Марина Власова - Энциклопедия русских суеверий

• Название: Энциклопедия русских суеверий
• Автор: Марина Власова
• Издательство: Азбука-классика
• Жанр: Религиоведение
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-91181-705-3

«Энциклопедия русских суеверий» знакомит читателя со сложным комплексом верований, бытовавших в среде русского крестьянства в XIX–XX вв. Ее основные «герои» — домовые, водяные, русалки, лешие, упыри, оборотни, черти и прочая нечистая сила. Их образы оказались поразительно живучими в народном сознании, представляя и ныне существующий пласт традиционной культуры.

Бесспорный интерес вызывают широко цитируемые автором фольклорные и этнографические источники, архивные материалы и литературные публикации. Они приводятся практически без изменений, с сохранением диалектизмов и стилистических особенностей, свойственных рассказчику.

Книгу сопровождают авторская статья «О незнаемом», словарь устаревших и диалектных слов и список литературы. Издание иллюстрировано тоновыми заставками и концовками, специально выполненными для него художником В. В. Есауленко.

Энциклопедия адресована самому широкому кругу читателей.

---

Наделяемые особыми силами мифологические персонажи обычно волосаты и мохнаты; это их родовой признак, который подчеркивается названиями «волосатик», «волосатка». Кроме того, длинные косматые волосы, шерсть лешего, водяного, овинного, черта — напоминание о традиционной связи их с животными (леший — медведь, волк; овинный — медведь и т. п.) и с растительностью (леший — олицетворение леса, водяной — реки с водорослями).

Волосатик-бог, упоминаемый в заговоре (Сев. Дв.), может быть соотнесен с Волосом (Велесом), но скорее всего это особо уважительное обращение к персонажам низшей мифологии — волосатикам и волосаткам.

ВОЛОТ, ВОЛОТ (ВЕЛЕТ) — великан, богатырь.

Волоты, по поверьям, — некогда населявшие землю гиганты, богатыри. Волотками могут называть курганы, которые считаются могилами древних исполинов и богатырей, «первонасельников и первопредков»: «Сии страшилища были великаны <…> то же, что у греков гиганты», — писал в конце XVIII в. М. Чулков. По сообщению Ф. Буслаева, велеты или волоты, чудаки — «первобытные жители Сибири, от которых будто бы остались курганы» (Ирк.) <Буслаев, 1861>.

М. Н. Макаров отмечает, что останками древних богатырей, «костьми богатырскими» иногда почитались ископаемые кости мамонтов: «В округе Переславля-Залесского один помещик употреблял плоскую мамонтову кость вместо печной заслонки, добрые люди звали эту кость ребром Добрыни Никитича» <Макаров, 1838>.

В. Даль так характеризует связанные с волотами поверья: волот — «гигант, великан, могучан, магыт, могут, вёлетень (Юг); богатырь, человек необычайного роста, а иногда и силы. В волотах сказочных, в богатырях, сила соединяется с ростом и дородством: остатки их народ видит в костях допотопных животных, а в Сибири говорит, что целый народ волотов заживо ушел в землю» <Даль, 1880>.

Хотя само название «волот» отмечено не повсеместно, образ исполина-богатыря — один из самых популярных в крестьянских поверьях и рассказах. На Орловщине «о первобытных людях сохранилось предание, что они были несравненно сильнее, долговечнее и больше ростом, чем теперешние. Отсюда такая приговорка: „Встарь люди были божики, а мы люди тужики, a позней еще будут люди пыжики: двенадцать человек соломинку поднимать, так, как прежние люди поднимали такие деревья, что нонешним и ста человекам не поднять“» <Трунов, 1809>. Переславль «имеет предание о каком-то Васе Переславце, на которого если кто взглядывал, то никакая шапка не удерживалась на голове: так этот Вася был высок ростом. В Тульской губернии подобный же богатырь вырывал под засеками столетние дубы с корнем и проч.» <Макаров, 1838>. Архангельские крестьяне полагали, что богатыри — «люди очень рослые и обладающие такой силой, что толпа обыкновенных людей на одного из них ничего не значит» (Еруслан Лазаревич взмахом метлы убивал целые тысячи войска). «Верование в таковых людей… поддерживается и распространяется в народе посредством картин суздальской работы, которые можно найти в каждом крестьянском доме подле изображения святых. Случалось видать, во время хождения по крестьянским домам с крестом и святою водою, что к изображению Еруслана Лазаревича, прибитого близ святых икон, поставлена зажженная восковая свеча» <Ефименко, 1877>.

В поверьях и преданиях крестьян XX в. качества древних богатырей иногда приписываются современным героям. Так, в повествовании, записанном И. В. Карнауховой на Русском Севере, партизанского командира «зовут по-большевецкому — Мурат». «Этот Мурат в далеких краях родился, да нехорошей силы был. Как станет с товарищами на улицы баловаться, дак кого за руку хватит — тому рука вон, кого за ногу хватит — тому нога вон. Вот его к нам послали: „Пусть ты лучше, говорят, врага бьешь, чем свой народ портишь“. И поставили его здесь самым главным полковником. Ну, а он хитер на выдумку, <…> возьмет борону большую, с солдатом легит да другой бороной покроется. Едут да стреляют. А их и не видать и не взять никак. Борона чепляется, дак и через землю пройдет и через пенье. Ну вот, всякому он был научен и такие дела знал, что к ночи и говорить не хочу» <Карнаухова, 1934>.

