Сергей Шемякин - Оставьте тело вне войны

• Название: Оставьте тело вне войны
• Автор: Сергей Шемякин
• Жанр: Ужасы и Мистика

Если ваш Ангел Хранитель попросит оказать услугу, вы разве откажетесь? Спецназовец Глеб Ткачёв, естественно, согласился. Как не помочь выжить своему родному дяде? И не беда, что действовать придётся во времена войны, и не беда, что не будет тела. Духу даже проще. Проникнет куда хочет, узнает что надо. Разведка — на нём. Он — Хранитель русских людей. Учитель и советчик. Ему не нужны вожди, ему нужны советские бойцы и командиры, способные перемолоть фашистские полчища на границах страны. Он — рука Ангелов. Он — Новая Вера для советских бойцов. ХРАНИТЕЛЬ ПОМОГАЕТ ТОЛЬКО ХРАБРЫМ! Берите автомат и становитесь в цепь! Враг должен быть убит!

---

Запомни — страшен не танк, а растерянность перед ним. Проявляй смелость, инициативу и сметку в борьбе с вражескими танками. Мужество и выдержка бойца сильнее танка.

Танк представляет собой бронированную повозку на гусеничном ходу, несущую на себе пушки, пулеметы, иногда огнемет.

Источником движения танка является мотор. Выведи мотор из строя — и танк дальше не пойдет.

Мотор работает на бензине. Не дай вовремя подвезти к танку бензин — и танк будет стоять без движения.

Если у танка бензин еще не израсходован, старайся воспламенить бензин — и танк сгорит.

Обычно башня танка может вращаться, а оружие в башне имеет возможность вертикального перемещения. Старайся заклинить башню и оружие танка. Тогда противник не сможет вести прицельный огонь из танка. А без этого танк — плохое боевое средство.

Мотор танка охлаждается воздухом, который поступает через специальные щели. Все подвижные соединения и лючки также имеют щели и неплотности. Если через эти щели залить во внутрь танка горючую жидкость, танк загорится.

Для наблюдения из танка имеются смотровые щели и приборы с люками. Залепляй эти щели грязью, стреляй в них из любого оружия, чтобы заклинить люки.

Достигнешь этого — вражеский танк станет слепым, а здесь с ним управиться легко.

Для повышения проходимости танк имеет гусеничный ход. Старайся перебить гусеницу танка. Изловчишься — и танк не сможет двигаться.

Как только покажется прислуга, бей её, чем сподручней: пулей, гранатой, штыком.

Для уменьшения подвижности танка устраивай противотанковые препятствия, ставь мины, фугасы.

Уничтожай танки врага!

Глава 1

Мост через реку Сан по шоссе Радымно — Краковец был взорван сразу, как только первый немецкий мотоциклист оказался на русской территории. При этом погибло пол разведроты и два бронетранспортёра. Командир 257-й дивизии генерал-майор Закс увидел, как огромный язык огня поднял несколько пролётов и обрушил их в реку. Сразу стало нестерпимо темно, лишь только вдалеке, за спиной русских виднелась тонкая розовая полоска по горизонту. Встающему Солнцу не было дела до первой неудачи немецкого генерала. Темноту ночи разорвали очереди двух крупнокалиберных пулемётов, которые очистили от уцелевших солдат остатки моста на польской территории, а затем начали щедро поливать всё пространство предмостных укреплений. Машины с солдатами стояли тесной колонной, и каждая тяжёлая пуля уносила несколько жизней. Затем ударила русская артиллерия, и место перед мостом, где сосредоточился перед атакой 457-й пехотный полк, накрыла волна разрывов. Пушек было немного, пять или шесть, но стреляли они быстро, стараясь побыстрее собрать кровавую дань. Огни выстрелов орудий, растянутых вдоль границы, прошлись кровавой гребёнкой по польскому берегу и смолкли. Отовсюду раздавались крики, ругань и стоны раненых. Убитые молчали. То ли русские меняли позиции, то ли переприцеливали орудия. Немецкая артиллерия, которая до этого не подвала признаков жизни, ответила залпами по советской территории, подняв фонтаны огня, пыли и дыма, но этот налёт был не прицельным, лишь для очистки совести и запугивания. Русские снова открыли огонь, перенеся его на трассу шоссе, забитого техникой и людьми. Досталось и второму полку. Ночь зажглась кострами горевших машин, подсвечивая вражеским артиллеристам цели. "Если бы у них было больше орудий, я бы лишился половины дивизии", — подумал Закс. Солдаты исправно разбегались от дороги в стороны, выходя из-под обстрела, но техники набили много. По этому шоссе наступать больше было нельзя. Машины придётся растаскивать не менее двух часов, или просто сбрасывать в кювет. Подбежавший инженер доложил, что начали готовить две переправы. Время наведения мостов к девяти часам. Командир дивизии приказал окапываться и отправлять переправочные средства для захвата плацдарма. Перейти границу парадным маршем не получилось. Хотя разведка, проникшая на советскую территорию, доложила, что у русских стоит тишина. Генерал с холма, где располагался командный пункт дивизии, понаблюдал ещё несколько минут за попытками подавить русскую артиллерию развернувшимся артполком, и приказал вызвать на связь штаб корпуса. Предстояло доложить, что мост захватить не удалось. Хотя командир корпуса и сам, со своего командного пункта на отметке двести шесть, мог наблюдать взрыв и горящую колонну на шоссе.

