Игорь Князький - Тиберий: третий Цезарь, второй Август…

• Название: Тиберий: третий Цезарь, второй Август…
• Автор: Игорь Князький
• Издательство: Алетейя
• Жанр: История
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-91419-699-5

Монография доктора исторических наук профессора И.О.Князького посвящена жизни и деяниям римского императора Тиберия. Тиберий стал третьим по счету цезарем, получившим высшую власть, он — второй Август во главе Принципата и первый легитимный правитель Римской империи, законно унаследовавший императорскую власть.

Выдающийся полководец, успешный правитель империи и безжалостный тиран (в последние годы своего правления). Неудивительно, что в исторической науке уже не одно столетие ученые спорят как о личности самого императора, так и о значении его правления.

Опираясь на широкий круг источников и исследований, автор анализирует события долгой жизни Тиберия в контексте панорамы бурных исторических процессов того времени, охватывая период от гражданской войны в Римском государстве после гибели Гая Юлия Цезаря (42 г. до Р. X.) до смерти Тиберия в 37 г.

---

Можно только представить себе сколь сожалел Арминий о согласии принять в союзники бестолкового дядюшку! Цецина победоносно прорвал германское окружение и устремился к Рейну тогда, когда в римских владениях за Рейном уже возобладали панические слухи о гибели всех четырёх легионов и о неизбежном вторжении в Галлию несметных полчищ германцев. Венцом паники стало намерение разрушить мост через Рейн. Как будто это могло бы остановить предполагаемое нашествие! Постыдные эти настроения пресекла супруга Германика. Агриппина спасла рейнский мост от разрушения. Многие римляне тогда поддались позорным настроениям, «но эта сильная духом женщина взяла на себя в те дни обязанности военачальника и, если кто из воинов нуждался в одежде или перевязке для раны, она оказывала необходимую помощь».{295}Когда наконец легионы доблестного Авла Цецины достигли Рейна, то в головной части моста их встречала похвалами и благодарностями Агриппина с трехлетним сыном Гаем Цезарем Каллигулой на руках.

А где в это время был сам Германик? Получается, что он, выбрав для легионов Цецины наихудший маршрут, их едва не погубил, Агриппина же, спасши рейнский мост и прекратив панику, позволила им вернуться в римские владения без лишних трудностей и потерь. Но вот распоряжение Германика II и XIV легионам, которые вместе с ним возвращались из похода, привело к потерям немалым, пусть и силами природы вызванным:

«Германик между тем из привезенных на судах легионов второй и четырнадцатый передает Публию Вителлию и приказывает ему вести их дальше сухим путем; это было сделано ради того, чтобы облегченные корабли свободнее плавали в обильных мелких водах и с меньшей опасностью садились на ил при отливе. Вителлий сначала беспрепятственно двигался по суше, лишь слегка увлажняемой во время прилива; вскоре, однако, северный ветер и созвездие равноденствия, от которого особенно сильно вздувается Океан, обрушились на войско тяжелыми ударами. И земля была залита: море, берег, поля — все стало одинаковым с виду, и нельзя было отличить трясину от твердой земли, мелководья от глубокой пучины. Воинов опрокидывают волны, поглощают водовороты; лошади, грузы, трупы плавают между ними и преграждают им путь. Перемешиваются между собою манипулы; воины бредут в воде то по грудь, то по шею и порою, когда теряют дно под ногами, отрываются друг от друга или тонут. Ни крики, ни взаимные ободрения не помогают против набегающих волн; исчезло различие между проворным и вялым, рассудительным и неразумным, между предусмотрительностью и случайностью: все с одинаковой яростью сокрушается волнами. Наконец, Вителлий, добравшись до более высокого места, вывел туда свое войско. Ночевали без необходимой утвари, без огня, многие раздетые и израненные, едва ли не более жалкие, нежели те, кто окружен врагом: ибо там смерть, по крайней мере, почетнее, тогда как здесь их ожидала лишь бесславная гибель. Рассвет возвратил им сушу, они дошли до реки (Визургия, совр. Везера. — И. К.), куда с флотом отправился Цезарь (Германик. — И. К.). Легионы были посажены на суда, между тем как распространился слух, что они утонули: и никто не верил в их спасение, пока люди не увидели своими глазами Цезаря и вернувшееся с ним войско».{296}

