Джоанна Макдональд - Игры на острове

• Название: Игры на острове
• Автор: Джоанна Макдональд
• Издательство: КРОН-ПРЕСС
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 1996
• ISBN: 5-232-00331-3

В день своего двадцатилетия близнецы брат и сестра Нелл и Тэлли Маклины решают резко переменить жизнь. Нелл, милая толстушка, полна комплексов, предпочитает любовным забавам спагетти и беседы со своими платоническими друзьями. Тэлли же, красивый сексапильный мужчина, наоборот, часто меняет женщин, тратит деньги напропалую — словом, прожигает жизнь, но он тоже в глубине души ждет любви, хочет понять, способен ли он на это чувство…

Они уезжают в Шотландию на один из островов и решают там открыть гостиницу, и жизнь близнецов круто меняется…

---

Тэлли тоже выпил, поднялся, поставил бокал на стол и застегнул пояс на брюках, которые, казалось, двигались сами по себе! Он дышал спокойнее.

— Когда ты придешь?

— Обещаю, что скоро.

— Завтра? — Завтра был четверг. Это произойдет в четверг. До понедельника он не выдержит — он умрет.

— Ну да, — медленно произнесла Флора, улыбаясь губами и удивительными голубыми глазами. — Приду завтра.

На террасе виллы в Коста-дель-Лус, расположенной к югу от Хереса, стояла в задумчивости Изабелла Гарви-Бьеасс. Их гости, двое британских импортеров вина, приглашенных на обед, только что уехали. Остатки, большой пайи[24], которую приготовил Габриель, довольно неприятно бросались в глаза среди света и теней от ярких фонарей, свисавших с деревьев в саду. На земле вперемешку с куриными ножками валялись раковины креветок, но даже две охотничьи собаки слишком устали и не могли их подобрать. На низком столике на террасе стояло несколько недопитых бокалов с вином, рядом ведерко с растаявшим льдом. Под столом стояла дюжина пустых и полупустых бутылок, а у софы, на которой храпел их хозяин, растянулись собаки.

— Мамочка! — устало вздохнула Изабелла. — Слава Богу, через два дня мы будем в Талиске, а то, боюсь, Габриель не дотянет и до Рождества!

ГЛАВА 12

На мачере все выше и выше поднималась куча досок для будущего костра. В канун дня летнего солнцестояния Тэлли с Нелл решили устроить вечеринку и отпраздновать свое тридцатилетие, поэтому ежедневно Роб Фрэйзер и Мик Линэгэн приносили разбитые рыбацкие ящики, выброшенные на берег, и подтаскивали их к куче топляка.

— Он должен стать настоящим сигнальным костром, — заявила Нелл решительно. — Мне всегда хотелось сделать то, что делали в старые добрые времена, и в день летнего солнцестояния попрыгать через костер.

— Почему бы тогда не купить ракету? — предложил Тэлли. Нужно прихватить и оружие на Гая Фокса.

— Ракеты наделают много шума, и мне не хотелось бы, чтобы обгоревшие палки от ракет потом валялись здесь повсюду, — сказала Нелл. Давай вместо ракет пускать пробки от шампанского. Ограничимся шампанским, костром и именинным тортом, а Тайна сыграет на арфе. Крэг сказал, что к этому времени она уже приедет из колледжа.

— Всего-навсего! Может, я попрошу Флору напечь печенье? — спросил Тэлли.

Нелл внимательно посмотрела на него. Она заметила изменение в отношениях брата с Флорой, хотя еще не могла определить, в чем это выражалось.

— Если хочешь, — ответила Нелл. — Как ты думаешь, пригласить Дэйвида?

— Если хочешь. — И на взгляд сестры Тэлли ответил таким же выразительным взглядом.

— Мне нравится, когда он здесь, — пожала плечами Нелл.

Тэлли обуял приступ веселья.

— Это синдром Талиски, — заявил он. — Когда находишься здесь, сердце бьется учащеннее — или, может, другой орган волнуется?

Нелл сердито взглянула на брата.

— Перестань! Так или иначе, Дэйвид не сможет приехать сюда в середине недели.

— Что ж, на самом деле он тебе не нужен, если он не может приехать, — хитро покосился Тэлли и добавил с веселой двусмысленностью в голосе. — И именно тогда, когда ты ослепишь всех своей стройной фигурой.

Нелл ничего не ответила и вышла из офиса, где провела час, работая на компьютере. Машина больше не была для нее загадкой, а вот собственное тело все более удивляло ее день ото дня. Она теперь натягивала на себя то, во что раньше не влезала, и ей внезапно стали очень хороши тесные леггинсы Сайнед.

«Все же немного на маму я похожа», — удивленно подумала Нелл, вертясь перед зеркалом и разглядывая себя со всех сторон.

На самом деле, она сильно похудела — с тех пор как у нее начались приступы рвоты. Вся одежда стала велика Нелл, и она утешалась тем, что могла теперь перетягивать поясом свои широкие блузы и носить тесные синие джинсы — единственную одежду, которую могла купить в местных магазинчиках. Она решила не обращать внимания, что волосы стали ломкими, горло хронически воспаленным, а цвет лица землистым. Настроение у Нелл тоже было переменчивое: она вспыхивала, если ей казалось, что ее критикуют. Частые беседы с «большим белым телефоном» принесли победы, но, кроме побед, требуя своей дани, нанесли и урон.

