Мари Бенашвили - С Луны видно лучше (СИ)

• Название: С Луны видно лучше (СИ)
• Автор: Мари Бенашвили
• Жанр: Прочие приключения

У меня нет имени, пола, определенной внешности. Я – скорее духовное яство, переменно обретающее внешний облик. Кошкой, прокрадясь мимо вас, останусь незамеченным.  А возраст мой относителен. Я стар в сравнении с вами, однако Вселенная – моя ровесница. Пожалуй, этого достаточно. Детали вы узнаете позже, из этой повести, а может, и из личных наблюдений…  

---

О том, что происходило с врачами мне неизвестно. К нам больше не заходили с таблетками, что было странно. Информации ждать было неоткуда, и я нервно бродил из угла в угол.

Настала ночь. Звезды обманчиво заблестели на земном небе. Застрекотали насекомые, но тише не стало. За дверью все время раздавались шаги. Уже не медленные и загадочные, но быстрые и громкие. Они не прекращались и сопровождались разговорами. О сне не могло быть и речи. Я прильнул к двери. Отрывками я ловил фразы, из которых невозможно было составить определенную картину происходящего. Голоса стали неспокойными, людей у нас явно прибавилось. Постоянно звонил телефон, и бумагу покрывали письмами, что было ясно из шуршания ручки, скользящей по ней. Тревога росла у врачей, а у меня и подавно. Казалось, очень странно, как можно было сбежать вот так просто. Вновь и вновь я перекручивал в голове то, как бежал пациент. Его небольшое, некрепкое с виду тело, удивило меня. Забор и впрямь был очень высок, на него нельзя было даже опереться или зацепиться за что-то. К тому же, за ним, я знаю, были собаки, а сам он был покрыт колючей проволокой. Но ее землянин перепрыгнул в один счет. Раньше я бы не удивился, но сейчас я по собственному опыту знал характеристики людского тела. Сколько еще тайн у этого простого землянина преклонного возраста?

Шумы не затихали, и это подбадривало меня. Я переживал за пациента, и не знал, что он замышляет. В одном моя уверенность окрепла – он вернется.

И я не ошибся. Шел четвертый час. Уже стало даже светло. Я сидел на полу и смотрел с надеждой в окно. Вдруг слышу стук, очень тонкий. Я пошел ближе и увидел руку. Да, это пациент. Он внезапно кидает что-то в форточку. Промахивается. Кидает снова – попал. Чудится ли мне, или он закинул в палату пистолет? Затем еще один. Потом на меня посыпалось оружие, и я едва мог ловить его бесшумно. К счастью, из-за гама вокруг никто не обратил на шумы из нашей палаты внимания. Пациент поманил меня рукой.

-Прячь это все под кровать, накинь одеяло, чтобы не было видно. Да быстрее! Сейчас меня заведут в палату много людей. Они будут держать меня, я - вырываться. Главное – не растеряйся. У тебя будет мало времени. Ты сразу возьмешь любой пистолет и приставишь к голове любого врача. Затем быстро кидаешь еще два мне. И берешь еще один себе. И ни в коем случае не дай им подступиться близко, а тем более, захватить оружие! Это конец для нас, верная гибель. У нас есть только один шанс. Ты все понял? Дальше будешь действовать так, как я скажу. Ну, вперед!

И он исчез в тумане. Я был невероятно взволнован и пытался не перепутать все, что он мне говорил. Еще я боялся как-то не так подставить пистолет к голове, ведь в этом у меня не было опыта. Да и что потом? Придется убивать? На это я не пойду, но, думаю, пациент тоже. Да и что говорить? «Стоять!» или, может, «Я доминирую, жалкие людишки!» и грозно засмеяться? И важно еще подобрать момент. Волнение все росло и множилось, но в последний момент я собрался с силами и пообещал себе, что я смогу, ведь цель моя близка. И вот крики, удары – в комнату влетает пациент, а его связывают еще десятеро людей. Толкотня, меня пихают в сторону, угрозы, достают шприц. Пациент дергается, как паралитик и воет что-то бессвязное. Рукой я нащупал пистолет. Стало ясно: сейчас, или потом будет поздно. Резким движением я выдернул руку с пистолетом вперед. Миг - никакой реакции. Я хватаю за волосы одного из врачей и прижимаю к нему ладонью пистолет. Но, кажется, все не так. Я беру пистолет в руку, держа палец на курке. Так я видел в кино. Повторюсь, у меня не было опыта, так что и теперь я не был уверен в правильности своих действий. Доктор замер в легкой дрожи. Он со страхом едва оборачивался на меня.

-Простите, - шепнул я, - так надо.

-Уберите руки! – закричал пациент. – Нето этот парень прошибет ему голову, вы уж не сомневайтесь!

-Моя рука дрогнула от неожиданности, но я не ослабил хватку, и прижимал землянина еще крепче.

В палате стало тихо. Разве что только третий пациент, как всегда, лежа на койке, и бровью не повел. Он просто бесчувственный. Лежал и спокойно перелистывал свою книгу. Его внимание не теребили ни громкие звуки, неожиданные и порывистые, ни внезапно наступившая тишина.

