Дэвид Пристланд - Красный флаг: история коммунизма

• Название: Красный флаг: история коммунизма
• Автор: Дэвид Пристланд
• Издательство: Эксмо
• Жанр: История
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-699-44958-3

Что думают на Западе о коммунизме и советском строе, что думали раньше? Кто был первым коммунистом?

Фундаментальный труд английского профессора Оксфордского университета Дэвида Пристланда «Красный флаг. История коммунизма» представляет собой неожиданный взгляд на «коммунистический проект» с позиции стороннего наблюдателя.

Оригинальные суждения западного автора, интересные факты, неожиданные параллели, взгляд на советское общество как на «цивилизацию инопланетян» — все это, без сомнения, вызовет неподдельный интерес у отечественного читателя.

---

Таким образом, кажется, что Эфиопии больше всего подходил традиционный марксизм с его критикой «феодализма». Многие студенты, сами происходившие из бедных семей, сочувствовали бедным крестьянам и ощущали вину за то, что имели некоторые привилегии, как и их русские предшественники. Однако популярность марксизма в Эфиопии возросла благодаря влиянию Запада, а не СССР. Режим Селассие был тесно связан с США. Новые формы марксизма обычно распространялись благодаря студентам, получившим образование на Западе, а также добровольцам «Корпуса мира».

В 1965 году студенты Аддис-Абебы развернули кампанию в защиту прав собственности. Они требовали отменить трудовые повинности, выступали под лозунгами «Землю — земледельцам» и «Долой крепостное право!». Как было сказано выше, к 1968 году студенческие движения уже связывали собственные интересы с борьбой против американской политики во Вьетнаме и против апартеида в ЮАР{1131}. К 1971 году все десять кандидатов на пост председателя Союза университетских студентов утверждали, что единственной подходящей идеологией для Эфиопии является марксизм-ленинизм{1132}. Один современник, не поддерживавший марксистов, вспоминал: «Марксизм считали неопровержимой истиной… любое несогласие молодых с режимом истолковывалось в терминах марксизма. Многие не разбирались в марксизме и не читали марксистских работ, однако это никого не волновало. Они были одержимы марксизмом»{1133}.

Падение режима Селассие ускорил экономический кризис: голод 1973-1974 годов, с которым режим не мог справиться, а также повышение цен на нефть. Революция началась в феврале 1974 года с восстания младших офицерских чинов, недовольных плохими условиями службы и высокомерным, презрительным отношением со стороны старших офицеров. Военных поддержали рабочие и студенты, организовавшие забастовки[769]. Несмотря на попытки нового либерального правительства Ындалькачэу подготовить конституционные реформы, беспорядки продолжались до тех пор, пока группа младших армейских чинов, так называемый «Дерг» («Комитет», Временный военно-административный совет), окончательно не захватила власть, свергнув императора в сентябре[770].

Сначала большинство членов организации «Дерг» придерживались африканского социализма в духе Ньерере[771], «эфиопского социализма», однако практически с самого начала влиятельная группа офицеров, куда входил и заместитель председателя Временного военно-административного совета «Дерг» майор Менгисту Хайле Мариам, стала прислушиваться к левым марксистским настроениям студентов. О происхождении Менгисту известно мало. По одной из версий, его отец был бедняк с юга, прислуживавший аристократу с севера[772].{1134}

Во многом из-за того, что его цвет кожи был гораздо темнее цвета кожи амхарцев, многие эфиопы считали его «рабом» по происхождению.

Менгисту отлично осознавал свое низкое происхождение, однако он добился значительных преимуществ в политике. Он хорошо оценивал политическую ситуацию, при этом скрывая свои истинные намерения и мысли{1135}. Французский журналист Рене Лефорт считал низкое происхождение Менгисту преимуществом революционера 1970-х: «В сознании любого крестьянина с юга или бедняка из столицы… он воплощает месть, которая оправдывает превышение полномочий, он был настоящим Робин Гудом, взошедшим на трон. Как те императоры прошлого, которые, как разбойники, захватывали корону, чтобы затем подарить людям справедливость»{1136}.

И все же Менгисту, утверждавший, что отстаивает права бедных, вовсе не был популистом-романтиком. Возможно, он и испытал на себе, что такое низкое положение и плохое образование, однако он усердно пытался ассимилироваться со знатными амхарцами. Он обладал даром оратора и страстно поддерживал принципы эфиопского (амхарского) национализма. В некоторых аспектах его биография перекликалась с биографией Сталина: в многонациональной империи на него смотрели свысока как на представителя подчиненной южной народности, который хотел слиться с носителями «высокой», более современной культуры и таким образом проложить себе путь к власти{1137}.

