно является таковым, независимо от того, как понимать демократию.

2.

2.1. Необходимо четко отделять современную демократию от исторической, классической, то есть античной, демократии.

Античная демократия – это политический режим, функционировавший в некоторых древнегреческих городских республиках. «Эталонным образцом» на все времена стал режим, действовавший в Афинской республике в V—IV вв. До н. э.

Хотя сами греки, не знавшие, естественно, понятий «республика» и «режим», считали демократию отдельной формой правления. Демократическая теория и практика описаны, причем, мягко говоря, без особых симпатий, несколькими великими философами и историками, включая Аристотеля.[230]

История Афинской демократии началась, как принято считать, в 462 г. До н. э., когда реформа, инициированная Эфиальтом, лишила Άρειος πάγος (Ареопаг) – коллегиальный орган высшей власти, комплектовавшийся из бывших архонтов (в то время высших должностных лиц республики, которые отбирались жребием из числа состоятельных граждан[231]), основных полномочий (законодательных, судебных, контрольных) в пользу: ι) εκκλησία (экклесии) – народного собрания, то есть собрания всего гражданского коллектива; г) βουλή (буле) – жребийной коллегии, включавшей 500 членов (которая готовила повестку для экклесии, обеспечивала выполнение ее решений, в отдельные периоды исполняла важные дипломатические, военные и контрольные полномочия); з) ήλιαία (гелиеи) – жребийного суда присяжных (осуществлявшего не только судебные, но и контрольные и иные функции).

А уже в 338 г. Афины, выражаясь современным языком, утратили суверенитет в пользу Македонии. В последующие годы они его то восстанавливали, то вновь теряли. Демократия же то сворачивалась, то воссоздавалась. К I в. До н. э. Афины сделались автономной территориальной единицей Римского имперского государства, правление в которой было организовано скорее аристократически-олигархически.

Античная демократия в теории предполагала максимальную «симфонию» гражданского коллектива и власти. В Афинах V—IV вв. До н. э. – формально! – экклесия имела огромные полномочия, а «народное представительство» было максимально широким. Власть распылялась за счет учреждения огромного числа государственных должностей и регулярной ротации. Все граждане имели равные политические права, в том числе равное право участвовать в экклесии, равное право выступать в ней – ισηγορία (исегория), равное право голоса, равное право добиваться должностей (хотя доступ к некоторым ограничивался возрастным цензом и т. д.).

Афинский гражданский коллектив, δήμος (демос), не охватывал все народонаселение. Афинский «народ» – это свободные мужчины, имеющие гражданство по праву рождения или получившие его. Укрепление демократии сопровождалось ужесточением законодательства о гражданстве – с 451 г. До н. э. Гражданином мог быть только чистокровный афинянин. Естественно, из политики и власти исключались женщины, вольноотпущенники, а также мигранты и их потомки (не получившие гражданства).

В VI в. До н. э. численность Афинских граждан составляла приблизительно 30 тыс. человек, в ν в. Она выросла приблизительно вдвое. Для принятия отдельных важных решений экклесии требовался кворум – присутствие не менее шесть тыс. Граждан. Стоит отметить, что уже в конце ν в. посещаемость экклесии была крайне низкой, в среднем собиралось около двух-трех тысяч граждан. Не помогали даже полицейские меры, то есть принудительный сгон граждан, штрафы. Немного исправить положение удалось в начале IV в., когда ввели плату за посещение собрания. Являться на экклесию стали в среднем порядка как раз примерно шесть тыс. Граждан.[232]