ВОЛХВ, ВОЛХ, ВОЛХАТ, ВОЛХВИТ, ВОЛХИД, ВОЛХИТ, ВОЛХОВИТ, ВОЛХУН, ВОЛХОВИТКА, ВОЛХВИЦА, ВОЛХОВИЦА, ВОЛХИДКА, ВОЛХИТКА, ВОЛХОВКА, ВОЛХУНЬЯ — знахарь; кудесник, колдун, ведун; ворожей; чародей, знахарка; колдунья, ведунья; еретица.

«Прииде некто волхв, чародейный старец и мечетник, нарочит кудесник, волхвом начальник, обаянникам старейшина, отравникам больший, иже в волшебной хитрости всегда упражняясь, кудесному чарованию теплый помощник был: имя ему Пам» [ «Житие Стефана Пермского»]; «Старые старики, сивые бороды и волхвиты на улицу выходили» (Смол.); «Этот рыж-от мужик ведь волхит, страшной колдун» (Перм.); «Затмение бывает оттого, что какой-то волхид снимает Луну с неба и ворожит» (Томск.); «Старуха-та эта, бают, волхитка; присучить ли кого или порчу посадить, чтобы человек икал, уж на это у ее дело е» (Перм.); «Волхвы у нас есть: Паланея, бабка Маша. Могут отнять у коров молоко» (Новг.).

По В. Далю: «Волхв, волх (стар.) — мудрец, звездочет, астролог: чародей, колдун, знахарь, чернокнижник, волшебник…» «Волховать, волшить» — «волшебничать, волшебствовать, колдовать, чаровать, кудесить, знахарить, гадать, ворожить, ведьмовать, заговаривать, напускать, шептать» <Даль, 1880>.

По определению В. Н. Татищева, волхв «иногда то самое значит, что ныне философ или мудрец»; кроме того, «волхв разумеется ворожея, колдун и чернокнижник, которые какие-либо действа или провещания через Дьявола произносят, о каковых яко в Библии, тако в светских историях довольно прикладов находится». Ворожба, считает В. Н. Татищев, «есть простая или глупая, другая злостная и паче безумная, но обоих начало суеверство» <Татищев, 1979>.

Волхв — кудесник, колдун, обладающий многообразными знаниями и способностями: он знает прошлое и будущее, властен над стихиями («снимает» Луну), «портит», насылает несчастья и болезни или, напротив, оберегает, избавляет от порчи и колдовства. Приблизительно так же характеризуется и волхитка.

В заговорах волхв, волхвица — обычно источники опасного влияния и перечисляются среди тех наделяемых сверхъестественными способностями людей, от которых «ограждаются». «Крестом я ограждаюся <…> от колдуна, от колдуницы, от волхвов и от волхвиц». Подобные же опасные существа перечисляются в свадебном приговоре: «Нет ли у вас Старичка-еретничка, Старушки-волхуньи, Собачки-тефкуньи, Кошечки-мефкуньи» (Вятск.). Свадебный поезд оберегают от «колдунов, недобрых знахарей и волхитов» (Сиб.).

Из Восточной Сибири сообщали, что накануне Крещения, оберегая скот от волхитки, крестьяне писали мелом «хресты» на дверях скотских дворов. «В Великий четверг крестьяне запирают свой скот и тщательно берегут его от волхидов. Несмотря на эти предосторожности, последние все-таки часто, будучи невидимы, успевают остричь лоб у овцы или подоить чужую корову, отчего скотина портится» (Енис.); «Волхвы приходят на Чистый четверг, на Егорий, на Ивана, на Пасху» (Новг.); «Волхида, то есть человека, умеющего наговаривать, знают далеко в окрестности и часто приезжают к нему по делу из дальних местностей. Обыкновенно волхидов недолюбливают и побаиваются, но часто просят их научить какому-нибудь наговору, платя за это деньгами или натурой» (Енис.) <Арефьев, 1902>.

Старожилы Пермской губернии вспоминали, что «прежде были волхиты и чародии, одаренные, — не как ныне».

Волхв — одно из древнейших названий кудесника, «сильного» колдуна, ведуна. Напомним, что, согласно Святому Писанию, волхвы приносят дары младенцу Христу; в то же время Симон-волхв — антитеза Спасителю. В летописи волхв — провидец, предсказывающий гибель князю Олегу: «Под 912 годом летописец рассказывает о чудесной смерти Олега по предсказание волхва и замечает: „се же есть дивно, яко от волхования сбывается чародейство“» <Рязановский, 1915>.

Наделяемые многообразными способностями волхвы, кудесники (возможно, своеобразные жрецы языческих божеств, хранители тайных знаний, гадатели) были «колдунами особого ранга», влиявшими на государственный и общинный быт. «Волхвы в особенности обладали тайнами воды, так же как и растительности. По суеверию народному, они чародействовали не только над водой, но и в реках. Грамотные предки наши даже в XVII в. рассказывали с полной верой старую легенду, как будто бы старший сын мифического Словена назывался Волхом, чародействовал в р. Волхове, и залегал водный путь тем, которые ему не поклонялись. Далее, волхвы могли приводить в движение воздух, давать волшебное, чародейское направление ветрам, ведунством своим по ветру лихо насылали…» <Щапов, 1906>.