Тамара Величковская - Цветок и камень

• Название: Цветок и камень
• Автор: Тамара Величковская
• Издательство: Рифма
• Жанр: Поэзия
• Год: 1981

Тамара Величковская (1908–1990), — Поэт, прозаик, журналист, танцовщица, «певица первой волны» русской эмиграции. Писала стихи и прозу. После Второй мировой войны поселилась в Париже. Стихи Величковская писала с детства, однако начала печататься в возрасте около сорока лет. Ее стихи входили в антологии «На Западе», «Муза Диаспоры», сборники «Эстафета», «Содружество». Выступала с чтением своих стихов на вечерах Объединения молодых поэтов (1947–1948), Международного кружка друзей искусства (1954), Союза русских писателей и журналистов в Париже (с 1955). Выпустила в Париже сборники стихов «Белый посох» (1952) и «Цветок и камень» (1981). Автор очерков по истории Парижа, о Леонардо да Винчи, Микеланджело, Д.С. Мережковском и др. Публиковалась в журналах «Новоселье», «Возрождение», «Новый журнал», «Современник», газете «Русская мысль» и др.

У нее собирался литературный кружок, который посещали Н. Ровская, А. Величковский, С. Рафальский, К. Померанцев. В. Доброхотов. Приходили и более известные поэты — Г. Иванов, И. Одоевцева. С. Маковский.

Данное электронное издание полностью воспроизводит второй, итоговый сборник стихотворений Тамары Величковской «Цветок и камень» (Париж, 1981)

Книга оцифрована в столице Донецкой Народной Республики. Оцифровщик благодарен офицеру подразделения «Призрак» — Николаю Зайцеву-Бирдюкину за помощь в разыскании и доставке книги.

---

Яблоня

Сиротливая яблонька в поле
Рассказала о жизни своей,
О весенней, нерадостной доле
Расцветающих белых ветвей.

Рассказала, что клен ей не пара,
Что недолог ликующий день,
Что от темных орешников старых
Ей на кудри спускается тень…

Сиротливая яблонька в поле,
Я помочь не сумею — прости —
Не легка твоя женская доля,
Улыбаясь сквозь слезы, цвести.

Кактус

Посв. Я.Н. Горбову

Вырос кактус словно марсианин
Маленький, щетинистый и злой…
По утрам весеннее сиянье
Он пронзает острою иглой.

Весь колючий, круглый и корявый,
Норовит мне палец уколоть,
Как наросты незастывшей лавы
Громоздится кактусова плоть.

Пыжится щетиною лиловой,
Словно маленький сердитый еж,
Толстенький, трехрукий, двухголовый —
Марсианин! Что с него возьмешь?

А потом большая бородавка
Вспухла на щетинистом носу,
Частоколом выросли булавки,
Предварив грядущую красу —

И цветок раскрылся алым цветом,
Радостный как ранняя весна,
Как любовь Ромео и Джульетты
И такой же нежный как она.

Каждый шип вокруг него отточен,
Как опасный маленький стилет:
Знает кактус до чего непрочен
И недолог на земле расцвет.

1978

«Дождь прошел сегодня ночью…»

Дождь прошел сегодня ночью…
Поутру, над головой,
Каждый листик сбросить хочет
Тучный бисер дождевой.
И прохлада капель метких
Орошает, засверкав,
За протянутую ветку
Зацепившийся рукав.
А вдали, на кочке липкой,
В стороне от спящих дач,
Расправляет мак с улыбкой
Свежевымытый кумач.

1946

«Мы думаем, что правда в настоящем…»

Мы думаем, что правда в настоящем,
Но и оно обманно и темно
И та звезда, что кажется блестящей
Погасла, может быть, давно.

Что любим мы и что мы ненавидим?
Что значат наши «да» и «нет»?
Звезда, которой мы еще не видим
Горит, быть может, много лет.

1957

На ходу

Юбка покорная шагу,
Радостным флагом платок
Полный прохлады и влаги
Просится в руки цветок.

Белая бабочка реет,
Вдруг приникает к плечу…
Если шагать побыстрее,
Кажется будто лечу

Мимо дорожных обочин.
Песенкой тянется путь,
Шаг мой свободен и точен,
Ветром наполнена грудь.

Как это поле люблю я,
Как неустанно пою
Вечную прелесть земную,
Милую землю мою.

1958

«Не странно ли, что я тебя…»

Не странно ли, что я тебя
Глазами памяти не вижу?
Ведь с каждым днем душа моя
К твоей душе подходит ближе.
Я вспоминаю много раз,
Не собирая воедино,
То глубину печальных глаз,
То очертанья пальцев длинных,
То легкий иней у висков —
Предельное очарованье…
Так стерты лики образков
От слишком частых целований.

