Ярослав Смирнов - Цитатник бегемота

• Название: Цитатник бегемота
• Автор: Ярослав Смирнов
• Жанр: Научная Фантастика

---

- И я о том же, - сказал он. - Убивайте своих евреев на здоровье, и пусть вас тоже убивают... Кляйн неожиданно расхохотался.

- Мне нравится ход вашей мысли, профессор, - весело сказал он. - Вы совершенно правы. Истинная нация сверхлюдей должна выращиваться не в тепличных условиях, а на полях сражений...

- Кажется, сейчас вам будет сражение, - перебил его Иван, краем уха прислушивавшийся к ахинее, которую несли два немца. - Глядите. - Он указал рукой.

К ним стремительно приближалась группа всадников - Десятка три человек. Их шлемы и щиты ярко блестели на солнце.

- С ними мы не справимся, - с легким беспокойством произнес Кляйн. - Их слишком много.

- И не надо справляться, - невозмутимо сказал профессор. - С этими мы разберемся по-другому...

Легкий ветерок приподнял полу его хитона. Иван посмотрел на одежду профессора, потом на свою.

Интересное дело: одежка более раннего времени уступила место другой, совершенно древнегреческого вида, если судить по картинкам в учебнике истории... или еще где-нибудь.

- А как это мы сменили гардероб? - поинтересовался Иван.

- Молчите, Курт, - нетерпеливо сказал профессор. - Так получилось... Какая вам разница? Все продумано...

Иван хмыкнул и хотел было продолжить расспросы, но тут всадники приблизились к ним, окружили, наставили копья.

Как и тогда, в первый раз, мысленно усмехнулся Иван, но тут же, приглядевшись внимательнее к всадникам, вынужден был признать, что не совсем так. Прежние рядом с этими выглядели просто оборванцами и разгильдяями невзрачное мужичье на корявых лошадках. Нынешние же кавалеристы - на могучих конях, сами здоровенные, сытые, в панцирной броне, в блестящих шлемах с топорщившимися щетками конских волос на гребне, с внушительного вида мечами и тяжелыми щитами... Регулярная армия, закаленная в боях.

- Кто такие? - властно задал сакраментальный вопрос самый здоровенный в броне побогаче.

- Я - философ из Книда, последователь Аристотеля Стагирита, - спокойно ответил профессор, - а это - мои ученики. Мы были в Египте, а сейчас направляемся в армию божественного Александра.

- А зачем? - сдерживая своего грызущего удила могучего коня, поинтересовался македонянин. В том, что это был именно македонянин, сомнений у Ивана не было.

- Я хочу писать историю великого похода, а мои ученики - сражаться в армии великого полководца, - пояснил фон Кугельсдорф.

- Хм, - буркнул всадник. - А сражаться-то вы умеете?

- О да, - заверил его профессор. - Все мои ученики с детства приучены обращаться с оружием...

- И что, все они родом из Книда? - подозрительно разглядывая Кляйна, спросил всадник.

- Нет, конечно, - безмятежно ответствовал профессор. - Есть и фессалиец, и беотиец, и милетцы, и афиняне... а вот он, - фон Кугельсдорф указал на Кляйна, - фиванец...

- Фиванец? - переспросил всадник и несколько брезгливо посмотрел на немца. - Понимаю... Эпаминонд там, священный отряд...

-Да нет, - благодушно сказал профессор. - Вообще-то он вольноотпущенник, а сам родом из Иерусалима... . Иван увидел, как вытянулось лицо у Кляйна.

- Понятно, - произнес всадник, разглядывая побагровевшего оберштурмбаннфюрера, который бросал на шутника-профессора яростные взоры. - Да, а кто это у вас тут фессалиец? - вдруг спохватился он.

- Вот этот, - ткнул пальцем в Ивана фон Кугельсдорф. - Родом из Ифамы.

- Да что ты говоришь!.. - воскликнул всадник и спрыгнул с коня. Землячок, значит!..

Иван чуть было не выругался вслух.

- Как звать-то тебя? - спросил, улыбаясь и подходя к нему, македонянин. Росту он оказался немалого - почти с Ивана, а в плечах - так и пошире него.

- Леонтиск, - ляпнул наобум в меру начитанный Иван, надеясь, что попадет в точку. И попал.

- Как!.. - вскричал пораженный квазиземляк. - Клянусь Зевсом, вот чудеса! Я-то ведь тоже Леонтиск!..

"Пропади ты пропадом со своими чудесами", - получал Иван, любезно улыбаясь в ответ.

- Нет, ну бывает же такое, - радостно продолжал настоящий Леонтиск. - Кого только не встретишь в этих краях... Слушай, давай к нам служить, в фессалийскую конницу под мое начало?..

- О нет, славный Леонтиск, - встрял профессор. - Мои ученики хотели бы служить в пехоте, к лошади они непривычны...

- Ерунда, - отмахнулся легендарный кавалерист. - Лучше конницы ничего нет. А что касается неумения... В армии ведь знаешь как? Не умеешь - научим...

Иван поднял брови.

