Татьяна Таирова-Яковлева - Гетманы Украины. Истории о славе, трагедиях и мужестве

• Название: Гетманы Украины. Истории о славе, трагедиях и мужестве
• Автор: Татьяна Таирова-Яковлева
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-227-03017-7

В книге представлены одиннадцать биографий гетманов, являвшихся военными и политическими лидерами Украины XVII – XVIII вв. Знакомясь с их судьбой, российский читатель сможет открыть для себя малоизвестные и забытые страницы украинской истории. Слава и трагедия, мужество и вероломство, выдающийся талант и покровительство фортуны удивительным образом смешались в жизни этих людей. Они были очень разными, и каждому из них довелось оставить свой след в истории Украинского гетманства. Однако, вспоминая о них, мы лучше понимаем то сложное, противоречивое, но героическое время, окутанное ореолом романтики.

---

158 Акты ЮЗР. Т III. № 369. C. 569.

159 «Свейский посол был у гетмана на дворе; а после того был Ракоцы Венгерского посланец». Там же. C. 573–574.

160 Monumenta Hungariae. T XXIII. № CCCIV. 540.

161 Акты ЮЗР. Т III. № 369. С. 538.

162 Архив ЮЗР. Ч. III. Т. VI. С. 313.

163 Акты ЮЗР. Т. XI. Прил. 2. С. 716.

164 Имеется в виду Антон Жданович, один из руководителей похода.

165 Архив ЮЗР. Ч. III. Т. VI. С. 321.

166 Лiтопис Самовидця. С. 75.

Глава 3 ИВАН ВЫГОВСКИЙ

Иван Выговский – противоречивая фигура в истории Украины. В российской и советской историографии его традиционно считают «изменником», совершенно не принимая во внимание тот факт, что погиб он в борьбе за возобновление союза Украины с Россией и на протяжении значительного периода своей деятельности имел тесные и плодотворные связи с Москвой. Забывают об Иване Выговском и как о ключевой фигуре в жизни Украины в течение всего гетманства Богдана Хмельницкого.

Именно Выговский являлся тем человеком, совместно с которым Богдан Хмельницкий создавал Украинское гетманство. Именно Выговский при жизни великого гетмана стоял во главе внешней политики Украины, и при его непосредственном участии заключались Зборовский и Переяславский договоры, ставшие юридической базой для создания нового государства. Именно он был преемником булавы (символа власти Войска Запорожского) после Хмельницкого, став вторым гетманом нового государственного формирования – Украинского гетманства.

Среди украинских гетманов Выговский представляется нам наиболее живой и привлекательной фигурой. Возможно, это связано с тем, что о нем сохранилось много записей в личных дневниках его современников. В этих свидетельствах Иван Остафьевич предстает мягким, талантливым, крайне честолюбивым человеком, профессиональным юристом, далеким от «казацкой среды», властолюбивым, но при этом способным на необдуманные, спонтанные и искренние поступки. Переплетение, казалось бы, столь несочетаемых качеств делает его персону особенно интересной.

Гетман и. Выговский. Портрет XVII в.

По историографической традиции начиная с XVIII века, Выговский считается изначальным сторонником Польши и противником Москвы. На самом деле источники не позволяют нам судить с достоверностью о личных симпатиях Выговского. Можно допустить, что «шляхетские вольности» Речи Посполитой нравились ему, как и многим другим старшинам, гораздо больше самовластья Москвы или диктатуры турок. Но все же в первую очередь он был воспитанником украинского православного возрождения, а Речь Посполитая для Восточной Европы (по крайней мере, в допетровскую эпоху) являлась окном в европейскую культуру. То есть речь идет не о политических, а скорее о гуманитарных симпатиях.

Украинские писатели негативно относились к Выговскому со времен политического памфлета начала XIX века «История Русов»1. Как это ни странно, они не видели, что писарь в основном просто следовал правилам политической игры, начатой Хмельницким. Сложная внешняя и внутренняя ситуация принуждала гетманов вести хитрую и изворотливую политику, весьма схожую с политикой господарей Валахии и Молдавии. Другое дело, насколько такая политика соответствовала характеру Хмельницкого или Выговского.

Выговский происходил из шляхетского православного рода, довольно известного в Украине с конца XV века. Его родоначальник – выходец из орды времен великого князя литовского Витовта (1350–1430). К XVI веку Выговские-Лучичи были боярским родом Киевщины, освобожденным от службы грамотой Стефана Батория2. К середине XVI века Сигизмунд I пожаловал овруцким боярам Выговским-Лучичам Скачковские земли на Киевщине (эту грамоту и более поздние королевские подтверждения представил и. Выговский в 1631 году)3.

Выгов в Овруцком повете был их родовым гнездом. Герб Выговских-Лучичей – весьма распространенный на Украине «Абданк».

Отец Ивана, Остафий Выговский, владел рядом имений на Киевщине4, но ему приходилось бороться за свои владения с более состоятельными родственниками. Остафий служил у Киевского митрополита Петра Могилы, а также имел тесные контакты с другим активным защитником православия магнатом Адамом Киселем. Сам он являлся членом Крестовоздвиженского луцкого братства. Тетка Ивана, Александра, была игуменьей Свято-Михайловского монастыря. Выговские, таким образом, деятельно участвовали в украинском духовном возрождении начала XVII века. Мать Ивана, Елена Ласко, происходила из православного шляхетского рода герба «Лелива».

