Джон Перкинс - Тайная история американской империи: Экономические убийцы и правда о глобальной коррупции

• Название: Тайная история американской империи: Экономические убийцы и правда о глобальной коррупции
• Автор: Джон Перкинс
• Издательство: Альпина Бизнес Букс
• Жанр: Публицистика
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-9614-0768-6

Финансовые манипуляции, ведущие к обогащению немногих и обнищанию большей части населения страны, коррупция, терроризм — не правда ли, нам это знакомо? Такое происходит не только в России, но и во многих государствах мира. По утверждению Джона Перкинса, автора бестселлера «Исповедь экономического убийцы», за этим стоят интересы корпоратократии (союза правительств, банков и корпораций), в первую очередь американской.

Мир, который мы создали, опасен для человечества. Как такое могло случиться? Кто несет за это ответственность? Что надо сделать в интересах будущих поколений? Как изменить существующий порядок вещей? Автор не только задается этими вопросами, но и предлагает план действий, который поможет изменить мир к лучшему.

Книга адресована широкому кругу читателей.

---

Я быстро огляделся. Еще перед поездкой название этой деревушки заинтриговало меня, и теперь я надеялся найти ему подтверждение, однако в первый момент ничего интересного не заметил. Шофер же медленно поехал вдоль деревенской площади, напоминающей те, что я видел в других городках Индонезии: пара скамеек да несколько деревьев, правда, с их ветвей свисали гроздья огромных темных шаров, похожих на гигантские кокосы. Внезапно одна такая гроздь стала открываться. Я едва не лишился чувств от страха, когда до меня дошло, что это распрямляет крылья гигантская летучая мышь.

Шофер остановил машину и провел меня прямо к месту под ожившей тварью. Она двигалась у нас над головами, вяло и как будто неохотно разворачивая огромные крылья; ее тело по размерам не уступало небольшой обезьяне, глаза были открыты. Крупная голова повернулась, и летучая мышь уставилась на нас в упор. Когда-то я слышал, что такие исполинские летуны способны вызвать замыкание в электропроводах и что размах крыльев у них достигает шести футов; однако то, что предстало передо мной сейчас, намного превосходило самые дикие фантазии — я и представить себе не мог чего-либо подобного.

Позже я встречался с мэром городка Пинранг и исправно задавал ему множество вопросов о ресурсах этого района, о том, как отнесется местная общественность к строительству здесь электростанции и промышленных предприятий, принадлежащих иностранным компаниям. Однако мыслями никак не мог отвлечься от гигантских летучих мышей. Наконец, не выдержав, я поинтересовался, не доставляют ли они беспокойства. «Ничуть, — отозвался мэр, — по вечерам они просыпаются и улетают прочь, в джунгли, поедать плоды фруктовых деревьев, а к утру возвращаются и никогда не трогают наших садов и плантаций». Тут он поднес к губам чашку с чаем и добавил с лукавой усмешкой: «Они совсем как ваши корпорации: улетают, поглощают ресурсы далеких стран, гадят там, куда обычно не ступает нога американского туриста, а потом возвращаются домой».

Эта тема не раз возникала настойчивым рефреном, когда я беседовал с индонезийцами. Впервые я начал понимать, что американцы в массе своей не отдают себе отчета, насколько привычный им стиль жизни основан на эксплуатации, а сами эксплуатируемые ими народы, напротив, видят и понимают это очень отчетливо. Даже в 1970-е годы они воспринимали американские войска не как защитников демократии, а прежде всего как вооруженную охрану эксплуататорских корпораций и поэтому всегда относились к ним со страхом и неприязнью.

Сулавеси, помимо всего прочего, был родиной недоброй славы бугийцев — народа, населяющего юго-запад и запад острова. В период расцвета торговли специями их предки считались самыми жестокими и кровавыми пиратами в мире. В Европе ими даже пугали расшалившихся детей: «Если не прекратишь баловаться, тебя схватят бугийцы».

В 1970-е годы жизнь этого народа мало отличалась от той, что вели их предки столетия назад. Их великолепные prahus — маленькие грациозные шхуны — стали основой для развития межостровной торговли. Мореплаватели-бугийцы, которые ходят на них, по сей день носят длинные саронги, повязывают голову банданами яркой расцветки, а непременная золотая серьга в ухе так и рассыпает золотые искры во все стороны. Как и в далекие времена, эти потомки пиратов вооружены страшными мачете, висящими в ножнах на поясе, — словно бугийцы не могут отказаться от прежней репутации.

Я свел знакомство с одним из них, парнем по имени Були, который строил шхуны, в точности соблюдая все тонкости этого старинного искусства. Как-то раз за ланчем мы разговорились об истории его народа, и он заметил, что бугийцы никогда не считали себя пиратами, — по его словам, и в те далекие времена, и сегодня они только пытаются защитить свою страну от вторжения чужаков. «Сейчас, — продолжал Були, протягивая мне ломтик какого-то ароматного фрукта, — мы терпим поражение. Как может горстка людей на деревянных парусных суденышках воевать против американских подводных лодок, самолетов, бомб и ракет?»