Когда (для летней работы в гостинице) появилась Наэм, она была просто поражена.

— Нелл, это просто отпад! — вскричала она, сойдя с поезда, когда, радостно обнимая сестру, заметила, как она похудела. — Ты здорово похудела с тех пор, как я видела тебя в последний раз здесь. Ты на диете? Хотя что же я спрашиваю? Конечно, на диете! Это же очевидно!

Наэм открыла дверцу и бросила чемодан на заднее сиденье вездехода.

— Нет, не на диете, не совсем на диете, — уточнив, сказала Нелл откровенно. — Это просто от времени и от переутомления.

— Боже мой, и не говори о возрасте, — вздохнула Наэм, которая, видимо, со времени своего последнего визита прекратила выражаться на восторженном сленге. — Я чувствую себя так, словно мне сто десять лет, после того как сдала все эти чертовы экзамены. А, кстати, о переутомлении — надеюсь, ты не возражаешь, если я, до того как начну работать, недельку отосплюсь?

На самом деле Наэм этого не удалось, и через несколько дней она уже осваивалась с жизнью гостиницы на Талиске. Наэм прекрасно справлялась с обслуживанием столиков и уборкой туалетов, но больше всего ей нравилось поддразнивать Роба и Мика, с которыми она очень быстро добилась полного взаимопонимания. Они относились к Наэм как к младшей сестренке. Она даже помогала им сооружать костер, хихикая и посмеиваясь; и все трое соревновались, кто из них больше нагромоздит веток, сучьев и поломанных ящиков, а также забросит их как можно выше на кучу для костра. Чтобы посмотреть, как доят коров, Наэм теперь очень рано вставала, весело провожала их на выпас на восходе солнца и разговаривала с Миком. Вдали от своих заумных лондонских приятелей Наэм превратилась в беззаботного подростка, любящего подшутить. Тем не менее Нелл не покидало чувство, что с сестрой должно что-то произойти. Она все ждала, кто же все-таки из местных мужчин заинтересует Наэм. Сайнед предупреждала ее, что даже когда Наэм с утра до вечера готовилась к экзаменам, произошло немало «инцидентов», в которых участвовали многочисленные поклонники. И Нелл в этом не сомневалась, потому что ее юная сестра была очень привлекательна.

Между тем развивались любопытные взаимоотношения Тэлли в треугольнике с Макферсонами. Флора стала навещать Тэлли два, а то и три раза в неделю, но, несмотря на это, дружба его с Маком оставалась неизменной. Флора старалась скрывать свои отношения с Тэлли и посещала его во второй половине дня — перед тем как уйти домой, тогда, когда прислуга уже расходилась. Флора сказала Тэлли, что ее любовь к нему не влияет на ее любовь к Маку, и стала делить между ними свое тело и душу, уравновешивая потребности и любовника и мужа не только физическим удовлетворением всех троих, но также оставаясь в согласии с собственной душевной безмятежностью. Флора по-прежнему регулярно ходила в церковь, а Тэлли бесхитростно объяснила, что с Богом у нее личный договор. Он чувствовал, что не должен выяснять детали этого делового соглашения, потому что подозревал, что не сможет ничего в нем понять. Тэлли (единственный из троицы) был разочарован этим деловым соглашением, потому что желал, чтобы Флора принадлежала ему одному безраздельно. Однако ему не хотелось оскорбить Мака или потерять его дружбу, да он и не хотел бы подвергать опасности свои отношения с Флорой, и (по мере того как шло время) Тэлли был вынужден принять, а потом и смириться с создавшимся положением.

Кроме этих волнений, ничто не омрачало жизнь Тэлли. Прежде он не представлял себе, что любовные дела могут быть так просты. Флоре не нужны были ни угощения, ни подарки; ее не надо было водить в фешенебельные клубы. Еду, выпивку или какие-то «приятные пустяки» она вообще не считала необходимым для любовных игрищ, да к тому же обладала здоровым аппетитом и наивностью — вкупе с радостным энтузиазмом в изучении неосвоенных лугов на землях телесных наслаждений. Настаивая на том, чтобы встречаться с Тэлли тайно, Флора при этом с удовольствием принимала любые варианты места и положения, способа или цели для более возбуждающего соития. Она могла быть то смущенной девушкой, то соблазнительной распутницей, и ей всегда хотелось нравиться Тэлли. Она была истинным хамелеоном, который перед дверью спальни оставлял свою обычную личину, чтобы надеть ее на обратном пути.

Далекая от требований дорогих обедов перед соитием, Флора после занятий любовью всегда ела с волчьим аппетитом, и поэтому приходила в Талиску в свои «дни посещений» (как она их называла) с запасом продуктов своей последней выпечки. Ячменные лепешки и песочное печенье, булочки и хлебцы являлись из ее большой корзины, и все это съедалось, пока они с Тэлли отдыхали после любовной игры лежа на спине. После занятий любовью они погружались в длинные беседы. Они обсуждали любовь и ненависть, страхи и фетиши, надежды и страдания, и (чего не было ни с одной из прежних любовниц) Тэлли слушал столько же, сколько говорил сам. Всего через несколько дней общения с Флорой он знал о ней больше, чем о какой-либо другой женщине, с которой сталкивала его жизнь.