Политика Менгисту была связана с его происхождением. Как в свое время Сталин, он осознавал силу народной мобилизации, однако он также стремился достичь «продвинутого уровня» модернизации с помощью централизованной власти и даже насилия, при этом он заявлял, что Эфиопская революция могла обойтись без насилия (в отличие от Славной революции в Англии в 1688 году, жертвами которой, заявлял Менгисту, стали сотни тысяч людей){1138}. Несмотря на то что он плохо разбирался в марксизме, он и другие радикальные члены группы «Дерг» стремились заручиться поддержкой студентов-марксистов.

Первые признаки радикализма членов «Дерг» проявились в марте 1975 года, когда ими было принято решение национализировать землю, передав ее в собственность тем, кто ее обрабатывал. План, разработанный группой радикальных чиновников еще при Хайле Селассие (многие из них получили образование в США), учитывал стремление левых марксистов Эфиопии упразднить «феодализм» и полностью игнорировал предупреждения либералов о том, что реализация этого плана приведет к насилию.

Как Сталин в 1920-е годы, «Дерг» объявил мобилизацию городских студентов, призванных нести революцию в село. Режим и студенты одинаково относились к этому проекту: они считали его военной кампанией, распространением просвещения среди отсталого сельского населения, борьбой с предрассудками, объединением нации. Слово «кампания» (zemecha) было использовано в названии проекта «Развитие через кооперацию, просвещение и трудовую кампанию». Это же слово употреблялось для описания походов северных христиан на юг в XIX веке. Несмотря на то что студенты были атеистами, они сохранили энергию и самонадеянность покорителей прошлого. Лидеры «Дерга» заявляли: «Веками люди в целом и лидеры в частности придерживались давно устаревших взглядов»; «эти разъединяющие идеи задерживали прогресс и просвещение»{1139}.

Казалось, эфиопские студенты действовали с таким же энтузиазмом, какой был у их русских предшественников, однако в отличие от них эфиопы пользовались значительной поддержкой южных крестьян. Сами крестьяне стремились избавиться от господства северных феодалов, которые безжалостно их эксплуатировали. Студенческая кампания просвещения заставила крестьян вновь заявить о своих революционных требованиях и разожгла этнический сепаратизм, разделяемый студентами. Как раз этого руководство «Дерг» стремилось избежать, преследуя цели объединения Эфиопии. В результате режим применил насилие и вызвал разочарование студентов. Однако если студенты могли объединиться с южными крестьянами против северных землевладельцев, между ними могли возникать конфликты, поскольку студенты насаждали чуждое крестьянам «просвещение», как и их советские предшественники. Кроме того, этнические различия между студентами-просветителями и крестьянами приводили к еще более жестокому насилию. Однажды студент попытался подорвать авторитет одного из местных вождей, который оказывал большое религиозное и политическое влияние на соплеменников. В отчете очевидца-американца говорится: «Вождь-гераманджа (geramanja), которого считали полубогом и обычно возили в крытой повозке, нагло и бесцеремонно прошелся по улицам провинциального городка… студенты намеренно осквернили сакральные столовые приборы вождя, а после обеда посадили на его коня бедняка низшей касты manjo. Разъяренные сторонники вождя дождались, пока студенты собрались в здании школы по соседству. Тогда они окружили здание и подожгли его»{1140}.

Официально «Дерг» придерживался «эфиопского социализма», однако он все отчетливее напоминал марксизм-ленинизм. Студенты-марксисты приветствовали земельную реформу. С сентября 1975 года лидеры «Дерг» начали формулировать принципы марксистско-ленинской доктрины и стремились заключить союз с марксистскими партиями. Однако эфиопский марксизм существовал в двух формах: в форме сталинистского модернистского марксизма Всеэфиопского социалистического движения (МЭИСОН), в основном включающего южан, и в форме децентрализованного марксизма «маоистской» Эфиопской народной революционной партии (ЭНРП), члены которой были в основном выходцами с севера. Неудивительно, что Менгисту в конце концов заключил союз с МЭИСОН. Отчасти из-за этого союза разгорелись конфликты как внутри «Дерг», так и среди лидеров марксистского движения. Режим подвергал преследованию членов ЭНРП, которые были вынуждены уйти в подполье и развернуть партизанскую борьбу[773]. В результате наступил период жестокого «красного террора», продлившегося около года, начиная с 1977-го[774]. Насилие отличалось особой жестокостью и происходило прямо на улицах. Самой запоминающейся стала жуткая расправа над членами ЭНРП, попытавшимися сорвать митинг в честь 1 мая в Аддис-Абебе.