Вопросы вроде этого уже некоторое время мучили меня самого и в конечном итоге убедили свернуть с того пути, которым я шел.

5 Страна коррупции и жестокости

После того разговора с корабелом-бугийцем прошло несколько лет, прежде чем я окончательно решил покончить с карьерой экономического убийцы. Как я уже говорил в «Исповеди», решение пришло ко мне во время, когда я отдыхал на Карибских островах — тех самых, что в давние времена были цитаделью пиратов, нападавших на груженные золотом галеоны короля Испании. Так вот, однажды, сидя в послеполуденный час в тени развалин одной из построек на заброшенной сахарной плантации и пытаясь вообразить все ужасы, выпавшие на долю рабов-африканцев, которые ее возводили, я вдруг подумал, что я, по сути, тоже раб.

Вот так, в одночасье, после нескольких лет моральных страданий ко мне наконец-то пришло решение. Вскоре, не дожидаясь окончания каникул, я вылетел в Бостон и сообщил, что хочу уволиться. Но, поддавшись угрозам и подкупу, так и не решился предать гласности ужасающие подробности деятельности империи, которой служил на протяжении многих лет.

Я решил на время затаиться и все годы, которые последовали за этим моим шагом, продолжал испытывать угрызения совести. Я сам обрек себя на эти муки. Но вот настал день национальной трагедии, 11 сентября 2001 года. Стоя на краю огромной дымящейся воронки, на месте которой совсем недавно высились башни Всемирного торгового центра, я понял, что ради памяти погибших обязан сделать следующий закономерный шаг в своей судьбе. Я принял решение покаяться. Результатом стала моя книга «Исповедь экономического убийцы».

После того как в 2004 году она была опубликована и мне пришлось отвечать на многочисленные вопросы радиокорреспондентов, я понял, что на самом деле очень слабо представляю себе механизм влияния своей деятельности экономического убийцы на экономику стран, в которых я работал. Известно, что США приложили руку к развалу Советского Союза, благодаря чему превратились в первую в мире поистине глобальную империю, и нет в мире другой супердержавы, которая могла бы им угрожать.

Мы были теми, кто проповедовал идеалы «прогресса», «индустриализации», именно нашими стараниями в странах третьего мира образовалась целая прослойка местной элиты — верных прислужников корпоратократии. А что же простой народ стран, где мы разворачивали наши сомнительные операции? Как они отразились на его положении? Этот вопрос требовал уточнения. Желая обновить свои сведения, я решил вновь посетить страну, в которой начиналась моя карьера экономического убийцы.

В принципе, следя за СМИ, я и так имел общее представление о главных событиях, происходящих в Индонезии. Теперь же мне предстояло изучить информацию из достоверных источников, к которым я относил неправительственные организации, мнения ученых, а также публикации ООН, Всемирного банка и других организаций, с которыми сотрудничал в прошлом. Чем больше я углублялся в изучение обстоятельств, сопровождавших азиатский экономический кризис 1997 года, тем больше обострялось мое любопытство. Я уже знал, что его еще называли «кризисом МВФ». Бациллы кризиса зародились в азиатских странах, пагубно отразившись на судьбе сотен миллионов людей и отняв жизни у тысяч или даже миллионов! Подобно пандемии, кризис быстро распространился по всему миру.

Он явно показывал — тем, кто был способен воспринять этот сигнал, — в чем состоят истинные цели МВФ и Всемирного банка, и как НЕ надо управлять экономикой, если, конечно, вы не ставите своей целью еще больше обогатить корпоратократию за счет простых людей.

На первый взгляд официальная статистика указывала, что наша работа в Индонезии дала прекрасный экономический результат, по крайней мере до 1997 года. Цифры гордо свидетельствовали о снижении инфляции, наращивании запасов иностранной валюты до более 20 миллиардов долларов, активном сальдо торгового баланса в 900 миллионов долларов и укреплении банковского сектора. Экономический рост Индонезии (в процентах от прироста ВВП) в период 1990-х годов и вплоть до 1997 года достигал отметки в 9 % в год — впечатляющий результат, хотя и не та двузначная цифра, которую я прогнозировал, выполняя заказ моего работодателя. Опираясь на эту статистику, специалисты Всемирного банка, МВФ, международных консалтинговых фирм и представители академического сообщества с полным основанием утверждали, что политика экономического развития, которую продвигают представители моей профессии, приносит несомненный успех.

Я же очень скоро уяснил для себя, что вся эта блестящая статистика не отражает той высокой цены, которую индонезийский народ заплатил за так называемое «экономическое чудо». Весь выигрыш от него распределился только между теми, кто занимал верхушку экономической лестницы. Быстрый рост национального дохода был достигнут исключительно за счет жестокой эксплуатации дешевой и многочисленной рабочей силы.