Олег Смирнов - Неизбежность (Дилогия - 2)

• Название: Неизбежность (Дилогия - 2)
• Автор: Олег Смирнов
• Жанр: Биографии и Мемуары

---

- Что бы это значило? - задумчиво спросил меня Иванов.

- Сам, лейтенант, теряюсь в догадках! Поживем - увидим!

Философская эта фраза "Поживем - увидим", весьма популярная в армейской среде, выручала во многих случаях: стоило лишь набраться терпения - и что-то в конце концов прояснялось.

Выручила она и на сей раз! Комбат собрал офицеров и, светясь ликом,объявил:

- Наш батальон войдет в состав передового отряда! Будем действовать в отрыве от дивизии, оперативное подчинение - командарму!

Вот это да! Только что не кричали "ура". Засветились ликами похлестче капитана. Разумели одно: кончается пехотное существование, марши на своих двоих, болтание посередке, выводимся в первый эшелон, оседлаем технику - и вперед. Не разумели многого: с чего так подфартило, образуется ли новый подвижной отряд либо пополним какой-нибудь потрепанный в боях, куда и когда направимся? С ротной колокольни что увидишь? Но и с батальонной, сдается, видно не все. Трушин тоже ничего не знает.

Я смотрю на щербатый рот Феди Трушина, на безбровое, стянутое ожоговыми рубцами лицо комбата и думаю: "Капитан горел в танковом десанте. И радуется, что опять попадает на танк?

Или нас на "студебеккерах" разместят?" И мысль: хочу испытать судьбу, что она сулит, судьба, в сражениях не сегодня завтра отыщет пуля либо помилует, поглядим-увидим, как фортуна со мной обойдется. Фаталист нашелся! Ты не столько о своей голове пекись, сколько о других, отец-командир.

Ударил гром, который не враз отличили от артиллерийского грохота. Но над вершиной, в черной туче, прочертились зигзаги молнии, опять гром и опять молния. Сверкали молнии и гремел гром, дождя не было. И это показалось странным. А может, и не странно, может, это били колокола судьбы, вещая о ее крутом повороте? Но как пи были красивы эти придуманные колокола, я заставил себя подумать об ином: если начнется сезон дождей, каково нам будет форсировать Большой Хинган? До него, как ни крути, два-три хороших перехода. Тем паче на колесах.

Белобрысых, усатых, большелобых, бессмертных поставил на взводы, а сержанта Славу Черкасова, сдержанного, неразговорчивого, назначил помощником командира взвода. Обрадовался он, шибко проявил эмоции? Ничуть не бывало. Буднично сказал:

- Доверие оправдаю, товарищ лейтенант.

А я-то думал, он честолюбив, переживает, что в свое время не сделали помкомвзвода. Вот известие о подвижном отряде он воспринял с оживлением, мимолетно улыбнулся и сказал сам себе: "Повоюем!"

Повоюй, Слава. И останься жив. Чтоб на Красноярском вокзале тебя встретили мать и невеста.

Стрелковый батальон разместили частично в "студебеккерах", частично посадили на броню - это, к моему удивлению, были не прославленные "Т-34", к которым мы привыкли на Западе, а "ВТ", известные своей быстроходностью. Танковую бригаду усиливали противотанковые пушки, самоходные артиллерийские установки, зенитные пулеметы, рота саперов. Командовал подвижным отрядом комбриг, коренастый, зеленоглазый, зычноголосый. на нем был комбинезон, скрывавший знаки различия, танкисты звали его Батя и "наш полковник".

Не сходя с "виллиса", комбриг оглядел нашего вытянувшегося по стойке "смирно" комбата с головы до пог, словно прикидывая, чего тот стоит, и сказал:

- Капитан, мозгуй! Действуем в направлении перевала Джадын-Даба, туда уже ушли танкисты из Шестой армии Кравченко.

Надо настичь их и не отставать, если удастся - обогнать! Ввяжемся в бои - на твою пехоту рассчитываю, мозгуешь?

Полковник всмотрелся в лицо капитана и удовлетворенно хмыкнул. А мне подумалось, что комбригово "мозгуешь?" сродни комбатову "втемяшилось?". Подумалось также: не только комбат бывал в танковых десантах, и я сподобился езживать на броне - под Минском и Каунасом. Стало быть, не новичок.

На сборы, погрузку, заправку горючим комбриг отвел полчаса.

Обнажив на запястье часы, предупредил: "Ни минутой позже!"

По тому, как забегали танкисты, стало понятно: слово Бати подхватывается на лету. Учтем. Пускай учтут и артиллеристы, самоходчики, зенитчики, саперы - им же будет лучше. Моей роте выпало ехать на тапках неужели это так. до сих пор не верится. Лейтенант Глушков на танке въедет на Хинган, съедет вниз и покатит по Центральной Маньчжурской равнине аж до Порт-Артура! Если, конечно, японцы не помешают...

Первой роте неизменно везет: под рукой у начальства - посему ее на танки, остальные будут нежиться в "студебеккерах"

и полуторках. Конечно, и там потрясет, но там есть скамейки, с голой броней не сравнить. Ну, ладно, не будем привередничать.

Другое дело, что за тайком охотятся противотанковая артиллерия, гранатометчики, смертники с минами, его бомбят, штурмуют, ему роют волчьи ямы и прочие удовольствия сулят. Грозная машина сама становится мишенью. То, что достанется тапку с экипажем, выпадет и десанту. По выше голову, хвост пистолетом! Будем взаимодействовать, глядишь, и минуют напасти.

