Михаэль Фишкин - «Третий ангел вострубил...» (сборник)

• Название: «Третий ангел вострубил...» (сборник)
• Автор: Михаэль Фишкин
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2012

Правдивая история об отношениях и поведении людей в экстремальных условиях ликвидации последствий аварии на Чернобыльской АЭС весной и летом 1986 года, рассказанная участником событий.

---

Очередь оказалась небольшой и очень скоро они оказались на втором этаже здания в зале художников-передвижников.

– В этой галерее много полотен Левитана. Это, пожалуй, кроме зала иконописи, самое интересное, что тут стоит посмотреть, ― голосом опытного экскурсовода сказала Нина.

Михаил остановился у трех крохотных, размером в половину печатной страницы, картин Левитана. Это были почти эскизы и изображали деревянный дом с палисадником весной. Яркая, свежая зелень только что раскрывшихся листьев деревьев и кустов, на фоне серых бревен и крыш деревянных срубов, наполняла воздухом и жизнью эти небольшие полотна.

«Эти картины, как открытое окно в мир весны, пробуждения, в мир победы над всем серым и скучным! ― думал Михаил. ― Похожее впечатление испытываешь только в зале французских импрессионистов в Эрмитаже, у которых воздух прозрачен и свеж, вода мокрая, а солнечные лучи наполняют все своим теплом и светом. Ни одна фотография не может повторить этого!» Все это ему хотелось сказать Нине, но он боялся, что она сочтет это слишком патетичным.

Выйдя из галереи, они некоторое время шли молча. Дождь уже закончился, и о нем напоминали только небольшие лужи на тротуаре и неповторимый аромат «после дождя». Первой тишину нарушила Нина:

– Ты очень понравился моему папе. В качестве «жеста доброй воли» и подарка на твой день рождения он даже достал нам два билета в театр на сегодняшний вечер. Ты ведь не занят, правда?

– Да, конечно, это великолепная идея!

– Тогда проводи меня до метро, а вечером подъезжай к театру Вахтангова. Будь там к шести и постарайся не опоздать.

– Разумеется, я буду вовремя!

В театре давали «Ричарда Третьего». И от поднятия занавеса до последних хлопков восторженных аплодисментов Михаила не покидало ощущение того, насколько изменилась жизнь за прошедшие столетия, став надежнее и гораздо спокойнее. Во время спектакля он украдкой поглядывал на Нину, а та, казалось, была всецело увлечена происходящим на сцене. «Коня, коня! Полцарства за коня!» ― раздалась реплика актера, и слеза скатилась по Нининой щеке. «Господи! Как она очаровательна!» ― подумал Михаил.

Из театра они возвращались под руку пешком. В воздухе все еще стояла влага утреннего дождя. По шоссе куда-то стремительно неслись, слепящие фарами, автомобили.

– Знаешь, Нина, я уже почти десять лет сочиняю стихи и сейчас вспомнил одно «пророческое» ― о тебе. Вот послушай:

Мне цыганка нагадала
Серые глаза.
Я и сам себе когда-то
Это предсказал.

Может, из озерной глади
В пасмурные дни
Предо мною кротким взглядом
Выплыли они:

И смирилась непогода,
Отошла гроза.
Небо изменило воду,
Сохранив глаза.

И с тех пор в толпе обычной,
Что в песке реки,
Я ищу глаза, как ищут
Золотую пыль.

Что мне встречи предвещают? ―
Цвет скитаний вновь…
Будят в душах, лишь общаясь,
Красотой ― любовь!

После этого наступила длинная пауза и уже почти перед самым Нининым домом Михаил, не в силах сдержать чувства, обнял Нину и нежно поцеловал. Нина не оттолкнула его. И так они долго стояли, обнявшись в струящемся свете придорожного фонаря.

На следующий день, уносимый нескорым поездом в свою далекую Кинешму, Михаил снова и снова, как любимую грампластинку, прокручивал в голове последние слова, сказанные Ниной в тот вечер: «Я не хочу, чтобы ты уезжал! Обещай мне, что скоро вернешься! Я теперь не представляю свою жизнь без тебя. Пожалуйста, не исчезай!..»

Время летело стремительно. Оставалось меньше десяти дней до свадьбы друга ― еще одной возможности вновь увидеть свою Нину. И доктор Векслер считал не дни ― часы до этого события.

Глава 2

В половину третьего ночи в дверь комнаты на втором этаже общежития, где жил Михаил, настойчиво и отрывисто постучали. Он не сразу проснулся, а проснувшись, несколько мгновений не мог понять, что происходит. Наконец он встал с кровати и пошел открывать дверь. На пороге комнаты стояли двое мужчин, одетых в штатское и с совершенно безразличным выражением лиц.