В этом походе Германик воистину «замечательно» назначил маршруты своим войскам. Четыре легиона по его милости угодили в окружение и спасены были лишь глупостью Ингвиомера, помноженной на самонадеянность варваров, и доблестной распорядительностью Авла Цецины. Два легиона едва не канули в пучине Северного моря, хотя причуды погоды в этих местах в такое время года были римлянам уже известны. Не забудем его тактической промашки на поле боя, жертвою которой стали конница и вспомогательные части римского войска. Короче, если весенняя кампания Германика имела право считаться успешной — переход Сеге-ста к римлянам, разорение главного города земли хаттов, — то кампания летне-осенняя целиком провалилась. Германик проявил себя скверным главнокомандующим и как тактик на поле боя, по сути, проиграв сражение Арминию, и как стратег, ибо организовал отход войск так, что они понесли при этом многочисленные потери и от вражеского оружия, и от сил природы. О масштабе понесенных в летне-осенней кампании 15 г. войском Германика потерь говорит следующее свидетельство Тацита: «Галлия, Испания и Италия, соревнуясь друг с другом в усердии, предлагали в возмещение понесенных войском потерь оружие, лошадей, золото — что кому было сподручнее. Похвалив их решение, Германик принял только оружие и лошадей, необходимых ему для военных действий, а воинам помог из собственных средств. И для того, чтобы смягчить в них воспоминание о прожитом бедствии еще и ласковым обращением, он обходит раненых и каждого из них превозносит за его подвиги: осматривает их раны, он укрепляет в них — в ком ободрением, в ком обещанной славой, во всех -беседами и заботою чувство преданности к нему и боевой дух».{297}

Стремление утешить, поддержать дух израненных воинов — дело вне всякого сомнения похвальное. Но эти достойные дела Германика никак не могут заслонить собой очевидный провал его похода вглубь Германии в 15 в. Успех оставался на стороне Арминия, пусть и не удалось ему уничтожить легионы Цецины. Но случилось главное: римляне бесславно и с немалыми потерями убрались за Рейн. А то, что для восполнения этих потерь потребовались ресурсы крупнейших провинций запада империи Галлии и даже Испании, более того, не обошлось без участия и самой Италии — прямое свидетельство истинного масштаба неудачи Германика и понесенных им потерь. В сложившейся ситуации присвоенный ему императорский титул за поход без серьезного сражения и от щедрот Тиберия дарованный сенатом триумф оказались явно неуместными. Германик не мог этого не понимать, а Тиберий никак не мог быть в восторге от итогов германских походов усыновленного племянника. Теперь продолжение войны становилось для Рима насущной необходимостью. Если все оставить как есть и не отомстить германцам, то римским владениям в Галлии не избежать вторжения германских полчищ, призрак которого уже встал на берегах Рейна в канун возвращения в римские пределы легионов Цецины.

Путем напряжения всех сил, привлечения ресурсов Галлии, Испании и самой Италии Германику удалось за несколько месяцев восстановить силы рейнских легионов и римляне были готовы к новому походу. На сей раз Германик не рискнул углубляться в пределы Германии по суше, памятуя о той ловушке, в которой оказались по его же вине четыре легиона Авла Цецины. В германские земли легионы должны были проникнуть по воде сначала из устья Рейна в Океан (совр. Северное море), а затем по рекам, впадающим в море и пересекающим германские земли, углубиться во вражеские владения. Для такого способа вторжения была еще одна весомейшая причина: нехватка лошадей. Ее не удалось возместить даже усилиями двух провинций и Италии. И вот теперь «было сочтено достаточным соорудить тысячу судов, и вскоре они были готовы — одни короткие, с тупым носом и такой же кормой, но широкие посредине, чтобы лучше переносить волнение на море, другие — плоскодонные, чтобы могли без повреждения садиться на мели; у большинства кормила были приложены и сзади, и спереди, чтобы гребя то вперед, то назад, можно было причалить, где понадобиться; многие суда с настланными палубами для перевозки метательных машин были вместе с тем пригодны и для того, чтобы перевозить на них лошадей или продовольствие; приспособленные для плавания под парусами и быстроходные на веслах, эти суда, несшие на себе умелых и опытных воинов могли устрашить уже одним своим видом».{298}

Благодаря Публию Корнелию Тациту у нас есть такое замечательное подробное описание римского флота, построенного в устье Рейна по приказанию Германика. Флот получился впечатляющий и грозный. Было в нем на самом деле до тысячи судов — неизвестно, но величина римской водной армады стала без сомнения наивнушительнейшей.

Сосредоточившись у устья Визургия, римляне могли затем проникнуть в сердце германских земель. В то же время они предприняли два вторжения в Германию из-за Рейна. Легат Силий напал на хаттов, но противник сумел ускользнуть от римлян. Силию досталась весьма скромная добыча, украшенная, правда, двумя ценными пленницами: женой и дочерью вождя хаттов. Сам же Германик двинулся с шестью легионами на реку Луппию (совр. Липпе), где германцы держали в осаде римское укрепление. Те, верно оценив невыгодное для себя соотношение сил, прекратили осаду и отступили вглубь родных лесов. Дабы лишний раз задеть самолюбие римлян, они разметали могильный курган, насыпанный по повелению Германика и при его личном участии над останками легионеров Вара, а заодно разрушили римский жертвенник в память Децима Клавдия Нерона Друза, отца Германика. И то и другое римляне вскоре, однако, восстановили, и Германик даже велел провести мимо жертвенника Друза легионы торжественным маршем, отдавая сыновий долг славному родителю и демонстрируя варварам возвращение легионов на места, некогда отцом его для Рима завоеванные. В то же время, не испытывая должно быть иллюзий на долговременное здесь закрепление, римляне вернулись к сооружению новых пограничных валов и укреплений.