С группой солдат я подошел к тапку, на котором предстояло охать. Танк посмотрел на меня черным зраком орудийного ствола, как бы приглашая познакомиться. Я похлопал по нагретой шершавой броне - вроде рукопожатием обменялись. Танк как танк:

покрашен в защитный цвет, краска кое-где облупилась, гусеницы блестят, отполированные, от всего корпуса несет жарой и горючим; из башенного люка высунулась голова в танкистском, ребрышками, шлеме, из-под шлема на лбу белокурые кудряшки, прямо-таки девичьи. Танкист сказал мне:

- Командир танкового взвода лейтенант Макухпн. Можно и проще - Витя...

- Командир стрелковой роты лейтенант Глушков. Если проще - Петр...

- Петр? Строгий ты. видать, человек...

Мой верный ординарец Миша Драчев некстати ввернул:

- Витя? А я вот знаю: есть такое сочинение "Витя в тпгровой шкуре"!

Книгочей Нестеров первый засмеялся:

- Да не Витя, а "Витязь в тигровой шкуре"!

- Ну да, - слегка стушевался Миша. - Сочинение какого-то грузшща!

- Шота Руставели? - спросил Вострпков, еле сдерживаясь от хохота.

- Кажись, он, - промямлил Миша.

- Вот так сморозил, - сказал я. - Сам ты Витя в тигровой шкуре.

Хохот покрыл мои слова, и громче всех смеялся лейтенант Макухин, вероятно мой однолеток. Так, со смехом мы познакомились с экипажем, перекурили это дело, лейтенант Макухпп пас просветил: прежнего комбрига-забайкальца перед походом заменили на западника, фамилия громкая - Карзапов, сражался за Сталинград, на Орловско-Курскои дуге, на Украине, в Румынии, Венгрии, Чехословакии, орденов полна грудь, а бригада восточники, будет фронтового опыта набираться. Просветительство пресекла команда:

- По коням!

В армии шутливо, но неизменно подавалась такая команда вместо, скажем, "По тапкам!" или "По машинам!". Две другие роты полезли в автомашины, а я со своими орлами на танки. Экипажи угнездились внутри танков, пехота наверху - вроде бы оседлала их. Так что гаркнувший "По коням!" полковник не столь уж далек был от истины.

Взревел двигатель, выстрелили выхлопные газы, танк качнулся и пошел вперед. Это покачивание усиливалось и превратилось в нечто похожее на морскую качку: выбоип и ям на пути хватало,

Я сидел справа от башни, прижимаясь к броне. Будь начеку:

тряхнет на яме - запросто сковырнешься наземь, а сзади рычат другие "БТ". Попасть под гусеницы - - мало приятного. Броня разогретая, и сидеть жарко. И неудобно - враскорячку. Солдатам я приказал расположиться на бревнах по обе стороны от башни - бревна на случай, если танк засядет, а сам стоически корячился.

Долго ли так продержишься? Солдаты сердобольно потеснились, и я сел, стиснутый плечами.

Снизу, от машины, исходил жар, сверху обдувал встречный ветер и, увы, встречная пыль. Довольно скоро наши лица посерели от пыли, на зубах скрипело, в глотке першило, одежду хоть выколачивай! А члены экипажа, наверное, почище, перед маршем я даже удивился: выбритые, наодеколопепные чистюли, не похожие на обычно чумазых танкистов. Когда я брился? Два-три дня назад. Не до бритья. Но танкисты же нашли время. Сквозь рев двигателя, скрежет гусениц, посвист ветра слышится голосок неугомонного Миши Драчева: - Мирово зануздали лошадиные силы!

Он вжимается в мой бок своими костяшками. Погоди, ведь это он и потеснил солдат, освобождая для меня местечко. Благодарю, верный ординарец! Витя в тигровой шкуре...

19

Что за десанты были под Минском и Каунасом? Очень схожие. Кратковременные, что ли. Посадили пехотинцев на тридцатьчетверки, те рванули опушкой и полем к опорному пункту, смяли заграждения, принялись утюжить траншею, немецкие автоматчики убежали, десантники спрыгнули, заняли се; тапки ушли на западную окраину поселка, а к траншее ринулись немцы, чтобы вернуть позиции. Да не тут-то было, траншею мы не отдали!

А сколько ныне проедем на броне? Будем спрыгивать, воевать, но потом снова на броню. Почему был спешно сформирован наш подвижной отряд? Из реплик полковника Карзанова, из разговоров штабистов между собой и с комбатом напрашивался вероятный вывод: поскольку подвижные отряды оправдывают себя с первого дня войны, командование увеличило их число уже в ходе операции. Очень может быть. Потому что скорость продвижения - залог боевого успеха, это-то и с ротной колокольни очевидно. Да и замполит Трушин так считает. Разлюбезный друг Федя катит в голове колонны, на "виллнее", не его ли пылюку я глотаю? Впереди, естественно, разведка, потом "виллис" комбрига, потом "виллисы" с замами комбрига, командирами стрелков, артиллеристов, самоходчиков, зенитчиков, саперов, потом штабной автобус с рацией, потом тапки. ГГылюка стоит добрая: чем выше в гору, гем меньше заболоченных лугов, почва сухая, каменистая. Поднимаемся незаметно, и вообще незаметно, как глотаем вместе с пылью километры. Разве что руки и спина болят - устали от напряжения. Да и при толчке стукнет о железяку. Хочется ругнуться. Однако я молчу, подаю пример: подумаешь, стукнуло.