Джерард Уильямс - Серый волк. Бегство Адольфа Гитлера

• Название: Серый волк. Бегство Адольфа Гитлера
• Автор: Джерард Уильямс
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-98124-578-7

Меньше всего мы хотели бы, чтобы эта история оказалась правдой. Последние пять лет авторы этой книги путешествовали по миру, разыскивали документы, по крупицам перебирали горы свидетельств, опрашивали очевидцев и в конечном итоге убедились в факте настолько ужасном и настолько далеко выходящем за рамки официальной версии истории Второй мировой войны, что его с огромным трудом можно принять всерьез: в апреле 1945 года Адольф Гитлер, один из величайших злодеев в истории человечества, бежал из бункера в осажденном Берлине (где, как поверил весь мир, он покончил жизнь самоубийством) в Аргентину, где и провел остаток жизни.

Читатель увидит, что за фасадом горьких поражений и блистательных военных побед на полях сражений Второй мировой войны самые могущественные державы мира и их лидеры вели жестокие битвы на других, невидимых фронтах: это были интриги политиков, борьба спецслужб и заговоры промышленных магнатов, управлявших колоссальными человеческими и финансовыми ресурсами и делавших баснословные состояния на горе и страданиях миллионов людей.

«Серый волк: бегство Адольфа Гитлера» – не просто захватывающее расследование побега нацистских лидеров в Южную Америку; это новая сенсационная версия истории XX века, разрушающая привычные представления и мифы о движущих силах и причинах ключевых событий Второй мировой войны.

---

Среди других контактов Даллеса в СС был австрийский аристократ гауптштурмфюрер СС Рейнхард Шпитци, адъютант СС при рейхсминистре иностранных дел Иоахиме фон Риббентропе. Впоследствии Шпитци служил в абвере Верховного командования вермахта (а именно в управлении «Абвер-заграница») – немецкой военной разведке, которую до февраля 1944 года возглавлял блестящий адмирал Вильгельм Канарис.[59] Однако на абвер Даллес вышел через немецкого вице-консула в Цюрихе Ганса Бернда Гизевиуса. Канарис, имевший кличку Старый Лис, руководил абвером с 1935 года и был одной из самых загадочных фигур Третьего рейха. Владея несколькими языками, он занимался разведывательной деятельностью на протяжении всей своей долгой военно-морской карьеры. Он был выдающимся мастером шпионажа, но при этом позаботился о том, чтобы его самые близкие товарищи не являлись одновременно членами нацистской партии. Еще до того, как вспыхнула война, Канарис активно участвовал в движении немецкого сопротивления, которое пыталось сперва сорвать планы Гитлера, а затем свергнуть его. В гестапо эта группа была известна как «Черный оркестр» (нем. Schwarze Kappelle), в УСС – как «Взломщики» (англ. Breakers).

Подобно Генриху Гиммлеру, Канарис пытался понять, какой будет позиция Западных союзников после возможного свержения или убийства Гитлера. Он желал знать, на какую именно поддержку сможет рассчитывать подполье и каковы будут политические последствия этого акта. Зная о склонностях Даллеса, он послал к нему одного из своих резидентов в Швейцарии – вдову польского офицера Галину Шиманьску, чтобы та завязала близкие отношения с американским разведчиком. Волею судьбы она оказалась хорошей знакомой Даллеса со времен его прежних визитов в Швейцарию, поэтому интимная беседа[60] принесла выгоду обеим сторонам. Шиманьска была также связным Канариса в британской разведке – именно через нее в конце 1940 года он информировал англичан о том, что Гитлер готовит вторжение в СССР. Однако его попытки разузнать о взглядах Лондона и Вашингтона на возможное будущее Германии без фюрера ни к чему не привели. Британское и американское руководство не желало поддерживать какое-либо сопротивление внутри Германии или заговор с целью убийства Гитлера и не симпатизировало конспираторам, которым отказал во внимании президент Рузвельт, назвав их «прусскими помещиками».[61]

Месяцы напролет британские криптоаналитики в Блетчли-Парк расшифровывали депеши Даллеса, и эти депеши попадали в руки МИ-6, секретной разведывательной службы Министерства иностранных дел Британии. В донесениях Даллеса презрительно описывали как «олуха-американца, щеголя, кутилу, мало пригодного для настоящей разведки»,[62] который «слишком сильно радуется своим мелким успехам». Впрочем, один офицер МИ-6 смотрел на донесения Даллеса иначе – это был Ким Филби, ставший агентом советской разведки. Доклад о деятельности Даллеса он незамедлительно переправил в Москву. Оттуда пришел четкий ответ: Даллеса и его информаторов необходимо дискредитировать. Москва была крайне обеспокоена возможностью каких бы то ни было переговоров между Германией и Западными союзниками о сепаратном мире.

Некоторое время спустя Даллес получил телеграмму от руководства УСС со следующим текстом: «Нам поручили информировать вас о том, что «все новости из Берна Военный департамент будет игнорировать».[63] Возможно, причина в том, что Швейцарию сочли идеальным местом для двойных агентов, но подробностей нам не сообщили». Даллес был обескуражен тем фактом, что руководящие круги в Вашингтоне пренебрегают его усилиями по сбору информации; когда же он узнал, какую роль в этом сыграла МИ-6, его недоверие к британцам только возросло. Для себя он решил, что впредь не допустит сколько-нибудь серьезного участия англичан в своих будущих операциях. Тем не менее, он продолжал расширять агентурную сеть в Европе и на Ближнем Востоке. Берн по-прежнему был важным центром для деятельности УСС, а Даллес оставался в центре сплетенной им паутины.