1945

«Давно не ходят поезда…»

Давно не ходят поезда
По этих рельсам полуржавым —
Отсюда Рим или Варшава,
Как отдаленная звезда.
Вокзальной, шумной суеты
Здесь никогда уже не будет
И не растопчут больше люди
Цветов Куриной Слепоты…
Шумят суровые дубы,
Спадают желуди устало.
У пней, как темные кристаллы
Растут какие-то грибы.
Неугомонный молодняк
Подходит к насыпи вплотную
И прожигая тень лесную
На рельсах вспыхивает мак!
Трещит без умолку сверчок,
По шпалам ползают улитки
И тянет шелковую нитку
От рельсы к рельсе паучок…

Под вечер пахнет по ночному
Цветенье одичалых роз.
А ночью маленькие гномы
Смеясь, играют в паровоз.
Они дорогу освещают
Зелено-синим светлячком,
И каждый весело качает
Остроконечным колпачком.
И призрак поезда стремится
За вешним ветром по пятам
В то царство, что порою снится
Поэтам, детям и цветам.

«Бывают дни… печаль нахлынет…»

Бывают дни… печаль нахлынет
Водой соленою морской,
Затопит горечью полынной,
Зальет внезапною тоской.
И то, что сердце позабыло,
Во что боялось заглянуть,
Качается, всплывает илом,
Как потревоженная муть.
И бьются, бьются с новой болью,
Меж мертвых крабов и стеблей,
Изъеденные горькой солью,
Обломки гордых кораблей.

1948

«Бывают дни… проснусь с зарею…»

Бывают дни… проснусь с зарею,
От счастья глубоко вздохну,
Окно немного приоткрою,
А сердце настежь распахну
Для всех цветов, для всех созвучий,
Для ближних зорь, для дальних гор,
Для певчих птиц, не певших лучше
Еще ни разу до сих пор.
Вчера все виделось иначе,
Скрывались дали в облаках,
А нынче солнце словно мячик
В ребячьих розовых руках.

Закат

Вечерами вниз, на водопой
Сходят овцы по крутому скату
Над овечьей серою толпой
Золотое таинство заката…

Каждый вечер солнце на покой
Провожает облачная свита,
В это время небо над рекой
Радужными лентами обвито,

Рдеют ленты розовой каймой,
Многоцветным золотом пылают…
Стадо блеет и спешит домой,
Две овчарки, забегая, лают.

Не поднимет пастушок лица,
Не посмотрит на закат в долинах —
И уносит за овцой овца
Отблеск неба на покорных спинах,

1955

Закатный час

Ну конечно, я всех богаче:
В этот час для одной меня
Над кустами соседней дачи
Разгорелась снопы огня,
Вознеслись золотые горы,
Из огней потекла река,
А края голубой амфоры
Превращаются в мотылька
И меняются… Ангел некий
Простирает на юг крыло,
Бирюзовыми стали реки
И прозрачными, как стекло…

Но никто и не взглянет даже
На сияющий склон небес
И никто потом не расскажет
О чудесной смене чудес.
И одна я, как зритель в ложе,
В этот самый прекрасный час
Приходи, ты увидишь тоже,
Как цветут небеса для нас.

1970

Лилии

В автокаре ветром их трепало,
Поникали листья на ходу.
Разве я такими их срывала
В утреннем блистающем саду
Эти стебли с их хрустальным хрустом,
Мокрые от влаги росяной,
В цветнике стоглазом и стоустом,
До краев наполненном весной.
Шло от лилий белое сиянье,
От зари светились до зари,
Не знавали лучших одеяний
Гордые библейские цари…
А теперь, в нагретом автокаре
Цвет лилейный наклонился вниз.
Отдает бензинным перегаром
Белизна нерукотворных риз.

1959

«Все лето ненастье длилось…»

Все лето ненастье длилось
И солнце играло в прятки,
Но все же цветы толпились
На мокрых холодных грядках.
Никак не могло открыться
Бездонное небо в звездах,
Но, все-таки, пели птицы,
И, все-таки, вили гнезда.
А капля камень долбила
И он становился чашей…
И все же сердце любило
В ненастное время наше.

1956

Дождь

Папироса от сырости гаснет,
Пресыщается влагой земля,
Но еще зеленей и прекрасней
Под дождем молодые поля.

Полевые дорожки размякли,
Словно пьяная никнет трава.
Под веселые частые капли
Подставляет ладони листва,

А тюльпанов глубокие чаши,
Как сосуды с небесной водой!
Вешний дождь припеваючи пляшет,
Разлетаются брызги звездой.

Посмотри сколько радости в этом,
На серебряный дождь погляди!
Все окрашено радостным светом,
Если плещется радость в груди.

В городском саду