А тут уже все мертвецки бездействовало. На лицах проступил холодный пот. В воздухе повисла рука доктора, уже собирающаяся вколоть иглу в пациента. Тот врач, женщина, остановилась в неудобной позе, не решаясь на что-либо. Остальные врачи просто в ступоре смотрели на меня, дрожа от любого шороха.

Звуки за дверью не стихали, а только росли. К происходящему стали проявлять нездоровое внимание без исключения все, кто случайно проходил мимо. Уже через минуту у двери столпилась вся больница. За этим нервно наблюдал все еще валяющийся под группой врачей пациент. Я вдруг вздрогнул, вспомнив о нашем плане, и судорожно потянулся к полу. Оттуда я вытащил еще один пистолет и бросил его пациенту, надеясь, что в суматохе, именно его рука за него схватится. И мои надежды оправдались. Вверх взмыло оружие. Десятки глаз приковано наблюдали за ним, застыв от изумления. Они уже поджидали его, и быстро протянули к нему пальцы. Но пациент снова опередил их всех. Его рука с резкой скоростью поднялась над другими и схватила пистолет мертвой хваткой. Тут же пистолет был прижат к голове женщины, которая оказалась ближе других.

-Не двигайтесь! – закричал он. – Заприте двери, немедленно! Пусть в комнате останемся только мы впятером. Выметайтесь, живо!

Не колеблясь ни секунды, все покинули нас: меня, землянина в моих руках, пациента с его схваченным и третьего пациента. Уверен, все были искренне рады покинуть эту палату.

Пациент прильнул ко мне. Ни минуты его лицо не выразило сомнения или неуверенности. Он был спокоен, хладнокровен. Был таким, каким я был давно.

-Теперь уж все будет, не сомневайся, - сказал он мне. – Не сомневайся.

Палата понемногу заполнялась светом не обремененного утра. Но ситуация не останавливалась в своем развитии. Врачи не оставляли нас и переговоры с нами вели через дверь. Нас просили сначала отпустить врачей, но настойчивый тон пациента убедил всех не сопротивляться нам. Впервые я осознал настоящий страх по отношению ко мне. Холодная надменность, присущая желтому дому, сменилась трепетным вниманием к нашим особам. Но я и теперь не понимал намерений пациента. Все стало ясно, когда пациент просто и спокойно ответил на вопрос о наших требованиях:

-Мой друг всего лишь хочет улететь на Луну. Ваша задача – сделать это возможным.

-Понимаю, - прозвучало в ответ. – Слышим не в первый раз. К сожалению, не в наших это силах.

-В ваших, в ваших, - говорил пациент. – Вы в этом убедитесь, когда ее мозг будет размозжен по соседней стене, трусы!

Промолчали. А я заметил жуть в глазах наших пойманных врачей. Они смотрели на нас и тряслись от движения пистолета по их головам. Женщина даже плакала, но не возражала нам. Мне стало очень жаль, что в своих целях мы используем людей, хоть и был уверен, что с ними ничего не произойдет. Увидев эту слабину, пациент меня быстро поправил:

-Не думай даже. Ты и не знаешь, какие они, люди. Особенно, тут. Наполнись жестокостью, безжалостностью, будь крепче этих слез.

-За что мне держать на них зло?

-За то, что ты здесь. Просто вспомни об этом. Ты видел тех безмолвных атрофированных людей, ни на что не способных? Это они их такими сделали, - он ткнул пистолетом ей в лицо, - они. И меня обещали выпустить, обещали лечение не больше чем на месяц, но вот ты видишь, я тут, и ничто меня уже не спасет. Это тюрьма, мальчик, и отсюда есть один выход. Кажется, ты нашел его. Так беги же.

Его неординарный, не свойственный ему взгляд, который так и сверлил меня, застыл на мне, как будто он бежать хотел куда больше. Я слабел под его черными глазами. Кажется, в жизни некоторые земляне знают гораздо больше меня. Я впервые понял, что по-настоящему никого на самом деле не знаю. Даже этот пациент. Как однозначен он был, но знаю ли я, что скрывается под облаком нерушимой уверенности? Нет, не знаю. Это ли оттого, что я не ил никогда ни в каком обществе, или вы тоже не имеете представления о том, что представляет собой иной землянин? Меня ли одного поражает мысль об абсолютной неведомости того, кто рядом, или это и ваша беда, люди?

Но мне искренне приятна, а главное – непонятна. В палате нашей было спокойно, даже странно. На наши условия не отвечали ничего. Не соглашались и не отрицали. Раз, правда, когда пациент осведомился, о событиях, нас уверили, что ракету нам предоставят, но пациент наорал на них, сыпля угрозами.

-Но ведь они же согласились.

-Понимал бы ты что! Они принимают нас за психов, скажут что угодно! Глупая и наглая ложь! Не верь, главное – не верь.

-Что же тогда?

Пациент задумался на минуту, а затем велел одному врачу зайти к нам с телефоном. Вошли.