Носов Н. - Рассказ Носова Витя Малеев в школе и дома

• Название: Рассказ Носова Витя Малеев в школе и дома
• Автор: Носов Н.
• Жанр: Прочая старинная литература

---

- Конечно, сделал, - ответил я. - Что же я, с несделанными уроками буду в класс приходить?

- А я, понимаешь, не сделал. Не успел, понимаешь. Даий списать.

- Когда же ты будешь списывать? - говорю я. - Скоро урок начнется.

- Ничего. Я во время урока спишу. Я дал ему тетрадку по русскому языку, и он начал списывать.

- Послушаий, - говорит. - А зачем ты в слове "светлячок" приставку одноий чертоий подчеркнул?

Корень одноий чертоий надо подчеркивать.

- Много ты понимаешь! - говорю я. - Это и есть корень!

- Что ты! "Свет" - корень? Разве корень бывает впереди слова? Где-тогда, по-твоему, приставка?

- А приставки нет в этом слове.

- Разве так бывает, чтобы приставки не было?

- Конечно, бывает.

- То-то я ломал вчера голову: приставка есть, корень есть, а окончания не получается.

- Эх, ты! - говорю п. - Мы ведь это еще в третьем классе проходили.

- Да я уж не помню. Значит, у тебя тут все правильно? Я так и спишу.

Я хотел рассказать ему, что такое корень, приставка и окончание, но тут прозвонил звонок и в

класс вошла Ольга Николаевна. Она сразу увидела на стене морячка, и лицо у нее сделалось

строгое.

- Это что еще за художества? - спросила она и обвела весь класс взглядом. - Кто это нарисовал на

стене? Все ребята молчали.

- Тот, кто испортил стену, должен встать и признаться, - сказала Ольга Николаевна.

Все сидели молча. Никто не вставал и не признавался. Брови у Ольги Николаевны нахмурились.

- Разве вы не знаете, что класс надо в чистоте держать? Что будет, если каждыий станет рисовать

на стенах? Самим ведь неприятно в грязи сидеть. Или, может быть, вам приятно?

- Нет, нет! - раздалось несколько нерешительных голосов.

- Кто же это сделал? Все молчали.

- Глеб Скамеийкин, ты староста класса и должен знать, кто это сделал.

- Я не знаю, Ольга Николаевна. Когда я пришел, морячок уже был на стене.

- Удивительно! - сказала Ольга Николаевна. - Кто-нибудь да нарисовал же его. Вчера стена была

чистая, я последнеий уходила из класса. Кто сегодня пришел в класс первым?

Никто из ребят не признавался. Каждыий говорил, что он пришел, когда в классе было уже много

ребят.

Пока шел разговор об этом, Шишкин старательно списывал упражнение в свою тетрадь. Кончил

он тем, что посадил в моеий тетради кляксу и отдал тетрадь мне.

- Что же это такое? - говорю я. - Брал тетрадь без кляксы, а отдаешь с кляксоий!

- Я ведь не нарочно посадил кляксу.

- Какое мне дело, нарочно или не нарочно! Зачем мне в тетради клякса?

- Как же я отдам тебе тетрадь без кляксы, когда уже есть клякса? В другоий раз будет без кляксы. -

В какоий, - говорю, - другоий раз?

- Ну, в другоий раз, когда буду списывать.

- Так ты что, - говорю, - каждыий раз у меня собираешься списывать?

- Зачем каждыий раз? Иногда только.

На этом разговор кончился, потому что как раз в это время Ольга Николаевна вызвала Шишкина

к доске и велела решать задачу про маляров, которые красили в школе стены, и нужно было

узнать, сколько школа израсходовала денег на окраску всех классов и коридоров.

"Ну, - думаю, - пропал бедныий Шишкин! На доске задачу решать - это тебе не с чужоий тетрадки

списывать!"

К моему удивлению, Шишкин очень хорошо справился с задачеий. Правда, решал он ее долго, до

конца урока, потому что задача была длинная и довольно трудная.

Мы все, конечно, догадались, что Ольга Николаевна нарочно задала нам такую задачу, и

чувствовали, что на этом дело не кончится. На последнем уроке к нам в класс пришел директор

школы Игорь Александрович. С виду Игорь Александрович совсем не сердитыий. Лицо у него

всегда спокоийное, голос тихиий и даже какоий-то добрыий, но я лично всегда побаиваюсь Игоря

Александровича, потому что он очень большоий. Ростом он с моего папу, только еще повыше,

пиджак у него широкиий, просторныий, застегивается на три пуговицы, а на носу очки.

Я думал, что Игорь Александрович раскричится па нас, но он спокоийно рассказал нам, сколько

государство тратит денег на обучение каждого ученика и как важно хорошо учиться и беречь

школьное имущество и самоеё школу. Он сказал, что тот, кто портит школьное имущество и

стены, наносит ущерб народу, потому что все средства на школы дает народ. Под конец Игорь

Александрович сказал:

- Тот, кто нарисовал на стенке, наверно, не хотел нанести ущерб школе. Если он чистосердечно

признается, то докажет, что он человек честныий и сделал это не подумавши.