Операция «Факел» – англо-американское вторжение во Французскую Северную Африку – началась 8 ноября 1942 г.: стотысячная армия Союзников десантировалась в Марокко и Алжире, преодолевая беспорядочное сопротивление французов. Высадка под командованием генерала Дуайта Эйзенхауэра увенчалась полным успехом, и 11 ноября было заключено соглашение о прекращении огня. В этот же день Гитлер ответил оккупацией вишистской Франции. Операция «Факел» по времени совпала с первой за всю войну крупной победой британцев на суше: в районе города Эль-Аламейн на ливийско-египетской границе 8-я армия генерала Бернарда Монтгомери нанесла генералу Роммелю серьезное поражение и вынудила его Африканский корпус к спешному отступлению. На рассвете первого дня 1943 года немецкие войска в Северной Африке оказались в сжимающемся кольце с центром в Тунисе: 8-я британская армия теснила их с востока, 1-я британская армия и 5-я армия США – с запада. Тяжелые бои продолжались следующие несколько месяцев, и итало-немецкая группа армий «Африка» сражалась до последнего, однако ее капитуляция была вопросом времени. 12 мая 1943 г. немецкое радио передало последнее сообщение: «Все боеприпасы израсходованы. Оружие и снаряжение выведены из строя. В соответствии с полученными приказами Африканский корпус сражался столько, сколько мог сражаться. Мы поднимемся снова».[64] Послание заканчивалось боевым кличем на суахили, который перенял Африканский корпус: «Heia Safari!» В ходе своей последней кампании в Африке войска стран Оси потеряли около 60 тыс. солдат погибшими, еще 240 тыс. попали в плен. Несмотря на храброе обещание подняться снова, немецкие военные прозвали эту катастрофу «Тунисградом».

В день оккупации вишистской Франции последнее наступление 6-й немецкой армии на руины Сталинграда захлебнулось в лютом холоде второй для вермахта русской зимы. На другом конце непомерно растянутых линий снабжения иссякали боеприпасы и все самое необходимое. Спустя неделю, 19 ноября генерал армии Жуков отдал приказ о начале операции «Уран» – крупном наступлении к северу и югу от Сталинграда. К 22 ноября 6-я армия была окружена. То ли из бравады, то ли просто по невежеству, рейхсмаршал Герман Геринг пообещал Гитлеру, что его люфтваффе смогут снабжать оказавшиеся в ловушке войска по воздуху. Ежедневный минимум поставок, необходимый 6-й армии для выживания, составлял 550 тонн груза, однако самолеты редко доставляли больше 300 тонн. Когда же погода испортилась и температура в середине января упала до –30 °C, поставки сократились до 30 тонн в день. Среди замерзающих немецких солдат, которым ежедневно приходилось довольствоваться несколькими ломтиками хлеба и кусочком конины,[65] вскоре начались эпидемии тифа и дизентерии. Битва продолжалась до 2 февраля, когда последние гитлеровцы, оборонявшиеся в стенах завода «Красный Октябрь», сложили оружие. В ту страшную зиму немецкие войска потеряли 750 тыс. человек, а из 94 тыс. взятых в плен под Сталинградом только 5 тыс. смогли вернуться в Германию.

Оборона, окружение и освобождение Сталинграда достались Красной Армии невероятно тяжелой ценой: 500 тыс. убитых и пропавших без вести и 650 тыс. раненых, не говоря уже о 40 тыс. погибших мирных жителей. Тем не менее, эти чудовищные жертвы принесли Советскому Союзу поистине важнейшую победу.[66] Впервые целая немецкая армия была полностью разгромлена и уничтожена на поле боя. По случаю такого беспрецедентного поворота событий на Восточном фронте берлинское радио три дня подряд транслировало траурную музыку, однако немцам потребовалось гораздо больше времени, чтобы смириться с катастрофой. Авторитет Красной Армии резко возрос как в СССР, так и в странах Запада. Сталин также стал еще более крупной фигурой, он наслаждался славной победой в городе с его именем, и его постоянные требования к Западным союзникам открыть второй фронт в Европе, чтобы облегчить советскому народу бремя войны, стали звучать еще настойчивее.

В январе 1943 г. все лидеры великих держав получили приглашения на конференцию в Касабланке, городе на побережье Марокко. Сталин отказался, поскольку Сталинградская битва в это время была в самом разгаре. Между 14 и 24 января президент Рузвельт и премьер-министр Черчилль вместе с Объединенным комитетом начальников штабов США и Великобритании собрались в отеле Anfa, чтобы обсудить стратегию дальнейшего ведения войны на Западе и в Тихоокеанском регионе. Черчилль настаивал, чтобы наивысшим приоритетом стали боевые действия в Европе, и его точка зрения взяла верх. Необходимо было выделить дополнительные ресурсы, чтобы не проиграть Битву за Атлантику, ведь от успешного отражения атак немецких подлодок зависели само выживание Великобритании и возможность США развернуть в Европе свои войска. Несмотря на требования Сталина, катастрофический исход битвы за Дьепп в августе 1942 года стал решающим аргументом в пользу того, что осуществить высадку крупных сил на материковом побережье Северо-Западной Европы в 1943 году будет невозможно. Вместо этого, после долгожданной победы в Северной Африке, Союзники решили вторгнуться сначала на остров Сицилия, а затем и в материковую Италию.