- ...а на все остальное - воля богов олимпийских. Так что, философ, не путайся под ногами и не мешай солдату делать свой выбор.

- Нет, - твердо молвил фон Кугельсдорф. - Оракул сказал нам - только пехота.

- А, раз оракул, тогда - другое дело, - разочарованно протянул Леонтиск. Ну что же, поспешим в лагерь!..

Прошло два месяца. Немцам и Ивану удалось завербоваться в армию, во вспомогательные отряды пехоты, которые участвовали в подавлении антимакедонских восстаний в Сирии и Присредиземноморье. Не случайно встретился им отряд Леонтиска: восставшие против македонского владычества местные жители были жестоко истреблены. И текла кровь, и пахло горелым человеческим мясом, и гнили трупы на зеленой траве...

Божественный Александр, просвещенный царь, величайший воитель и светоч западной культуры, не любил, когда ему перечили или с ним не соглашались: ему ничего не стоило стереть с лица земли один город, вырезать до единого жителя другой, продать в рабство всех обитателей третьего...

Немцы близко к сердцу восприняли задачи, поставленные перед ними руководством: им по душе пришлось плановое хозяйство истребления, тем более что это был все же западный, а не какой-нибудь там иудейский вариант, хотя и тот был неплох. Как будто и не уезжали из родной Германии, не прекращали трудиться над выполнением и перевыполнением четырехлетнего плана развития рейха.

Скромный труд арийцев был замечен командованием. Им даже удалось перейти из простых пехотинцев-пелтастов в гипаспиеты, которые после битвы при Иссе стали элитными частями армии Александра.

Солдатский быт чужой эпохи стал основой их жизни. Тем временем армия македонских завоевателей готовилась к решающему сражению с царем Персии. В этой битве должна была определиться судьба Азии, да и всего мира, на целые века вперед...

Все это время прошло для Ивана как в тумане. Иногда, в минуты душевной бодрости, он всерьез думал о том, не сошел ли он с ума, не спит ли, в конце концов... Краткий миг просветления проходил, и снова непонятная вялость и апатия одолевали его...

Однажды Иван увидел профессора и поразился, осознав, что не встречал его месяца полтора. Оказалось, что фон Кугельсдорф живет далеко от них, в одном из финикийских храмов. Что он там делал, профессор не счел нужным сообщить, но выглядел он весьма бодрым и свежим.

Когда Иван увидал фон Кугельсдорфа, то почему-то захотел рассказать ему о своей жизни в полубреду, о своих видениях и снах; о том, как, просыпаясь по ночам и засыпая днем, он грезил о запредельном, видел то, чего не мог видеть никогда и нигде прежде: пыльное солнце, тусклое и холодное, застывший ветер, воздух, сквозь который нельзя протиснуться и выйти вон... снег, горячий снег на губах и открытой ране. Темнота подземелий рассудка, опрокинутое и вывернутое наизнанку небо, путешествие вниз и выход вбок.

Профессор подошел к нему.

- "...И вот- зверь четвертый, страшный и ужасный и весьма сильный; у него - большие железные зубы; он пожирает и сокрушает, остатки же попирает ногами; он отличен был от всех прежних зверей..." - процитировал он. Глаза его странно блестели, словно профессор с трудом сдерживал веселый смех.

Иван вздрогнул, пробуждаясь.

- Нет, не то, - сказал он удивленно. - Я видел совсем Другое...

- А что же? - насмешливо спросил профессор. Иван хотел было заговорить, но почему-то промолчал, зябко поежившись.

- Холодно, - буркнул он.

- Антарктиду вспоминаете, дорогой Курт? - опять-таки с насмешкой произнес профессор.

Иван посмотрел на фон Кугельсдорфа.

Странная мысль пришла ему в голову. Даже не мысль - так, что-то похожее на обрывок чужого воспоминания.

- И Антарктиду тоже, - медленно произнес он. - Как это вы говорили? База Юбург?..

Он умолк. В глазах профессора мелькнуло легкое удивление.

- Кажется, не так она называлась, - продолжал Иван все так же медленно. Их там было четыре... и эта называлась... Юд... нет... Джуд... Джудекка?!

- О, я вижу, ваше душевное здоровье крепнет с каждым днем, - с беспокойством сказал профессор и почему-то оглянулся. - Никак не думал, что вы так быстро...

- Подождите, профессор, - перебил его Иван. - Не мешайте мне...

- Потом, все потом, - торопливо проговорил фон Кугельсдорф. - Сейчас не до этого... Поговорим после того, как случится великая битва...

- Какая битва? Когда?..

- Гавгамелы... Уже завтра.

Иван огляделся.

Они стояли посреди огромного лагеря, в котором расположились войска Александра. Горели костры, и отблески языков пламени мрачно отсвечивали на оружии. Ночь была наполнена запахами уныния, крови, предчувствий и страха. Глухой шум, в который превратились отдельные пьяные крики, женский визг, лошадиное всхрапывание и лай собак, казался ворчанием одинокого великана, ворочающегося на предсмертном ложе.