На меня очень подеийствовало все, что сказал Игорь Александрович, и я думал, что Игорь Грачев

тут же встанет и признается, что это сделал он, но Игорю, видно, вовсе не хотелось доказывать,

что он честныий человек, и он молча сидел за своеий партоий. Тогда Игорь Александрович сказал,

что тому, кто разрисовал стену, наверно, стыдно признаться сеийчас, но пусть он подумает над

своим поступком, а потом наберется смелости и придет к нему в кабинет.

После уроков председатель совета нашего пионеротряда Толя Деёжкин подошел к Грачеву и

сказал:

- Эх, ты! Кто тебя просил стену портить? Видишь, что вышло!

Игорь развел руками:

- Да я что? Я разве хотел?

- Зачем же нарисовал?

- Сам не знаю. Взял и нарисовал не подумавши.

- "Не подумавши"! Из-за тебя пятно на всем классе.

- Почему на всем классе?

- Потому что на каждого могут подумать.

- А может, это кто-нибудь из другого класса к нам забежал и нарисовал.

- Смотри, чтоб этого больше не было, - сказал Толя.

- Ладно, ребята, я больше не буду, я ведь так только - хотел попробовать, - оправдывался Игорь.

Он взял тряпку и принялся стирать морячка со стены, но от этого получилось только хуже.

Морячок все-таки был виден, а вокруг него образовалось большущее грязное пятно. Тогда

ребята отняли у Игоря тряпку и не позволили больше размазывать грязь по стене.

После школы мы снова пошли играть в футбол и играли опять до темноты, а когда пошли

домоий, Шишкин затащил меня к себе. Оказалось, что он живет на тоий же улице, что и я, в

небольшом деревянном двухэтажном домике, совсем недалеко от нас. На нашеий улице псе дома

большие, четырехэтажные и пятиэтажные, как наш. Я давно уже думал: что это за люди,

которые живут в таком маленьком деревянном доме? А вот теперь, оказывается, здесь жил как

раз Шишкин.

Мне не хотелось идти к нему, потому что уже было поздно, по он сказал:

- Понимаешь, меня дома станут ругать за то, что я так долго играл, а если ты придешь, меня не

так будут ругать.

- Меня ведь тоже будут ругать, - говорю я.

- Ничего. Если хочешь, заийдем сначала ко мне, а потом вместе заийдем к тебе, вот и тебя не будут

ругать и меня тоже.

- Ну хорошо, - согласился я.

Мы вошли в парадное, поднялись по скрипучеий деревянноий лестнице с щербатыми перилами, и

Шишкин постучал в дверь, обитую черноий клеенкоий, из-под котороий в некоторых местах

виднелись клочья рыжего воийлока.

- Что же это такое, Костя! Где ты пропадаешь так поздно? - спросила его мать, открывая нам

дверь.

- Вот познакомься, мама, это моий школьныий товарищ, Малеев. Мы с ним за одноий партоий сидим.

- Ну заходите, заходите, - сказала мать уже не таким строгим голосом.

Мы вошли в коридор.

- Батюшки! Где же вы извозились так? Вы только на себя посмотрите!

Я посмотрел на Шишкина. Лицо у него было все красное. По щекам и по лбу шли какие-то

грязные разводы. Кончик носа был черныий. Наверно, и я был не лучше, потому что мне попало

мячом в лицо. Шишкин толкнул меня локтем:

- Поийдем умоемся, а то тебе достанется, если ты в таком виде домоий явишься.

Мы вошли в комнату, и он познакомил меня со своеий тетеий:

- Тетя Зина, вот это моий школьныий товарищ, Малеев. Мы в одном классе учимся.

Тетя Зина была совсем молодая, и я сначала даже принял ее за старшую сестру Шишкина, но она

оказалась не сестра вовсе, а тетя. Она смотрела на меня с усмешкоий. Наверно, я очень смешноий

был, потому что грязныий. Шишкин толкнул меня в бок. Мы пошли к умывальнику и принялись

умываться.

- Ты звереий любишь? - спрашивал меня Шишкин, пока я намыливал лицо мылом.

- Смотря каких, - говорю я. - Если таких, как тигры или крокодилы, то не люблю. Они кусаются.

- Да я не про таких звереий спрашиваю. Мышеий любишь?

- Мышеий, - говорю, - тоже не люблю. Они портят вещи: грызут все, что ни попадется.

- И ничего они не грызут. Что ты выдумываешь?

- Как - не грызут? Один раз они у меня даже книжку на полке изгрызли.

- Так ты, наверно, не кормил их?

- Вот еще! Стану я мышеий кормить!

- А как же! Я каждыий день их кормлю. Даже дом им выстроил.

- С ума, - говорю, - сошел! Кто же мышам дома строит?

- Надо же им где-нибудь жить. Вот поийдем посмотрим мышиныий дом.

Мы кончили умываться и пошли на кухню. Там под столом стоял домик, склеенныий из пустых