Иван закончил знаменитый Киево-Могилянский коллегиум (в период, когда его возглавлял сам Петр Могила5). Впоследствии Выговский часто выступал благодетелем и меценатом своей alma mater и, в частности, ходатайствовал за нее перед царем Алексеем Михайловичем6. Именно при Выговском коллегиум получил от Речи Посполитой статус академии. Иван в совершенстве владел латынью наряду с украинским, польским, старославянским и русским. Современники не раз отмечали его ученость.

Получив образование, Выговский работал юристом в Луцком братском монастыре и (как минимум, с 1627 года) в городской канцелярии Луцка7. С 1629 года он замещал должность наместника подстароства Луцкого, а в 1636 года сам занимал этот пост. В те же годы в Луцке работал Павел Тетеря, будущий полковник, а затем и гетман Украины (женившийся на сестре Выговского), а также Станислав Казимир Беневский (в дальнейшем он стал известнейшим польским дипломатом).

Хотя эти факты довольно часто приводятся в биографиях Выговского, но как-то совершенно забывается то, что он не просто служил мелким юристом, но и играл активную роль в жизни православной церкви, переживавшей тогда нелегкие времена. Он, как и его отец, стал членом Луцкого православного братства и весьма успешно защищал интересы братства. Например, Иван представлял интересы братчиков в судебных тяжбах против польской шляхты, не стеснявшейся публично оскорблять монахов братского монастыря. Выговский был знаком с выдающимся украинским богословом Мелентием Смотрицким. По поручению последнего он готовил послание членам Виленского православного братства, призывавшее рассмотреть вопрос о возвращении униатов в лоно православной церкви.

Выговский и в дальнейшем проявил себя ревностным защитником веры. Когда он достиг высокого положения писаря в Войске Запорожском, то построил прекрасную церковь и монастырь недалеко от Чигирина. Во время своего гетманства он постоянно раздавал собственность православным монастырям и добивался ликвидации унии по условиям Гадячского договора 1658 года с поляками.

Примерно в середине 30-х годов XVII века Выговский в первый раз женился на представительнице мелкого украинского шляхетского рода Киевщины, панне Яблонской герба «Ясенчик». От этого брака у него было шестеро сыновей и дочь8.

Современник событий, польский историк В. Коховский, приводит данные, что уже перед самым восстанием Б. Хмельницкого, когда Выговский работал в Киеве, его обвинили в утере городских книг и приговорили к смертной казни. Заступничество православных магнатов (вероятно, А. Киселя) спасло его, но карьера юриста была безвозвратно погублена9. Видимо, из-за безысходности Иван вступил в ряды польского войска, посланного на борьбу с Хмельницким, – трудно предположить, что туда его влекла ненависть к восставшим. Он просто не имел выбора. Его семья переживала финансовые трудности (им пришлось даже заложить родовое гнездо Выгов за 200 злотых), а работать юристом он больше не мог.

Так или иначе, но когда началось восстание, Выговский, по одним сведениям, служил секретарем у посла к казакам от Речи Посполитой10, по другим – находился под командой Каневского полковника Голубя.

Выговский совершенно не был военным человеком, он не стал им до конца жизни, даже будучи гетманом. Однако уже тогда Иван проявил необыкновенное упорство, умение бороться до конца и отстаивать то, что он считал правым делом. В первом же сражении под Желтыми Водами поляки оказались в безвыходном положении. Иван бился, пока под ним не убили коня, затем сражался пеший, пока не потерял сознание от полученных ран. В беспамятстве он попал в плен к одному запорожцу. Тот продал его татарину, но пленнику удалось бежать. Он был пойман и опять отдан татарину в обмен на какую-то клячу. С маниакальным упорством, не желая подчиняться такой жалкой судьбе, Выговский, не имея сил и денег, снова бежал. Его опять поймали и на этот раз отдали самому хану ислам-Гирею, который приковал его к пушке. После этого он был освобожден Б. Хмельницким, выкупившим его у хана за кобылу. Гетман взял Выговского себе в писари и заставил его присягнуть на верность повстанцам11.

История эта, хотя и выглядит совершенно невероятной, не вызывает сомнений. В 1649 году во время обороны Збаража польский посол Яницкий вел переговоры с Выговским (которого он называл «шляхтичем воеводства киевского писарем Войска Запорожского»). Провожая посла после переговоров, Иван сам объяснил Яницкому, почему стал «изменником». По его словам, он попал в плен под Желтыми Водами и Хмельницкий выкупил его за «одну кобылу». Так как у Выговского имелись дети, отец, братья, сестры и т. д., то он оказывался заложником благополучия своей семьи – в случае измены Хмельницкий приказал бы их всех казнить. Как писал поляк, со слов Выговского, «его преданность семье и естественная любовь к родственникам привели к тому, что он был вынужден остаться» у казаков12. Рассказ об истории с лошадью устами самого Ивана является очень важным, так как представляется маловероятным, чтобы Выговский выдумал такую унизительную подробность собственной судьбы. Не менее примечательно и сделанное тогда же замечание поляка: «...этот Выговский как всегда был не простак, так и теперь у них имеет свое значение». Видимо, Яницкий не слишком верил сетованиям Ивана о «необходимости» примкнуть к восставшим. Нет оснований верить этому лукавству и нам.