От немецкой стороны отделились приготовленные лодки и два батальона на полосе в два километра начали переправу. С русской стороны заработали пулемёты и раздались винтовочные выстрелы. Пограничники, усиленные за три часа до этого частями НКВД, вступили в бой. Пусть подкрепление составляло на каждой заставе пятнадцать — двадцать человек, но оно было, при двух ручных пулемётах. Пришедшие, по секрету, довели, что подошли уже и части армейского усиления. И просто так границу не отдадут. Немцы здесь умоются кровью. Да пограничники и сами видели, как горит немецкая колонна на противоположной стороне. Раньше артиллерии на этом участке не было.

68-я пехотная дивизия, после мощной артиллерийской подготовки заняла плацдарм в районе Ярослава. Сапёры начали налаживать два моста — временный и постоянный. Временный понтонный мост под нагрузку до тринадцати тонн обещали установить к 8.30 утра. Попытка расширить плацдарм силами переправившихся двух батальонов, успеха не принесла. Русские упорно оборонялись, подтянув пушки.

1-й горно-пехотной дивизии повезло чуть больше. Граница проходила не по реке. После недолгой артподготовки части двинулись в наступление. Проволочные заграждения на границе саперы взорвали, установив заряды, и пехота двинулась в проходы под обстрелом занявших окопы пограничников. Стреляли они метко и егеря падали один за другим. Дальше наступающие части попали на минное поле, и пришлось залечь, пока сапёры не разминировали коридоры. Потери у сапёров были ужасные, от двух взводов остались в живых не больше десятка. Зелёные фуражки стреляли как снайпера. Как они видели в потёмках, непонятно. Обработав укрепления пограничников полковой артиллерией, и схлестнувшись в рукопашной, заняли первую линию окопов. За ней оказалась вторая. Пока накапливались для следующей атаки, коварные русские азиаты взорвали все оставленные ими окопы. Потери от подрывов фугасов оказались значительны, пол батальона полегло однозначно. Снова заработала артиллерия и атаку поддержала батарея приданных самоходок. Рассвело. Солнце тоже было на стороне русских, слепя глаза лучами, вырвавшимися из-за горизонта. Пограничники начали отходить к своей комендатуре в Олешице. Отход, лёжа за пулемётом, прикрывал политрук Пименов, перетянув оторванную ниже колена ногу ремнём.

— Товарищ лейтенант, — ткнул пальцем старшина в группу немецких мотоциклистов, объезжавших два десятка оставшихся в живых бойцов по широкой дуге, — они уже нас обошли.

— Ну что ж, — ответил начальник шестнадцатой заставы, — значит, умирать здесь будем! Бегом! — прокричал он команду, уводя бойцов за стены показавшейся комендатуры и казармы. Там ещё оставались запасы патронов и гранат.

— Самохин, вяжи связки, — распорядился старшина. — Трёх хватит, — оценил он имеющиеся запасы гранат. Игнатьев, — набивать диски для пулемёта.

— Раненых перевязать! Гитаулин, мигом на крышу, посмотри, что вокруг делается, — приказал лейтенант.

Татарин юркой змейкой по вертикальной лестнице рванул на чердак. Там был оборудован пункт наблюдения с несколькими незаметными прорезями под самым коньком.

— Двенадцать мотоциклов обошли посёлок, и ушли в низину, на восток, — прокричал он с чердака. — С запада три танка и много немцев, не меньше батальона, расстояние шестьсот метров.

— Девять мотоциклистов возвращается, — прокричал боец сверху. — Уже восемь, один подбит. Уже семь, товарищ лейтенант! — ликующе прокричал он.

На лицах бойцов появились улыбки: — Не только они немцев бьют!

— Три танка, товарищ командир, с востока. Это наши! Т-34! — завопил с чердака Гитаулин.

— Басов, — приказал лейтенант Суровцов лучшему бегуну заставы, — давай, быстрее пули, навстречу нашим, предупреди, что впереди три танка немцев с орудиями крупного калибра и покажи лощинку, по которой можно выйти во фланг.

Басов побежал.

— Открыть амбразуры, — приказал лейтенант, — к бою!

А сам, не выдержав, тоже полез наверх к наблюдателю.

Здание комендатуры им досталось от поляков. Дом был добротно сложен из кирпича, как и конюшня. Казарму пограничники построили уже сами в прошлом году. Тогда же начальник комендатуры приказал увеличить толщину стен. Эти можно было прострелить даже из винтовки. Когда строили укрепрайоны, удалось выпросить десяток мешков цемента. Пограничники вкопали вертикально несколько рельсов и залили одну стенку, обращённую на запад, бетоном, используя гранитную щебёнку из карьера. Заливали изнутри, толщиной пятьдесят сантиметров, притащив на фундамент с десяток валунов. Теперь стена могла выдержать и снаряд небольшого калибра. На другие стены цемента не хватило. Дом же выглядел по-прежнему кирпичным. Внизу стены прорезали две амбразуры, прикрытые снаружи деревянным щитом от любопытного глаза, и оборудовали две пулемётные ячейки. А поскольку здание комендатуры стояло на холме, то взять со стороны границы их было тяжело. Немцы, конечно, получив по морде, обойдут, но тут уж ничего не поделаешь. Справа и слева было ещё по деревянному дзоту, но посадить туда было некого. Пулемётов осталось всего два. Все офицеры комендатуры пали в бою, комендант — старший лейтенант Манягин погиб, подорвав немецкую самоходку.