– Что случилось? ― еще окончательно не проснувшись, произнес доктор.

– Вы Михаил Векслер?

– Да.

– Собирайтесь. Внизу вас ждет автобус. Возьмите только самое необходимое.

– Вы можете объяснить мне, куда и зачем мы едем.

– К сожалению, мы не уполномочены давать какие-либо объяснения, но вам следует поторопиться!

– Выключить электроприборы?

– Можете не выключать. Надеюсь, через несколько дней вы вернетесь, а пока не тяните время. Одевайтесь и спускайтесь в автобус.

Михаил вышел из комнаты и закрыл дверь на ключ. Спускаясь по лестнице, сопровождаемый сзади и спереди ночными «гостями», молодой человек напряженно пытался вспомнить с кем в последнее время он мог говорить на политические темы. Всего год назад к власти в стране пришел Горбачев, и его первые заявления о демократизации и гласности пока никому не внушали доверия. Слишком свежи были еще в памяти сталинские времена репрессий, хотя тогда, насколько читал Михаил, люди в штатском приходили вместе с понятым, обычно дворником из того же двора. Этой ночью понятых не было.

В небольшом автобусе, с окнами, закрашенными темной краской, сидело еще несколько мрачных и сонных людей. Все молчали.

Через четверть часа автобус остановился у здания одной из средних школ города. В сопровождении людей в штатском группа пассажиров автобуса вошла в помещение школы.

В тесной классной комнате было накурено и душно. Там уже находилось около двадцати человек. Царило напряженное молчание. Так продолжалось почти два часа. Потом вновь появились люди в штатском и так же, не объясняя ничего, препроводили всех сидевших в комнате в два более вместительных автобуса с затемненными окнами. Через полчаса пассажиров высадили рядом с городом на территории военного аэродрома. Там уже находилось большое количество наспех одетых и перепуганных людей.

Над аэродромом занимался рассвет. Солнце еще не взошло, но было уже достаточно светло, чтобы различить людей в военной форме с офицерскими погонами. В общей неразберихе офицеры выкрикивали фамилии присутствовавших и собирали их в небольшие группы, строя в шеренги. Через некоторое время появился невысокий лысоватый мужчина в военной форме непривычного покроя с погонами подполковника.

– Товарищи военнообязанные, ― обратился он к шеренгам хмурых людей. ― Сегодня вам оказана высокая честь и большое доверие нашей партии и правительства ― принять непосредственное участие в войсковых учениях, проводимых на территории Белоруссии. Учения продлятся несколько дней. Будет отрабатываться тактика действия подразделений войск химической защиты в условиях применения противником оружия массового поражения. Нет необходимости объяснять, что в нынешней нестабильной международной обстановке мы должны быть готовы дать достойный ответ любым проискам наших врагов! В течение сегодняшнего дня ― 6 мая ― вас обеспечат необходимым обмундированием и индивидуальными продовольственными пайками, а вечером мы вместе с техническим оборудованием части организованно погрузимся в эшелон, который доставит нас к месту назначения. Я верю, что вы приложите максимум усилий для выполнения поставленной задачи! Прошу не расходится. Сейчас перед вами выступит заместитель начальника главного штаба войск химической защиты генерал-майор Самойлов Петр Павлович.

Время тянулось, но никто не появлялся. Люди, не спавшие ночь, с трудом стояли в строю. Большинству из них давно перевалило за сорок. Эти седеющие мужчины, негласно приписанные к химической части, расквартированной в городе и временно укомплектованной только офицерским составом и обслуживающим персоналом из новобранцев, только сегодня узнали о существовании таковой. Солнце начинало пригревать. Среди построившихся выделялось несколько человек на костылях с ампутированной ногой и кое-как закрепленными протезами. По-видимому, они расстались с одной из своих ног уже после того, как были занесены в списки военкомата. По этим спискам и была выполнена мобилизация прошедшей ночью.

После часа с лишним ожидания над шеренгами построенных людей пронеслось:

– Смирно!..

Генерал говорил долго и пространно ― еще раз о высоком доверии и чувстве долга, о подвиге отцов в отгремевшей сорок лет назад войне, о своей вере в советского человека ― гражданина и патриота. В заключение он пожелал успешного выполнения поставленной задачи.

Проникновенное выступление генерала неожиданно прервалось криком: «Тут с человеком плохо!» Один из людей, стоящих под лучами весеннего, но уже жаркого солнца, упал на землю в приступе судорог. Из его рта шла белая пена. Видимо, он страдал эпилепсией.

– Восстановите порядок, ― тихо приказал генерал стоящему сзади него подполковнику и продолжил свою речь. Подбежавшие солдаты утащили куда-то мужчину, продолжающего содрогаться в конвульсиях.